В штабной палатке находился только заместитель командира отряда капитан Одзава.
Куроки снял экипировку, бросил ее на кушетку, покрытую циновкой, расстелил на столике карту.
— Мы выполнили задачу, господин майор, — сказал Одзава.
— Начальную да, но есть и последующие.
— Я в курсе. Просто по этому поводу можно выпить немного саке.
— Нет, — отверг это предложение майор. — Передай, чтобы сюда принесли обед, а ужин — на час позже обычного, потом займись выставлением постов охранения. Удаление от лагеря не менее двухсот метров, в окопах, так, чтобы каждый дозорный видел остальных. Всего подготовить четыре поста. Охранение распределить равномерно по группам, смена — два часа, начиная с восемнадцати ноль-ноль.
— Надолго мы здесь задержимся?
— Нет, — ответил майор. — Занимайся, Эндо!
Не прошло и минуты после ухода заместителя, как в штабную палатку явился санинструктор.
— Разрешите войти, господин майор?
— Входи, Яно.
Сержант зашел, встал у входа.
— Я видел, солдат ранен в ноги, — сказал Куроки.
— Правую пуля только царапнула, а вот левая раздроблена.
— Значит, он сам передвигаться не может?
— Конечно, нет, господин майор. Я сейчас наложил ему шину, перебинтовал, дал обезболивающее.
Майор встал, подошел к санинструктору и произнес:
— Надо поговорить с сержантом Санто, чтобы он забрал раненого в расположение батальона.
— Говорил уже. Он бы рад, но отсюда группа пойдет к границе, ей надо установить еще два таких лагеря.
— У них есть машина?
— Так точно. На себе столько палаток не перенесешь, а еще полевая кухня.
— Да, я как-то не подумал об этом, но грузовик не видел.
— Он за высокой сопкой.
— Понятно. Значит, переправить раненого в батальон мы не можем?
— Никак нет. Но я сделаю носилки, и мы будем носить его.
— Носить? — Глаза майора впились в физиономию санинструктора.
— Другого выхода нет, господин майор.
— И как ты, сержант, представляешь действия отряда с раненым?
— Его можно будет оставлять где-нибудь.
— А с ним и тебя. Но ты в первую очередь член боевой группы и только потом санинструктор. Ты должен не сидеть с раненым, а воевать.
— Я плохо понимаю вас, господин майор.
— Между тем все просто. Раненый должен умереть. Его следовало добить при отходе. Думаю, наши бойцы взяли этого парня с собой, чтобы его телом прикрыться от огня монголов. То, что не произошло на поле боя, должен сделать ты здесь, в лагере.
Санинструктор отшатнулся и сказал:
— Но, господин майор, этот солдат — Гута, брат лейтенанта, помощника начальника штаба батальона.
— Что ж, тем лучше.
Сержант не смог скрыть удивления:
— Чем лучше, господин майор?
— Меньше болтать будешь о том, что умертвил раненого. Вернее, ты будешь молчать о том, что он умер от какого-то препарата, а не от ранения.
— Но ранение в ногу.
— Не тебе мне объяснять, почему умрет солдат, раненный в ногу.
— Если только от потери крови.
— Вот видишь, ты начал соображать. Чтобы лейтенант Гута не пристрелил тебя за брата, сделай все аккуратно и тихо. И никаких вопросов! Через десять минут ты должен доложить мне, что рядовой второго класса Гута умер. Иди!
— Слушаюсь!
Отпустив санинструктора, майор присел за стол. Юко принес обед. Куроки с удовольствием съел солидную порцию риса с вареными овощами.
В конце обеда вновь явился санинструктор.
— Разрешите доложить, господин майор?
— Докладывай, — сказал Куроки и сделал глоток крепкого чая.
— Рядовой второго класса Гута умер от потери крови.
Майор как ни в чем не бывало состроил скорбную физиономию.
— Жаль, хороший был солдат. Но война есть война. На ней иногда убивают. Так ведь, сержант Яно?
— Так точно, господин майор! Один вопрос разрешите?
— Да.
— Что делать с телом?
— В батальон его не доставить, священника, гроба и крематория у нас нет. Поэтому ты и Юко Ясида выройте за пределами лагеря яму, заверните покойного в какую-нибудь материю и закопайте. Не забудьте чем-то обозначить могилу. Возможно, брат умершего солдата решит ее наведать, а то и провести кремацию. В батальоне это возможно.
— Никакого церемониала?
— Не до того. Желающие могут проститься с покойным, но не думаю, что их будет много. Люди устали. После похорон тебе с Юко отдых.
— Слушаюсь, господин майор!
Перед тем как заняться похоронами, Ясида убрал посуду со стола и спросил:
— Я еще буду нужен?
— Нет. Похороните солдата, и отдыхай.
— Благодарю. — Рядовой второго класса вышел, тут же вернулся и доложил: — Господин майор, прибыл начальник штаба батальона.
— Подполковник Накамуро? — удивился командир отряда.
— Так точно. Его автомобиль встал за сопкой, там же охрана с бронемашиной.
— Интересно. Ступай.
Куроки быстро поднялся, надел ремень с кобурой, застегнул пуговицы комбинезона.
В палатку вошел коренастый, довольно молодой мужчина. На его петлицах красно-желтоватых цветов виднелись две большие белые звезды.
— Приветствую, майор.
— Рад видеть вас, господин подполковник, но признаюсь, что удивлен вашим прибытием.
Начальник штаба батальона особого назначения присел за стол, поправил карту и заявил:
— Докладывай, майор, как прошла акция на погранзаставе Холар.
Куроки склонился над картой. Без разрешения он сесть не мог, подполковник же не предлагал ему это сделать.
Начальник штаба внимательно выслушал доклад майора и сказал:
— Значит, твоему отряду удалось уничтожить практически половину личного состава заставы?
— Так точно, господин подполковник!
— Какие потери в отряде?
— Двое убитых, один раненый. Хотя рядовой второго класса Гута скончался уже здесь. Он потерял много крови. Я не знал о вашем визите и распорядился похоронить его за пределами лагеря.
— Три человека для тебя, майор, это много.
— Но, господин подполковник, и монголы уже не те, что в тридцать шестом году. Они набрались опыта, в чем им весьма эффективно помогают советские военные советники.
