Книга Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда, страница 142. Автор книги Адриан Голдсуорси

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда»

Cтраница 142
XXI АФРИКА: СЕНТЯБРЬ 47 -ИЮНЬ 46 ГОДА ДО Н. Э.

«Никто не сообщает, что Цезарь покинул Александрию; известно, что вообще никто не уезжал оттуда с 15 марта и он не отправлял никаких писем с 13 декабря».

Цицерон, 14 июня 47 г. до н. э. [1]

«Если бы я хотел спастись милостью Цезаря, — сказал Катон, — то отправился бы к нему лично и встретился один на один, но я не желаю быть обязанным перед тираном за его бесчинства. Он поступает незаконно, спасая тех, над кем у него нет права властвовать, как если бы он был их хозяином».

Плутарх, начало II века н. э. [2]

Цезарь прибыл в Италию в конце сентября. Прошло более полутора лет с тех пор, как он начал кампанию в Македонии, и более года после его победы при Фарсале. Большую часть 48 г. до н. э. он поддерживал регулярную связь со своими представителями и другими видными людьми, хотя, по свидетельству Диона Кассия, не посылал официального сообщения в Рим о поражении Помпея, считая, что это будет воспринято как проявление дурного вкуса. Во время Александрийской войны его связь с корреспондентами в Италии совершенно прекратилась — сначала из-за блокады, введенной противником, но даже после ее завершения он некоторое время хранил молчание. В июне 47 г. до н. э. Цицерон написал, что не получал никаких вестей от Цезаря в течение шести месяцев. Такое поведение было не характерно для него и усиливает впечатление, что усталость от непрерывных походов все-таки взяла свое. Нет сомнения, что длительное пребывание в Египте создавало Цезарю дополнительные проблемы и давало его противникам время, чтобы собраться с силами и нагнетать опасную атмосферу неопределенности в Риме и во всей Италии. У сторонников Цезаря было мало общего, кроме лояльности к нему, которая часто объяснялась благодарностью за оказанные услуги и надеждами на лучшее будущее. В начале македонской кампании лишь немногие были уверены в его победе, так как понимали, что соотношение сил складывается не в пользу Цезаря.

Целлий Руф, поддерживавший оживленную переписку с Цезарем, цинично присоединился к побеждающей армии в начале гражданской войны. Цезарь вознаградил его преторством в 48 г. до н. э., но Целлий был разочарован, когда главный пост городского претора достался другому человеку, легату Требонию, который завоевал Массилию в прошлом году. Целлий пытался заручиться народной поддержкой, объявив о своих планах об отмене всех долгов. Эта радикальная мера должна была понравиться тем, кто считал, что умеренные действия Цезаря были явно недостаточными. Вместе с шайкой своих последователей он устроил мятеж против Требония и Сервилия, коллеги Цезаря на посту консула. В ответ на это сенат издал чрезвычайный указ, и, несмотря на вето, наложенное обоими трибунами, консул вернул в Рим воинский контингент, направлявшийся в Брундизий. Вскоре Целлий был выдворен из города. В течение некоторого времени он надеялся присоединиться к Милону, вернувшемуся в Италию из ссылки в Массилии, несмотря на отказ Цезаря простить его. Теперь он пытался устроить восстание в пользу Помпея, таким образом, поддерживая того человека, который с самого начала отправил его в изгнание. Милон не добился особых успехов и вскоре был разгромлен и убит еще до того, как Целлий успел связаться с ним. Вскоре претор разделил его участь [3].

