— Прошка, да ты просто молодец! — похвалила я довольного своей сообразительностью кса-рдона. То, что я могу вот так запросто покинуть Академию, мне раньше и в голову не приходило, потому как телепортироваться самостоятельно я не умела (да и мало кто из магов умел, настолько сложным было это дело), и на уроках, естественно, мы этого не проходили. А о том, что можно переместиться в паре с кем-то, я даже никогда и не слышала (настройки у каждого живого существа были строго индивидуальными).
Оглядевшись по сторонам, я бодрым шагом поспешила вперед по улице, стараясь не отставать от Прошки, тенью скользившего впереди меня.
Через несколько кварталов кса-рдон остановился, и я наконец-то смогла перевести дух. Оказалось, что он привел меня прямиком к дворцовой площади, даже в этот поздний час достаточно хорошо освещенной благодаря множеству магических светильников, в изобилии украшавших декоративные деревца вокруг кованого забора.
— Та-ак, что мы здесь имеем? — покрутила я головой. На первый взгляд все было как обычно. Легкий ветерок колыхал ветки деревьев, где-то в переулке слышались голоса поздних гуляк, и только на дворцовой площади царили тишина и покой. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Надо совсем не иметь инстинкта самосохранения, чтоб бузить перед королевским дворцом. Городская стража и королевский патруль обеспечивали этому месту прямо-таки идиллический покой и являлись в такой поздний час чуть ли не единственными живыми существами, появляющимися здесь. Правда, сегодня и этих живых существ почему-то не наблюдалось. В данный момент мы с Прошкой были совершенно одни, и именно этот факт больше всего настораживал.
Припомнив все, что я слышала о магическом воздействии (сначала меня по этому поводу просвещал Дакк, а потом уже и учителя в Академии все уши прожужжали), я постаралась переключиться с простого зрения на магическое. Как ни старалась, ничего особенного так и не увидела, хотя на практических занятиях учителя меня хвалили за определенные успехи.
— Как же так? — растерялась я. Мне почему-то казалось, что стоит только захотеть, и я сразу же во всем разберусь. То, что мне не по силам будет рассмотреть проявления чужой магии, как-то не бралось мною в расчет. Как оказалось, зря! — Черт возьми! — в сердцах выругалась я.
Откуда ни возьмись, передо мной нарисовался чертик Васька с большим мешком на плече.
— А ты откуда здесь? — растерялась я.
— Ну ты же сама сказала: «Черт, возьми!» А на весь этот дикий мир только один черт и есть: вот он я, собственной персоной! Так что ты там предлагаешь взять? — деловито поинтересовался Васька, развязывая пустой мешок.
— Да ничего я тебе не предлагала. Просто в моем мире ругательство есть такое. Вот я по привычке и ляпнула.
— Нет, ну вы посмотрите на нее! — начал возмущаться Васька. — Сама позвала, оторвала от важных дел, а теперь еще и удивляется, что это я приперся! — заглянув в пустой мешок, Васька с надеждой посмотрел на меня. — Что, неужели совсем-совсем ничего нет? — Увидев, как я отрицательно помотала головой, он сник. — Так я что, домой пустым пойду? Ну люди, никакой совести у них нет! — с досадой отбросив пустой мешок в сторону, Васька поинтересовался: — А ты вообще-то, что здесь делаешь? Тебе же полагается сейчас готовиться к экзаменам ну или на худой конец просто спать, а не по городу разгуливать.
— Ага, тебя забыла спросить! — окрысилась я. — Топай давай, откуда пришел, и не мешай людям делом заниматься.
— А каким делом-то? Ты скажи, может, я помогу чем? — не отставал Васька.
Тут перед настырным чертиком появился Прошка со взъерошенной шерстью, демонстрируя совсем не дружелюбные намерения.
— Ты чего! Уйди от меня! — в панике завопил Васька, отступая в сторону. — Брысь! Я не съедобный! — Сообразив, что его вопли на кса-рдона совершенно не действуют, чертик взмолился: — Лика, урезонь своего кота, я не мышка. Он об меня свои зубы сломает!
