Цезарь удостоился высших похвал за свои полководческие таланты, хотя иногда встречаются и критические отзывы. Отношение к нему как к государственному деятелю с самого начала было гораздо более неоднозначным. Октавиан возвысился как наследник Цезаря, привлекший на свою сторону его ветеранов, чтобы отомстить за убийство диктатора. После обожествления Цезаря он называл себя «сыном божественного Юлия». Он не придерживался политики милосердия, принятой его отцом, и, хотя не мог сравниться с ним как военачальник, оказался чрезвычайно одаренным политическим деятелем. Когда гражданская война завершилась и его господство стало бесспорным, Октавиан Август успешно замаскировал свою абсолютную власть и скрыл ее от взоров общественности, чего не удалось сделать Цезарю. Такие авторы, как Тит Ливий, неоднозначно рассматривали Цезаря и его деяния, но определенно не пели ему хвалу. Вероятно, что утраченное историческое сочинение Асиния Поллиона не было лишено критики в адрес Цезаря. При Августе и его преемниках Катон, а также до некоторой степени Брут и Кассий чаще становились объектами преклонения. Их образы идеализировались, так что они представали благородными защитниками республиканского строя. Во времена Нерона поэт Лукан сложил эпическую поэму «Фарсалия» о борьбе между Помпеем и Цезарем, где последний представал далеко не в лучшем свете. Впрочем, никто не изображает его как злодея, а в некоторых описаниях он больше похож на таинственную силу природы, чем на смертного человека. Светоний начал с Цезаря свое жизнеописание первых двенадцати римских императоров. В его описании Август ближе всего подходит к образу идеального правителя, но в некоторых отношениях биография Цезаря выделяется среди других. Несмотря на диктаторские полномочия, он не был императором, или принцепсом (princeps), в смысле официального титула, введенного его приемным сыном. Светоний критикует Цезаря, но также подробно рассказывает о его многочисленных достижениях. В этом он следует общей традиции римлян, восхвалявших великие завоевания Цезаря, но осуждавших другие аспекты его деятельности и чтивших некоторых его противников.
Неоднозначное отношение к Цезарю сохранилось и в дальнейшем, что способствовало появлению многочисленных образов диктатора, сильно отличавшихся друг от друга. Наверное, самый известный из них представлен в трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». Несмотря на название, автор уделяет гораздо больше внимания Марку Бруту, а Цезарь появляется сравнительно редко и погибает в начале третьего акта. Шекспировский Цезарь почти не наделен явными чертами величия, будучи немного помпезным, хвастливым и падким на лесть, но определенно не может считаться тираном. Ощущение его власти и влияния исходит главным образом от реплик и поведения других персонажей. Шекспир был не первым и тем более не последним драматургом, проявившим интерес к личности Цезаря. Многие, включая Вольтера, писали пьесы или оперы, касавшиеся всей его жизни или некоторых ее аспектов. Убийство Цезаря привлекало наибольшее внимание из-за внутреннего драматизма ситуации; следующим по популярности был его роман с Клеопатрой, полный восточной экзотики и эротических намеков. Впрочем, последний фактор полностью отсутствует в пьесе Бернарда Шоу «Цезарь и Клеопатра». Здесь мы видим более мягкого и благожелательного Цезаря, а его отношения с царицей, которую сделали шестнадцатилетней девушкой (а не взрослой женщиной, которой она была на самом деле в 48 году до н. э.), по сути дела, представлены как отношения между отцом и дочерью.
Существует ряд кинематографических портретов Цезаря, наиболее памятный из которых — роль Рекса Гаррисона в фильме «Клеопатра» (1963) [1]. Его Цезарь больше похож на человека действия и обладает внешне приземленным, но прочным авторитетом признанного лидера. Он также наделен красноречием и способен изъясняться с блеском подлинного оратора. Его роман с Элизабет Тейлор в роли Клеопатры изображен очень красиво, хотя на самом деле в этой связи было больше политики, чем страсти. Телевидение тоже не осталось в стороне, выпустив фильм «Юлий Цезарь» (2002) с Джереми Систо в главной роли. Здесь мы видим другого и в основном симпатичного Цезаря, но создатели фильма столкнулись с необходимостью уместить всю историю его жизни в два с половиной часа экранного времени. О Крассе вообще не упоминается, а хронология чрезвычайно расплывчатая: например, Катон уже заседает в сенате при диктатуре Суллы. Но в фильме предпринята честная попытка дать зрителю более широкое представление о Цезаре, помимо Египта и мартовских ид
[99].
Цезарь многое совершил в своей жизни. Этот период был богат событиями и хорошо отражен в исторических хрониках, потому попытки художественного описания всей его карьеры в романах так же редки, как и на кинопленке. За последние годы самая подробная и обширная версия была представлена Колин Маккалоу в серии «Властители Рима», состоящей из шести романов, каждый объемом по 700—800 страниц. Ее добросовестное описание начинается с Мария и Суллы и завершается последствиями убийства Цезаря. Она проделала хорошую подготовительную работу и близко придерживается реальных событий. Разумеется, с учетом объема книг и интереса к личной жизни главных действующих лиц, многочисленные пробелы заполняются игрой воображения. Романист — не историк и может позволить себе такую роскошь.
Значительно более легковесная (в том числе и по объему) версия представлена в литературной серии Конна Игглдена «Император». По сути дела, это ряд приключенческих романов с Цезарем в роли главного героя. Здесь приоритет целиком отдан действию, и автор позволяет себе вольно обходиться с фактами. Маккалоу и особенно Игглден рисуют Цезаря в благоприятном свете, хотя и показывают читателям его безжалостность. Более критичный и серьезный роман «Цезарь» принадлежит перу Алана Мэсси. Его главным персонажем и рассказчиком является Децим Брут; в значительной степени это опровержение версии Шекспира, так как Марк Брут выставлен помпезным глупцом, а не благородным героем. Цезарь изображен как великий человек, но его цинизм и честолюбие выдвинуты на передний план. Образ Цезаря также появляется в ряде мистических романов Стивена Сейлора, и здесь он больше похож на эгоистичного разрушителя Римской республики, чем на героя. То, что сама Республика в этих романах поражена пороками и расшатана борьбой за власть, не уменьшает, по мнению автора, его ответственность за ускорение окончательного краха.
Исторические факты играют не самую главную роль для романистов, драматургов и сценаристов, так как им нужно приспосабливаться к требованиям сюжета. Некоторые подходят к делу гораздо добросовестнее, чем другие, но для историка было бы неразумно подвергать обличительной критике отклонения от известных фактов (которые сами по себе не всегда точно установлены) в художественных произведениях. Их авторы представили много разных взглядов на Цезаря, но стоит отметить, что за последние 200 лет серьезные историки тоже изображали характер великого римлянина, его цели и историческое значение совершенно по-разному. В этой книге я попытался обобщить имеющиеся сведения и воссоздать жизнь Цезаря. Существуют вещи, которых мы не знаем и вряд ли когда-нибудь узнаем. Я поставил перед собой задачу описать каждый эпизод жизни Цезаря без предпосылки о неизбежности всех последующих событий. Некоторые стороны его характера — например, внутренние мотивы поступков, личные убеждения и особенно замыслы в последние годы — остаются неясными. О них можно лишь гадать, и каждый человек так или иначе будет создавать собственного Цезаря, которого можно осуждать или восхищаться им, но чаще всего и то, и другое. Через две тысячи лет история его жизни до сих пор пленяет нас. Одно можно сказать с уверенностью: это будут не последние слова, написанные о Гае Юлии Цезаре.
