Мы точно не знаем, были ли братья Гракхи подлинными реформаторами, отчаянно надеявшимися разрешить проблемы Римской республики, или просто честолюбивыми людьми, ищущими популярности в народе. Вероятно, их побуждения были смешанными, поскольку трудно поверить, что римский сенатор не отдавал себе отчета в личных выгодах, которые могли быть достигнуты в ходе столь радикальных реформ. Независимо от личной мотивации братья Гракхи высветили проблемы, существовавшие в обществе, особенно бедственное положение множества беднейших граждан и желание всех, кто был отстранен от власти, будь то всадники или простые италийцы, обладать большей близостью к ней.
Влияние Гракхов на римскую общественную жизнь было не мгновенным — подавляющее большинство следующих трибунов избиралось только на один срок, и политическое насилие снова стало редкостью — но не было забыто. В системе, опиравшейся на прецеденты, многие основополагающие принципы оказались поколебленными. Братья показали, какого огромного, пусть даже и кратковременного, влияния можно добиться, если по-новому обратиться к растущему самосознанию разных групп общества. Теперь появление человека, пользующегося народным уважением и желающего пойти по их стопам, было лишь делом времени. Между тем последние десятилетия II века до н. э. были отмечены растущей некомпетентностью и бесчестностью многих высших чиновников.
Династическая борьба в союзном царстве Нумидия в Северной Африке привела к ряду скандалов: сенаторам давали щедрые взятки за благосклонное отношение к притязаниям царевича Югурты. Убийство тысяч римских и италийских торговцев в городе Сирта (Цирта) вызвало в Риме вспышку ярости, и против Югурты отправили целую армию, но боевые действия велись чрезвычайно вяло, и в 110 г. до н. э. это войско потерпело поражение и капитулировало перед противником. Впоследствии военную кампанию возглавил более способный консул, но этот эпизод серьезно пошатнул веру широких слоев населения в способность сенаторской элиты управлять страной. Воспользовавшись этими умонастроениями, Гай Марий выставил свою кандидатуру на должность консула в 107 г. Он противопоставил себя, опытного и закаленного воина, который достиг всего лишь благодаря личным заслугам, отпрыскам благородных семейств, полагавшихся на славу своих предков, а не на собственные способности. Марий одержал легкую победу и с помощью трибуна, который провел в народном собрании закон, аннулирующий полномочия сената по распределению должностей в провинциях, получил пост главнокомандующего в Нумидии. В попытке помешать Марию сенат отказался разрешить ему собрать новые легионы для отправки в Африку и позволил ему набирать лишь добровольцев. Тогда Марий снова обошел своих недругов и набрал добровольцев из представителей беднейшего сословия — людей, которые утратили свой статус для воинской службы. Это был важный этап перехода от народной армии, набираемой по имущественному принципу, к профессиональной армии, основу которой составляли беднейшие классы. Перемена была постепенной, но имела далеко идущие последствия и во многом способствовала крушению Римской республики
[9] [13].
Марий выиграл войну в Нумидии в конце 105 г. до н. э., но к тому времени над Италией нависла угроза вторжения кимвров и тевтонов. Предыдущие контакты с этими племенами опять-таки были отмечены скандалами и некомпетентностью магистратов, многие из которых принадлежали к старинным и уважаемым семьям. Среди бедноты, преобладавшей в собраниях центурий, существовало мнение, что только Марию можно доверить войну с северными варварами. Это привело к беспрецедентной серии его переизбраний на пост консула, что было гораздо более серьезным правонарушением, чем два последовательных трибуната Гая Гракха. Сатурнин и Главсия предложили Марию свою поддержку и в то же время надеялись нажиться на его успехе. В 103 г. до н. э. Сатурнин был трибуном и утвердил закон, даровавший земли в Северной Африке многим ветеранам Мария. Отец Цезаря был одним из уполномоченных магистратов, наблюдавших за осуществлением этого закона или, что более вероятно, сходного закона, изданного Сатурнином в 100 г. до н. э. Опора на рекрутов из беднейших слоев общества означала, что эти люди не имели средств к существованию, когда возвращались к гражданской жизни, и стремились вновь вступить в армию. Закон Сатурнина от 100 г. до н. э. отчасти был предназначен для того, чтобы обеспечить солдат, демобилизованных после боевых действий против кимвров. Сатурнин использовал свой трибунат во многом так же, как братья Гракхи. Он выдвинул популярные меры по распределению земель, особенно в провинциях, и возобновил действие законопроекта, который делал зерно доступным для всех граждан по фиксированной цене независимо от рыночной. Последнее было предложено Гаем Гракхом, но отвергнуто после его смерти. Впрочем, Главсия и Сатурнин изначально были менее популярными людьми, чем Гракхи, и гораздо более склонными к насилию. В конце концов они зашли слишком далеко и утратили поддержку Мария, который, действуя по указу сената (как и Опимий в 122 г. до н. э.), возглавил гонения на них. Итак, мы видим, что Республика, где родился Цезарь, плохо справлялась с многочисленными проблемами, встававшими перед ней.