Глядя на белоснежные клыки Прошки, я засомневалась:
— Думаю, что это ему не грозит. Зная Прошу, могу сказать, что он даже твои позолоченные рога спокойно переварит и не заметит никаких неудобств.
— Лика, вспомни, что мы партнеры, а к своим деловым партнерам так нельзя относиться!
— Почему? — удивилась я.
— А дивидентов больше не будет! — резонно ответил чертик, пятясь от наступающего на него Прошки.
— А что, мне еще что-то полагается? — еще больше удивилась я. Честно говоря, на такое я и не рассчитывала. — Ну-у, тогда да, тогда ты прав. — Повернувшись к кса-рдону, я попросила: — Прошенька, брось каку, зачем он тебе нужен? Кто его знает, как часто он моется? Вдруг у тебя еще несварение будет? — Я нежно погладила своего друга между ушами, чувствуя волны удовольствия, излучаемые хитро сощурившимся Прошей.
Васька, услышав мои слова, даже онемел от возмущения.
— Лика, как ты можешь такое говорить! — негодующе завопил он.
— А что я должна была сказать Проше? Что ты чистый и безумно вкусный? — невозмутимо поинтересовалась я. — Радуйся, что остался цел и невредим, и прекрати наконец мне мешать. И так из-за тебя потеряла кучу времени, скоро патруль уже пойдет, а я все торчу здесь посреди площади, как памятник Церетели.
— Памятник кому? — удивился черт.
— Не кому, а кого! — поправила я Ваську. — Это скульптор такой в моем мире. Целую кучу памятников наваял, и все исключительно «выдающиеся». Только вот каким местом (или в каких местах) они выдаются, это еще разобраться надо.
Попробовав еще раз посмотреть на площадь магическим зрением, я в досаде топнула ногой. Ну не получается ничего, хоть ты тресни.
— Что, не выходит? — сочувственно поинтересовался чертик, которому я все-таки вкратце рассказала, что я здесь делаю в такое позднее время. — А ты попробуй посмотреть как бы наискосок. Слегка прищурь глаза и расфокусируй зрение. Я иногда, когда так смотрю, очень много интересного вижу. В моей профессии знаешь, как помогает?!
Удивленно хмыкнув, я решила попробовать. Действительно, ничего ведь не теряю. Сконцентрировавшись, я перешла в магический диапазон, стараясь одновременно находиться в обычном, «человеческом» режиме и действовать так, как посоветовал мне Васька. Сначала перед глазами стояла сплошная туманная муть, но, проморгавшись, я заметила, как сквозь нее стали проступать знакомые очертания, немного смазанные, но вполне узнаваемые. Постепенно появилась резкость, и я поняла, что вижу дворцовую площадь как-то по-другому. И зрение было четким, как никогда. Оно улавливало каждую мельчайшую деталь и даже незаметные простому взгляду движения. Я видела, как колышется каждый листок на дереве под влиянием легкого ветерка, причем все это происходило словно в замедленном режиме, а когда что-то привлекло мое внимание, дерево моментально приблизилось ко мне, увеличив нужный фрагмент в несколько раз и позволив рассмотреть ползущего жука-блескуна со всех сторон. Такого просто не могло быть!
Оглядевшись и пообвыкшись, я наконец обратила внимание на непонятное явление, которое и было мною классифицировано как чужое магическое воздействие. Со всех сторон к площади стекались темные жгуты различной толщины. Они, словно огромные змеи, оплетали все подходы к дворцу, и на данный момент только само его здание и оставалось ими незатронутым. Видимо, до сих пор срабатывала магическая защита, наложенная на дворец. Но, судя по легкому мерцанию, скоро ей придет конец, и тогда вся эта мерзость кинется на свою добычу. Почему-то эти жгуты воспринимались мною как живые существа — ядовитые змеи или пиявки-переростки. Передернувшись от отвращения, я вернулась в нормальное состояние и с ужасом посмотрела на Прошку и топчущегося в ожидании Ваську.
