— Но это же отступление? — воскликнул начальник заставы. — За что же тогда здесь полегло больше половины наших бойцов?
— Повторяю. — Лейтенант выглядел невозмутимым. — Свяжитесь с начальником отряда, если у вас возникли сомнения в моих словах.
— Обязательно. — Капитан повернулся к связисту.
Тот кивнул и сказал:
— Понял, вызываем Номан.
Вскоре он протянул трубку Гандоригу.
— «Рубеж», я — «Крепость».
— Слышу. Доложи обстановку! — сказал начальник отряда.
Капитан выполнил это распоряжение и спросил:
— Товарищ подполковник, вы отдавали нам приказ оставить границу?
Начальник отряда спокойно ответил:
— Да, в квадрат, где вас будут ждать грузовики. С вами пойдут и бронеавтомобили. Кстати, как вы оцениваете их работу?
— На отлично. Но я не понимаю…
Подполковник Гэлдэр прервал начальника заставы:
— Не понимаешь, почему я отдал приказ на отход?
— Так точно!
— Объясню, хотя могу и не делать этого. Первая и вторая заставы потеряли почти две трети личного состава. У тебя как?
— Два отделения.
— Вот и у тебя половина выведена из строя. У меня же всего одна резервная застава, да и та без двух отделений, отправленных к тебе. Даже если мы объединим все, что имеем, то всю зону ответственности никак не закроем. Таково состояние дел практически по всей границе. Активизация японцев, применение ими авиации, на отдельных направлениях — танков, броневиков и полевой артиллерии привело к тому, что мы не в состоянии должным образом оборонять рубежи. Посему в главном штабе принято решение о переходе застав к Халхин-Голу. Еще не факт, что пограничные подразделения и части таковыми останутся.
— Извините, не понял, товарищ подполковник.
— Остальные разъяснения на месте. Подтверждаю приказ на немедленный отход.
— Мы только что с помощью бронеавтомобилей разбили японские подразделения. Это победа, пусть небольшая, в районе одной заставы, но все-таки. И вдруг отступление.
— Не отступление, капитан, а отход на заранее подготовленные рубежи. Все, достаточно разговоров. Исполняйте приказ! Подробности у лейтенанта Уруэна. До встречи!
— До встречи. — Начальник заставы бросил трубку связисту и сказал: — Сворачивай аппарат, сержант, мы отступаем. — Он повернулся к лейтенанту Уруэну и спросил: — О каких подробностях отхода говорил начальник отряда?
— Вам следует прочесать всю территорию заставы и район сопок, если найдутся раненые японцы, то забрать их, после этого начать отход. Даже если остатки японского подразделения окажутся в зоне видимости, не преследовать их. По окончании названных мероприятий начать организованное выдвижение в то место, которое я указал. Мы на бронемашинах пойдем вместе с вами.
— Что скажешь насчет соседей? — спросил Шагаев.
— Они тоже получили приказ на отход и пойдут по своим маршрутам.
— Понятно.
Советник взглянул на Гандорига и сказал:
— По-моему все ясно, Амгалон. Собирай командиров отделений.
— А если мы попадем под удар японской авиации? — продолжал упираться начальник заставы.
— Начальник отряда получил заверения советского командования в том, что на ближайшем аэродроме в готовности к вылету находятся шесть самолетов. Они прикроют колонну в случае необходимости. — Уруэн взглянул на часы и продолжил: — К тому же через двадцать минут над районом застав начнет работать воздушный разведчик.
— Ясно.
Начальник заставы объявил сбор командирам отделений.
Через полчаса пограничники завершили осмотр местности. Раненых японцев они не обнаружили. Скорее всего, при отходе тяжелых диверсанты добили, а легкораненые сами отошли. Монгольские бойцы насчитали двадцать шесть трупов, хоронить которые им было некогда, забрали с собой все оружие, боеприпасы, запасы продовольствия, выстроились в колонну и начали марш. В небе над ними несколько раз пролетел советский самолет-разведчик. Бронемашины шли в замыкании.
Майор Куроки, ставший свидетелем разгрома отряда, подчиненного ему, готов был диким зверем реветь от отчаяния. Он получил сильный удар по самолюбию. Какие-то монголы уничтожили его диверсантов. Разум японского офицера отказывался воспринимать такую беду.
Он кое-как сумел взять себя в руки, спустился на плато и встретил там своих людей, которые бежали с поля боя, а за сопкой пошли пешком. Вид у них был весьма жалкий.
Уцелевших диверсантов вел капитан Одзава. С ним были лейтенант Сасаки, старшина второго класса Дзиро Ито, рядовой второго класса Юко Ясида и еще трое солдат.
Они остановились перед командиром отряда, и капитан спросил его:
— Вы видели, господин майор, что натворили всего два бронеавтомобиля?
— Почему ты выжил, капитан? — вопросом на вопрос ответил командир отряда.
Заместитель огрызнулся, впервые обратился к командиру по имени и на «ты»:
— А ты, Райдон, как уцелел? Ты ведь должен был вести людей в бой, но остался на высоте, так что никакого права упрекать меня у тебя нет.
— Ты ответишь за провал операции.
— Вместе с тобой.
Солдаты слушали офицеров отвернувшись, осторожно посматривая на сопки.
Майор Куроки опомнился и заявил:
— Ладно, с этим разбираться в штабе будем. А до него еще дойти надо.
— Да, монголы могут устроить преследование. Нам необходимо как можно быстрее уйти подальше от этих проклятых сопок, — сказал капитан.
— За мной! — отдал команду Куроки и быстро пошел к восточным сопкам.
В овраге они сделали привал. Капитан осмотрел местность, которую покинули остатки отряда. Преследования не было, хотя на вершинах восточных сопок он увидел монгольских пограничников.
— Монголы обследуют местность, по нашим следам никто не идет, — доложил Одзава командиру отряда.
— И что это значит, Эндо? Они имеют прекрасную возможность догнать нас и попытаться взять в плен.
Капитан пожал плечами и сказал:
— Значит, это не входит в их планы. Нам сейчас следует не ругаться, а обдумать, как доложить о поражении. Полковник Танака спросит строго. Думаю, в лучшем случае отряд расформируют, нас отправят рядовыми в другие подразделения.
— Нет, Эндо, нас расстреляют, если полковник возложит вину за провальный бой на меня и на тебя. А докладывать будем так, как все и было в реальности. Если бы не бронеавтомобили, то мы добили бы заставу, но кто мог предположить, что пограничники получат такую поддержку? Этот вариант не рассматривался при постановке задачи.
— Если командир батальона захочет, то виновного быстро найдет. Да и искать не надо, мы перед ним. Все будет зависеть от Танаки.