II ДЕТСТВО ЦЕЗАРЯ
«Родившийся в благороднейшей семье Юлиев и возводивший свою родословную к Анхизу и Венере — притязание, признаваемое всеми, кто изучал древнее прошлое, — он превосходил всех других граждан своим обликом и манерами».
Веллей Патеркул, начало I в. н. э. [1]
«В этом Цезаре много Мариев».
Сулла [2]
Гай Юлий Цезарь родился 13 июля 100 г. до н. э. по современному летосчислению. День его рождения не вызывает сомнений, но год установлен не вполне точно, так как по странному совпадению вступительные разделы его биографий, написанных Светонием и Плутархом, оказались утраченными. Некоторые ученые датировали его рождение 102 или 101 г. до н. э., но их аргументы были неубедительными, и общее мнение склоняется к вышеуказанной дате. По римскому календарю Цезарь родился за три дня перед наступлением июльских ид при консулах Гае Марии и Луции Валерии Флакке, что в свою очередь было на 644-м году «от основания Города». Июль, или quinctilis (по-римски это название означает «пятый»), был пятым месяцем римского года, который начинался в марте (martius). Впоследствии во время диктатуры Цезаря месяц получил название Julius в его честь, отсюда его современное название. Июльские иды, как и мартовские, попадали на 15-е число, но римляне включали этот день, когда вели отсчет вперед или назад от таких дат.
Имена многое говорили о месте человека в римском обществе. Цезарь обладал полной tria nomina, или «тремя именами» римского гражданина. Первое имя (praenomen) во многом выполняло такие же функции, как и его современный эквивалент: оно служило определением для индивидуального члена семьи и использовалось в повседневной жизни. В большинстве римских семей было принято называть сыновей одним и тем же именем на протяжении поколений. Отец Цезаря и его дед тоже были Гаями, как предположительно и многие другие первые сыновья этой линии Юлиев Цезарей. Второе, или главное, имя (nomen) имело самое важное значение, поскольку оно было родовым именем «клана» или группы семей, к которой принадлежал человек. Третье имя (cognomen) обозначало конкретную ветвь этой группы, хотя не все семьи даже среди аристократов имели такое отличие. Великий соперник Цезаря Гней Помпей и его собственный военачальник Марк Антоний принадлежали к семьям, не имевшим третьего имени. Некоторые римляне получали дополнительные полуофициальные прозвища, которые с учетом грубоватого чувства юмора часто отражали какие-либо недостатки их внешности. Отец Помпея был известен как Страбон, или «косоглазый», как и дальний родственник Цезаря Гай Юлий Цезарь Страбон. К имени Цезаря никогда не добавлялось подобного прозвища. Еще в детстве он получил три имени, но если бы он родился девочкой, то был бы известен лишь по женской форме первого имени (cognomina). Тетку Цезаря, его сестер и дочь звали просто Юлия, как и любую женщину из любой ветви рода Юлиев. Если в семье было больше одной дочери, в официальных документах их родовое имя сопровождалось номером для различия
[10]. Такое неравенство между полами многое говорит о римском мире. Мужчины и только мужчины могли играть роль в общественной жизни, и в конкурентном мире политики было важно точно знать, как зовут каждого человека. Женщины не играли политической роли и не нуждались в более конкретной идентификации [3].
