— Возможно, ты и прав. Что предлагаешь?
— Перед тем как дать тебе совет, я должен знать, где сейчас находятся бронеавтомобили.
— Идем к связисту.
Офицеры прошли к сержанту Карандану, и Гандориг приказал вызвать отряд.
— Слушаю, капитан! — ответил подполковник Гэлдэр.
— Докладываю. Японцы открыли огонь по нашим сопкам из станкового пулемета.
— Как они выставили его на глазах у наряда? Почему вы позволили им это сделать?
— Мы не имеем права обстреливать чужую территорию.
— Ты слишком хорошо знаешь устав, Амгалон. Это похвально, но я отдам тебя под трибунал, если и сегодня японцам удастся нанести твоей заставе существенный урон. Это все?
— Нет, есть вопрос у советника.
— Передай трубку.
— Здравия желаю, товарищ подполковник! — приветствовал старший лейтенант Шагаев начальника пограничного отряда.
— Здравствуй, старший лейтенант. Ладно, пусть Гандориг такой у нас ревнитель уставов и всяких инструкций, но ты-то советский боевой офицер. Не мог взять командование на себя? Это допустимо в экстремальной ситуации.
— Вот именно, товарищ подполковник, в экстремальной. Общая обстановка на момент выхода японцев к восточным сопкам таковой не являлась.
— Ладно. Что ты хотел?
— Мне надо знать, где сейчас находятся бронемашины.
— Исходя из времени отправки и скорости передвижения, где-то в восьми-десяти километрах от вас.
— Это значит, что самое большее через полчаса они будут у заставы, не так ли?
— Думаю, раньше. Могут появиться через двадцать минут. Экипажи опытные, водители служат не первый год.
— Я вас понял, благодарю.
— Теперь вопрос у меня. Какое решение принял ты?
— Товарищ подполковник, если бронемашины подойдут в течение двадцати минут или получаса, то мы отобьем штурм японцев. На этот раз они понесут невосполнимые потери.
— Хорошо. При необходимости бери командование на себя.
— Обойдемся. Капитан Гандориг умело руководит заставой.
— Если все, то жду сообщений. До связи.
— До связи.
Шагаев передал трубку связисту.
— Спасибо за поддержку! — сказал Гандориг.
— Сочтемся позже.
— Так что ты предлагаешь?
— Немедленно прикажи наряду и пулеметным расчетам отойти в развалины, назначь специальную группу из двух-трех самых опытных стрелков. Японцы наверняка попытаются перенести станковый пулемет на сопки, оставленные нами. На сей раз мы не должны допустить этого.
— Ты предлагаешь оставить господствующие высоты? — воскликнул монгольский капитан.
— Это не господствующие высоты, Амгалон, а могильник для наших бойцов.
— Ты берешь на себя всю ответственность за это решение?
— Само собой. Ты хочешь, чтобы я принял командование заставой?
Гандориг сплюнул и заявил:
— Забудь. Я следую твоему совету.
К заместителю начальника заставы отправился посыльный. Прикрываясь холмами, он сумел добраться до пулеметных расчетов и траншеи, где укрывался старший лейтенант Бержингин.
Тот выслушал посыльного и передал приказ на сопки.
Командиры отделений начали отвод подразделений. По траншее ушли с позиций пулеметчики и заместитель начальника заставы.
Они перебежали в развалины и заняли позиции рядом с отделениями сержантов Мунхбая и Мурута. Пулеметчики устроились между каменными глыбами в стыке отделений, образовали достаточно сильный оборонительный рубеж.
— К бою! — подал команду начальник заставы и укрылся вместе с советником на левом фланге.
Маневр пограничников японцы не заметили. Монгольские бойцы не зря рыли окопы и траншеи. Станковый пулемет продолжал бить по высотам и их подножию.
В небо взлетела вторая красная ракета.
Штурмовые группы японского диверсионного отряда под прикрытием пулемета ринулись к сопкам.
Глава 4
Японцев удивило, что монголы не открыли огонь. Они посчитали, что станковый пулемет не дает пограничникам высунуться из укрытий, метров с тридцати забросали их гранатами, тут же начали обстреливать вершины сопок. Диверсанты устремились на склоны, поднялись до половины, опять начали бросать гранаты.
Вскоре они вышли на высоты и заняли монгольские пулеметные позиции. Только теперь японцы поняли, что противника тут и не было.
Этот факт сильно озадачил заместителя командира отряда капитана Одзаву. Он послал солдата на наблюдательный пункт майора Куроки.
— Господин майор, капитан Одзава передает, что на высотах никого не было, — доложил тот.
— Что значит не было? Неужели монголы провели нас? Это невозможно! Их начальник не додумался бы до отвода отделений с господствующих высот. Русский советник, будь он проклят! Ну что ж, они оставили позиции, мы их заняли. Это тоже неплохо. — Куроки повернулся к рядовому второго класса и приказал: — Командира пулеметного расчета ко мне, быстро!
— Слушаюсь.
Вскоре явился капрал Комаду.
— Сколько патронов истрачено? — спросил майор.
— Две ленты по двести сорок девять патронов.
— Сколько осталось?
— Ровно столько же.
— Хорошо. Переносите пулемет на вторую высоту справа отсюда. Действуйте так же, как и прежде, но с большей осторожностью. Русский советник может просчитать этот маневр, и тогда вы окажетесь под плотным огнем.
— Но по заставе будут стрелять наши штурмовые группы.
Куроки почувствовал, что уверенность покидает его, и повысил голос:
— Капрал, я приказал действовать максимально осторожно и быстро, собрать установку на склоне и с ней, готовой к бою, выйти на вершину. Там окопы, соединенные траншеей. Оттуда увидите, где удобнее установить пулемет, чтобы в секторе обстрела была вся территория заставы, в том числе и развалины крепости. Вопросы, капрал?
— Вопросов нет, господин майор!
— Огонь только по моему сигналу. Вперед!
Командир расчета ушел, и вскоре пулеметчики потащили свое громоздкое оружие к западной сопке.
— Мы тоже пойдем туда, господин майор? — спросил Юко.
— Конечно, на третью справа высоту. Отсюда невозможно руководить боем.
— Понял.
— А понял, бери оружие и за мной.
— Здесь еще санинструктор.
— Ему идти с нами.
— Слушаюсь!
Майор Куроки, рядовой второго класса Юко Ясида и санинструктор сержант Яно перебежали открытый участок и поднялись на высоту.