В октябре 48 г. до н. э. Цезарь снова был назначен сенатором, но в отличие от первого раза это было сделано не для того, чтобы обеспечить проведение выборов. Ни один из консулов или других магистратов, кроме народных трибунов, не избирался на следующий год. Возможно, это произошло потому, что Цезарь не мог вернуться и не хотел передавать полномочия по надзору за выборами кому-то еще. Срок диктатуры традиционно ограничивался шестью месяцами, но Сулла игнорировал это правило и сохранял диктаторские полномочия до тех пор, пока добровольно не сложил их с себя. Хотя Цезарь не желал, чтобы его заподозрили в подражании автору проскрипций, он нуждался в официальной власти. Консул Сервилий назначил его диктатором на один год и таким образом наложил некоторые ограничения на его полномочия, хотя они вдвое превышали обычный срок. Диктатор имел в своем распоряжении подчиненного, а не коллегу, и этот чиновник носил титул «мастера конюшни» (Magister Equitum) [91], этот обычай восходил к ранней истории Римской республики, когда считалось важным, чтобы диктатор оставался вместе с тяжеловооруженной пехотой, а его представителю поручалось командовать конницей, состоявшей из аристократов. При Цезаре эту должность занял Марк Антоний. В течение некоторого времени жреческая коллегия авгуров, членом которой был сам Антоний, протестовала на том основании, что «мастеру конюшни» не подобает оставаться на своем посту более шести месяцев, но это довольно нелепое возражение вскоре было снято. Антоний вернулся в Италию после битвы при Фарcале и фактически был там представителем верховной власти с января 47 года до возвращения Цезаря осенью того же года. Он был одаренным командиром, но за те месяцы, когда он оказался предоставленным самому себе, его поведение становилось все менее сдержанным. Он часто устраивал роскошные пиры и публичные празднества. Его жажда к выпивке казалась неутолимой; впоследствии он написал книгу, посвященную этому предмету, где содержалось много похвальбы насчет его застольной удали. По свидетельству современников, он обычно занимался общественными делами в подпитии или, по крайней мере, страдая от похмелья. Как минимум в одном случае ему пришлось прервать заседание на форуме, и его вырвало на виду у всех. Иногда он совершал поездки по стране во главе длинного каравана, сидя в кельтской колеснице, за которой следовали повозки с его матерью и любовницей, знаменитой актрисой того времени. В довершение ко всему, перед процессией шествовали его ликторы. Некоторые авторы утверждают, что он не только наряжался Геркулесом, но и экспериментировал с колесницей, запряженной тремя львами. Кроме связи со своей любовницей, он имел ряд скандальных широко известных романов с женами сенаторов. Марк Антоний упивался властью, и его поведение едва ли могло убедить простых римлян, что победа Цезаря может принести им что-либо иное, кроме тирании [4].

Антоний плохо справлялся с проблемами, вставшими перед ним в 47 году. Все эти проблемы были значительными и прямо или косвенно связанными с затянувшимся отсутствием Цезаря. Многие не верили сообщению о гибели Помпея до тех пор, пока его кольцо с печатью не было доставлено в Рим и выставлено напоказ. Многие помпеянцы сдались в битве при Фарсале, а другие в течение нескольких следующих недель. Цицерон не принимал участия в бою, но сразу же понял, что война проиграна. Он отклонил предложение о верховном командовании, сделанное Катоном, которому затем пришлось удержать Гнея, сына Помпея, от побуждения убить оратора на месте. Цицерон вернулся в Италию, но Антоний сообщил ему, что он не может быть прощен и получить разрешение вернуться в Рим без конкретных указаний от Цезаря. Как известно, связь с Цезарем прервалась на несколько месяцев, и не было никакой уверенности, что он сможет пережить войну в Египте. Тем временем Катон снял гарнизон, стоявший в Диррахии, и отплыл в Киренаику, а потом по суше достиг Африканской провинции, где присоединился к Метеллу Сципиону, Лабиэну, Афранию, Петрею и многим другим непримиримым членам партии Помпея, исполненным решимости продолжать войну. Их поддержал нумидийский царь Юба — тот самый человек, которого Цезарь некогда дернул за бороду в суде и который недавно сыграл ключевую роль в поражении Куриона. С течением времени их силы росли, и к лету появились опасения, что помпеянцы могут напасть на Сицилию или Сардинию и даже вторгнутся в Италию. Это было очень тревожное время для таких людей, как Цицерон, которые начинали задаваться вопросом, не слишком ли скоро они сдались на милость победителя, и помнили о подчеркнуто враждебном отношении многих ведущих членов партии Помпея даже к тем, кто сохранял нейтралитет. Теперь оратор надеялся лишь на возвращение к некоему подобию нормальной общественной жизни, и его тревога подпитывалась гневом на Цезаря, который никак не мог побыстрее закончить войну.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация