Теперь нам нужно поместить в этот контекст версию Светония, согласно которой Красс и Цезарь состояли в союзе с Суллой и Автронием. План заключался в том, чтобы перебить всех оппонентов в сенате, отдать консульские должности изгнанной паре, сделать Красса диктатором, а Цезаря его полномочным представителем с архаическим титулом «мастера конюшни» (Magister Equitum)
[35]. Предполагалось, что Цезарь подаст знак о начале избиения, спустив тогу со своего плеча, но он не сделал этого, поскольку Красс не пришел, движимый «совестью или страхом». Письменные источники, называемые Светонием в связи с этим инцидентом, были составлены впоследствии авторами, враждебно относившимися к Цезарю. То же самое относится к другой истории, о которой он упоминает, где описывается, как Цезарь планировал вооруженный мятеж вместе с Пизоном, но был остановлен убийством последнего. Как и другие утверждения о том, что он с самого начала планировал захватить власть в Римской республике насильственным путем, это скорее всего лишь позднейшая выдумка. Цезарь, лишь недавно избранный на пост эдила, не имел причин желать переворота. Практически нет сомнений, что он не участвовал в каком-либо заговоре с целью убийства его родственника Луция Аврелия Котты. Сходным образом Красс, который только что вступил в должность цензора вместе с Катулом, мало что выигрывал от вооруженного мятежа. Выборы безусловно сопровождались кое-какими беспорядками, и мог даже существовать некий заговор, но участие в нем Цезаря или Красса выдумано более поздними авторами [3].
Среди античных и современных историков существует склонность рассматривать эти годы как время острого соперничества между Крассом и Помпеем. В 67 г. до н. э. Катул заявил, что командование операциями против пиратов дает слишком много власти в руки одного человека. Когда Помпея в придачу наделили полномочиями для войны с Митридатом, он стал командовать гораздо более многочисленными армиями и мог опираться на ресурсы более обширного региона, чем Сулла в начале гражданской войны. Авторы, писавшие в эпоху римских императоров, выражали удивление тем обстоятельством, что он отказался от такой огромной власти по возвращении в Италию в конце 62 г. до н. э. Предполагалось, что любой человек, обладающий достаточной силой, чтобы сделаться единоличным правителем Рима, по определению будет добиваться этой цели. Теперь мы знаем, что подобное мнение было ошибочным, так как Помпей предпочел удовлетворять свои амбиции более общепринятыми способами. В письмах Цицерона того времени нет ни одного намека на его беспокойство о том, что великий полководец может последовать примеру Суллы. Маловероятно, что многие другие сенаторы ожидали новой гражданской войны, но это не значит, что они считали ее совершенно невозможной. Каждый еще помнил ужасающее насилие 80-х годов до н. э., проскрипционные списки с именами прославленных людей, приговоренных к смерти, и отрубленные головы, украшавшие ростру. Все это происходило в самом центре Рима, и никто не мог утверждать, что этого больше не случится. Помпей был одним из кровожадных подручных Суллы и получил прозвище «молодого мясника». С годами его характер вроде бы смягчился, но он все равно проводил в Риме лишь малую часть времени и почти не участвовал в повседневных общественных делах. Все знали о блестящем молодом полководце, добавившем победы в Азии к уже одержанным в Африке, Испании, Италии и на Сицилии, но многие ли знали, каким человеком он был на самом деле и как мог себя повести? Обстоятельства Помпея сильно отличались от ситуации, в которой оказался Сулла, практически загнанный в угол своими противниками. Но теоретически была возможность захватить власть в Риме, как это сделал недовольный консул Цинна, и для Помпея это могло стать соблазнительным примером. Такой сценарий было еще легче представить, принимая во внимание, что авторитет выборной и судебной власти был подорван, а конкуренция между ведущими сенаторами стала еще более острой, чем раньше [4].
По контрасту с Помпеем, люди хорошо знали Красса, который проводил в Риме гораздо больше времени и принимал активное участие в общественной жизни. Один из богатейших людей Римской республики — его состояние, возможно, уступало только богатству Помпея, — Красс любил говорить, что ни один человек не может называть себя богатым, если он не в состоянии содержать собственную армию. Несмотря на огромное состояние, его образ жизни в эту эпоху роскоши и излишеств был довольно скромным. Такие люди, как Лукулл и оратор Гортензий, великий соперник Цицерона, выставляли напоказ свои великолепные дома, виллы и сады и славились роскошными пиршествами с экзотическими блюдами. Они сооружали пруды с соленой водой, в которых разводили морскую рыбу не столько для еды, сколько ради удовольствия. Красс не тратил свои деньги на такие прихоти, но прилагал огромные усилия, чтобы увеличить свое и без того колоссальное состояние. Он имел интересы во многих делах и поддерживал тесные связи с publicani и торговыми компаниями, действовавшими в провинциях. Самые заметные вложения он делал в недвижимость и содержал сотни обученных рабов, которые строили новые здания, ремонтировали и украшали уже существующие и таким образом увеличивали их стоимость. На содержании Красса была группа, напоминавшая современную пожарную бригаду, — нечто новое для Рима. Большие районы города состояли из узких улочек, разделявших высокие, тесно скученные и часто построенные из некачественных материалов дома (insulae), сдаваемые в аренду жадными до прибыли землевладельцами. Пожары вспыхивали легко и быстро распространялись, особенно жарким итальянским летом. Красс скупал огромные земельные участки в Риме по бросовой цене, ожидая очередного пожара, а затем приобретая строения, находившиеся на пути разрушительного огня
[36]. После заключения сделки он вызывал свою пожарную бригаду для борьбы с огнем и обычно разрушал часть зданий, чтобы создать преграду для дальнейшего распространения пламени. Некоторые из его новых покупок оставались целыми, а рабы-умельцы были готовы к новому строительству на месте снесенных построек. Судя по всему, его больше интересовали дома для преуспевающих граждан, хотя, как и другие видные римляне, он также мог владеть целыми кварталами трущоб. Способы, с помощью которых он приобрел значительную часть своей недвижимости, свидетельствовали о решимости и безжалостности. На каком-то этапе, скорее всего в 73 г. до н. э., он провел много времени в обществе весталки по имени Лициния. Ее официально обвинили в нарушении обета целомудрия — преступлении, за которое весталок наказывали погребением заживо. Дело было прекращено после того, как Красс объявил, что он собирался купить дом у Лицинии, чье имя подразумевает, что она вполне могла быть его родственницей
[37]. Люди были настолько убеждены в его материальной заинтересованности, что считали эту причину гораздо более вероятной, чем предположение о том, что у них был роман. Лицинию оправдали, но утверждается, что Красс продолжал обхаживать ее до тех пор, пока она наконец не продала ему дом [5].
