– Предупреждаю, – объявила она матери, не вставая с лестницы, – если ты не разрешишь мне его оставить, я уйду вместе с ним.
– Куда? – дружелюбно поинтересовалась Алла Викторовна, успевшая за последние три года привыкнуть к демонстративным заявлениям старшей дочери. «Свобода личности», – снисходительно улыбнулась Реплянко, присев рядом: – А папа что говорит?
– Ничё, – буркнула Марина, из чего Алла Викторовна сделала вывод: свое категорическое «нет» Андрей уже произнес.
– Ну раз «ничё», то, наверное, согласен.
– Ничё он не согласен! – выпалила Марина, а потом взмолилась: – Ну пожалуйста, мам. Он уже и к миске приучен… Гадить будет куда нужно. Ну посмотри, какой миляга! – девочка сунула кота прямо под нос матери.
– Трудно не согласиться, – с готовностью подыграла дочери Алла Викторовна, хотя встречала котят и посимпатичнее, и попушистее. Этот же был какой-то малахольный, с мутными голубыми глазками, тоскливо взирающими на мир.
– Видишь, как он на тебя смотрит? – Марина упорно продолжала двигаться к цели: – Мама, – запищала она будто бы от лица котенка и потрясла его лапами. – Возьми меня, посмотри, какой я хороший, умный, я хочу жить вместе с вами… Ну пожалуйста…
– Не обещаю. – Нахмурившись, Алла Викторовна поднялась со ступенек и толкнула дверь в квартиру. Послышался вой. Рыдала младшая Лялька.
– Что случилось? – крикнула из прихожей Реплянко, и через секунду Лялька повисла у нее на шее.
– Папа не разреша-а-ает, – выла она, да так горько, будто речь шла о жизни и смерти. – Говорит, он тут все обду-у-у-ет…
– Ляль, а ты уверена, что это он? – Вопрос выбил упивавшуюся собственным воем Ляльку из колеи – она на время умолкла, а Алла Викторовна, воспользовавшись моментом, опустила ее на пол.
– Я уверена, – произнесла девочка басом и уставилась на мать.
– Тогда давай посмотрим, – предложила Алла Викторовна, и наблюдавшая за происходящим Марина с готовностью протянула матери котенка. Так и оказалось: он был женского пола. – Боюсь, теперь папа ни за что не согласится.
– Ну почему? – в один голос заверещали девочки.
– Да потому что, когда котенок вырастет, он станет кошкой, а у кошки…
– Родятся котята. – Лялька была хорошо осведомлена, для чего предназначены кошки.
– Топить не дам! – Марина быстро догадалась, о чем идет речь. – Я тогда сразу из дома уйду!
– Скатертью дорога! – пожелал ей счастливого пути отец, вышедший из кабинета, где весь день тщетно пытался творить свою большую литературу.
– Вот вам и здрасте! – все еще улыбаясь, пожурила мужа Алла Викторовна. – Прямо вот так вот – скатертью дорога?
– А что ты хотела? Ладно Лялька. – Он без осуждения взглянул на зареванную дочь. – Но Марине-то пятнадцать! – Поэт глубокомысленно поднял палец.
– И что?! – возмутилась девочка. – В пятнадцать любить животных запрещается?
– Не запрещается. Запрещается их в дом тащить!.. Где ты его взяла? В подвале? На мусорке?
– У Ирки Золотаревой. – Марине на секунду показалось, что имя ее подруги, девочки из благополучной и интеллигентной семьи, может служить для нее поручительством. – У них кошка родила, а я серого забила.
– А чего одного взяла? – ехидно поинтересовался отец.
– А больше не было, – сердито пробормотала Марина. – Остальных разобрали.
К слову, «разобрали» и того серого, которого «забила» старшая дочь Аллы Викторовны: котята были породистые, проблем с их устройством не возникало никогда. Обнаружив исчезновение «отложенного» подругой кота, Ирка Золотарева обвинила родных в неумении держать слово и пообещала им муки совести. Положение спасла находчивая бабка Золотаревых: подобрав на улице схожего по окрасу зверя, она торжественно вручила его внучке с точным набором инструкций, выполнив которые вполне можно было бы сохранить дружбу. Тщательно следуя основным пунктам бабкиного плана, Ирка так и сделала. В итоге ни о чем не подозревающая Марина Реплянко стала обладательницей котенка, самым волшебным образом превратившегося из дворняги в дворянина.
– Я понимаю, был бы он хорош собой… – заговорил поэт, обращаясь к Музе (так иногда он звал Аллу). Дети насторожились, верно оценив обстановку, – решалась судьба их питомца. – Ладно бы шерсть блестела, глаза сияли. Ты посмотри на него, Алка, разве породистые коты так выглядят?
– Ну, во-первых, – Алла Викторовна все-таки решилась раскрыть карты, – это не кот, а кошка. А во-вторых, у нее стресс. Вымоем, вычешем, покормим и станет красавица…
– А если эта красавица окотится? Я котят топить не буду!
– Их никто топить не будет, – заверила мужа Алла и, повернувшись к девочкам, объяснила: – Папа в общем-то не против. Но только при одном условии… Марина моет миску, Лялька – кормит.
– А сама ты что делать будешь? – тут же уточнила Марина, в принципе неспособная испытывать благодарность к кому бы то ни было. Зато Лялька была на седьмом небе от счастья и требовала дать ей котенка в руки.
– Обойдешься, – шикнула на нее старшая сестра, не отрывая взгляда от отца. Зная его характер, Марина все еще продолжала ждать какого-нибудь выпада. Но поэт явно смирился с создавшимся положением и нетерпеливо ждал момента, когда весь этот сыр-бор закончится и он вновь сможет приступить к работе.
Успокоившись, Марина выпустила котенка из рук.
– Ищи, – приказала она новоселу, и тот вяло двинулся вперед, прямо навстречу хозяину дома.
– Смотри-ка, – удивился большой поэт и, взяв котенка за шкирку, поднес к глазам. – Боишься? (Животное беззвучно мяукнуло.) Не бойся! – вдруг подобрел маэстро и посадил котенка на плечо. – Пойдем, милая! – почти пропел он и скрылся за дверью кабинета.
– Мама! – завопила возмущенная вселенской несправедливостью Марина, а Лялька горько заплакала. – Ну почему он все время так? Ну неужели нельзя было сразу сказать «да»? Зачем надо было нас мучить, а потом взять и забрать котенка себе?
Алла Викторовна промолчала.
– Ты всегда его защищаешь, – сузив глаза, с упреком заявила Марина матери и ушла в детскую, не забыв при этом изо всех сил хлопнуть дверью. Следом за ней тронулась было и Лялька, но Алла Викторовна остановила ее.
– Смотри, что у меня есть! – Взяв дочь за руку, она повела ее в прихожую и торжественно достала из сумки никелированный дуршлаг. – Знаешь, что это такое?
Лялька отрицательно покачала головой, бережно приняла странный предмет из рук матери и настороженно погладила прохладный металл.
– Это такая специальная штука, макароны откидывать.
– Откидывать? – изумилась Лялька, видимо, представив, как при помощи блестящей штуковины макароны разлетаются в разные стороны, как песок из совка.
– Ну да. – Алла Викторовна потрясла дуршлаг в руке, а потом решила обойтись без лишних слов и предложила: – Давай макароны сварим?
