— Нет, это совершенно исключено! В моем подразделении служат лучшие воины, имеющие немалый опыт.
— Не слишком ли ты самоуверен? Ладно, благодарю, свободен.
— Есть!
Ито ушел, а майор тут же позвонил начальнику штаба батальона и сказал:
— Докладываю, господин подполковник! Рота находится на объекте двадцать два, ближняя разведка проведена, район свободен. В назначенное время я занимаю его. Как рассредоточимся, свяжусь с вами.
— Доклад принял, — ответил Накамуро. — Удачи вам. До связи.
— До связи.
В четыре часа утра усиленная рота майора Куроки вышла к первой заставе, покинутой монгольскими пограничниками. Бронетехнику и грузовики японцы оставили между сопок. Пехотинцы устроились в развалинах древней крепости. Два отделения разведывательного взвода, не участвовавшие в ночном поиске, с рассветом отправились к дороге.
После этого майор Куроки объявил личному составу отдых до 08.00. Он понимал, что времени на сон крайне недостаточно. Но таков был график, предусмотренный планом проведения операции. Изменить его Куроки никак не мог.
Помог ему, как это ни странно, командир батальона.
Полковник Танака выслушал его доклад о готовности перейти ко второму этапу плана, а потом вдруг сказал:
— А ведь мы поторопились, майор. Твои бойцы сейчас находятся не в самом лучшем состоянии, они утомлены, и марш для них крайне нежелателен. Он только измотает личный состав еще больше. Посему я предоставлю твоей роте отдых до обеда. Начало выдвижения к рубежам обороны советско-монгольской тактической группы в четырнадцать ноль-ноль, после приема пищи. Выход в заданный район соответственно в семнадцать часов. В это время жду от тебя доклада. Далее действия по дополнительной команде. Надеюсь, ты подъем личному составу еще не объявлял?
— Никак нет. Поднял лишь командиров взводов.
— Хорошо. Пусть солдаты отдыхают. Позаботься об обеде.
— Да, благодарю вас. Новый распорядок как-нибудь влияет на действия разведывательного взвода?
— Нет. Старшине приступить к глубинной разведке, завершить ее к тринадцати часам. Как понял?
— Понял вас, господин полковник.
— Пока все. Будешь нужен, вызову.
— Да, господин полковник.
— Отдыхай.
Куроки отпустил командиров взводов, подтвердил приказ старшине второго класса Дзиро Ито.
Разведывательный взвод на своем грузовике пошел на дорогу.
Куроки вернулся под навес и лег спать. Полковник подарил ему и всему подразделению еще как минимум четыре часа. Дежурному была отдана команда произвести общий подъем в 12.30.
Разведгруппу Кузина разбудил красноармеец Сахно. Он недавно заступил на пост и сразу услышал гул двигателей. Все же семь танков и пять бронеавтомобилей шум поднимают неслабый. Особенно в тишине ночи.
Кузин проснулся, и Сахно тут же объявил ему:
— Товарищ сержант, японцы! Их много. Они выбрались из балок и оврагов, а по степи подошла бронетехника. Я засек семь танков. Слышен шум на юго-востоке.
— Черт, грузовики! — Он хотел было подать команду «подъем», но бойцы были уже на ногах.
Сержант взглянул на них и приказал:
— Киренко, на крайнюю сопку восточной гряды, Авдеев, на ближнюю, Сахно, на пост. Я останусь смотреть за развалинами крепости. Действовать предельно осторожно. Задача — определить, какие силы вышли в район заставы, считать как можно точнее. При выходе противника в крепость всем сюда. Вперед!
Разведчики скрылись во тьме.
Их командир перебрался на замаскированный наблюдательный пункт, откуда мог контролировать всю территорию бывшей первой заставы и значительную часть соседней.
Бойцы вернулись через полчаса, указали на карте, где стоит противник, замеченный ими.
Кузин выслушал их и проговорил:
— Похоже, японцы собираются здесь большой привал устроить. Видимо, они потратили много сил на марш до границы. Теперь самураи передохнут и с утра наверняка двинутся на наших. — Командир разведгруппы замолчал, немного поразмыслил, принял решение и озвучил его: — Тихо отходим к лошадям и скачем в Номан.
В 05.10 они миновали посты охранения, прошли через минные поля, установленные саперами, и линии обороны. Сержант оставил своих людей у штаба, сам вошел внутрь.
Дежурный офицер увидел его и воскликнул:
— Кузин, ты откуда?
— С востока, товарищ лейтенант. У меня срочное сообщение командиру роты.
— Срочное, говоришь? Помощник! — крикнул дежурный.
Появился сержант с заспанным лицом.
— Я, товарищ лейтенант.
— Разбуди капитана Новикова, доложи ему, что в штаб прибыл командир разведгруппы со срочным донесением.
— Есть, товарищ лейтенант!
Вскоре в штаб пришли командир тактической группы и старший политрук Семенов.
— Мы тебя слушаем, сержант! — сказал капитан Новиков.
Кузин доложил о японцах, вышедших в район заставы Холар, о разведке, проведенной ими до этого.
Офицеры переглянулись, и Новиков спросил:
— Сколько самураев вышло в район первой заставы?
— Точно посчитать не удалось, но более сотни, это одной пехоты. Между сопок встали четыре танка «Чи-Ха», три — «Оцу», пять бронеавтомобилей «Осака». Позже подошли семь грузовиков и командирская машина. Судя по всему, японцы до утра встали на отдых.
— Они дорогу, идущую на Номан, смотрели? — спросил старший политрук.
— Да, их разведчики на ней были.
— На вторую заставу выходили?
— Нет. Если только с южной стороны обошли. В зоне нашего контроля их не было.
— Откуда вы вели наблюдение?
Сержант ткнул пальцем в карту.
— Вот с этих высот, отсюда, с поста. Потом я западнее был, смотрел за развалинами.
— Что интересного заметил, сержант?
— Станковых пулеметов у них три штуки. Это значит, что к заставе вышла пехотная рота, усиленная техникой. В каждом взводе по одному станку.
— В тылу японцы никого не оставили?
— Гарантировать этого нельзя. Мы могли видеть не дальше чем на двести-триста метров. В степи точно никого нет, а в балках, оврагах?.. Не могу сказать. Не знаю.
Старший политрук кивнул и заявил:
— У меня вопросов больше нет.
— Ты, сержант, командиров японской группировки случайно не видел? — спросил капитан Новиков.
— Темно было, товарищ капитан, но старший их был на площадке, где раньше стояли палатки. К нему подходил какой-то чин, осветил лицо.
