* * *
После игры большинство ребят поехали отмечать победу в элитный столичный кабак. Соврал, что присоединюсь позже. На самом деле вернулся в свою берлогу, быстро принял душ и начал изобретать праздничный ужин.
Сегодня сбылась давняя мечта – я стал частью команды высшей лиги. Ещё под стол пешком ходил, когда впервые увидел по телевизору, как Джордан отправляет оранжевый снаряд через все поле, и тот опускается прямо в цель. Дальше рёв ликующей толпы, горящие глаза, сотни улыбок…
Помню, как попросил у родителей подарить мне баскетбольный мяч. Желание осуществилось в день рождения: наплевав на торт и десятки гостей, заперся в комнате и набивал до тех пор, пока не вылезли мозоли на пальцах.
С детства бредил этой игрой, но, забравшись на вершину мечты, ощущал лишь смятение и тоску. Наверное, потому что вместо фанфар, поздравлений и оваций, как это было принято в нашей семье, чистил картошку в маленькой кухне съемной квартиры.
Гордый придурок, увядший в болоте из собственных обид.
Пронзительный телефонный звонок разорвал драматичную тишину вокруг. Звонил мой тренер – Павел Иванович Карасев.
– Слушаю! – непроизвольно кивнул, ощущая, как уголки губ подрагивают от благодарной улыбки.
– Феликс, что так быстро убежал? – сдержанно поинтересовался бессменный тренер московских «Химок».
– Да захотелось скрыться от всех… – честно признался, потирая переносицу.
– Я тебя поздравляю, сынок! Ты справился! – голос на другом конце потеплел, в то время как на теневой стороне моей души стало просыпаться рассветное солнце.
– Спасибо… – только и смог вымолвить, ощущая себя трепетной школьницей во время первого сентября.
Павел Карасев стал тем, кто протянул руку, когда мои ноздри опустились ниже ватерлинии. Я задыхался. Почти умирал. После отъезда Эдика прибился к скверной компании, которые решали все проблемы с помощью травки и алкоголя. К сожалению, несколько недель из жизни оказались безвозвратно утерянными. Пару раз пребывал в таком невменяемом состоянии, что Лине приходилось просить соседа о помощи, чтобы довести меня до квартиры.
Позор.
– Рано расслабляться, сынок! Это только начало. Первая игра. Отведешь весь сезон на кураже – станешь открытием года, а там и контракт с «NBA» не за горами, участие в Олимпийских играх в составе сборной… Всё в твоих руках!
– Спасибо, что подошли ко мне тогда в клубе… Если бы не вы… – медленно перевел взгляд на свои огрубевшие ладони со вздувшимися дорожками вен.
Карасев улучил момент, пока я ещё не успел набраться в дрова. Оказалось, он наблюдал за мной на протяжении всех игр Студенческой Лиги, и, разумеется, в курсе ситуации, которая сложилась вокруг отца. Он просто предложил попробовать. Не стал ничего обещать, не тешил пустыми надеждами и был откровенен от начала и до самого конца.
– Я верю в тебя, сынок. Всё в твоих руках, – еще раз повторил голосом доброго волшебника.
Кивнул, испытывая, наконец, чувство умиротворения, вновь опуская взгляд на взмокшие ладони.
– Поздравляю, братишка! Я горжу-у-у-с-ь тобой-й! – налетела на меня Ангелина, закружив в огромном потоке разноцветных воздушных шаров.
– Не заметил, как ты вернулась… – озадаченно покачал головой, принимая коробку с тортом у нее из рук.
После отъезда Эда мы обитали в этой квартире вдвоем.
– Мы с мамой и бабушкой смотрели онлайн трансляцию матча в интернете! Боже правый! Какой же ты молодец! Гордость нашей семьи! – рассмеялась Лина, покручивая бедрами в духе танцовщицы кабаре.
– Да, ладно… – ухмыльнулся, испытывая смущение. Комплименты сегодня сочились из всех щелей.
– Планировали приехать все вместе, но у ба прямо перед выходом подскочило давление, маме пришлось остаться… – её серо-грозовые глаза заволокло грустью.
– Вот черт. Но все обошлось?
– Ну, как тебе сказать… – Лина нервно повела подбородком. – Как обычно. Феликс, сегодня отцу снова отказали в домашнем аресте. Когда же все это закончится? Мне так страшно… – сестренка положила голову мне на грудь и устало вздохнула, силясь не разреветься.
В горле образовался ком. Не видел её слез лет с пяти. Ангелина Железнова – маленький ангел с железным стержнем, как называл я её про себя. Удивительная девочка, которая никогда не плачет. И, черт, только не сегодня…
– Мы еще поборемся, малышка… Железновых голыми руками не возьмешь… – пробормотал первое, что пришло в голову, поглаживая пальцами мягкие пряди у нее на затылке.
– Я так тебя люблю. И очень хочу, чтобы ты был счастлив… – прошептала Лина, шмыгая носом. Она разомкнула наши объятия, направляясь к холодильнику.
– Присаживайся. Я сделал жаркое. И давай уже отметим?!
На розовых губах задрожала печальная улыбка.
– Вместо того чтобы бухать по клубам, ты приготовил мясо с картошкой! Уму непостижимо! Эй, зеленые человечки, верните моего братца на Землю! – наигранно строго она устремила указательный палец вверх, не переставая глядеть на меня с щемящей теплотой.
– Садись уже. Хватит болтать! Я просто смотрю кулинарные блоги на YouTube, чтобы разгрузить мозги между тренировками…
Ангелина остановилась около стола, заправляя за ухо выбившуюся прядь золотисто-ореховых волос, и я словно увидел её впервые. Длинные ноги от ушей. Микроскопическая талия. Хрупкие плечи. А еще невозможно выразительные глаза цвета грозового неба. Мама родная, моя младшая сестренка выросла!
Недавно ей исполнилось семнадцать, но она больше не выглядела как девочка подросток. В каждом движении, взгляде, взмахе ресниц сквозила необузданная женская энергия, которая подобно смертоносному урагану вот-вот вырвется на свободу…
– Эй, ну, может, уже угостишь своим жарким?! – вопросительно уставилась кокетка, беспечно высовывая кончик языка.
– Конечно! И еще…
– Что?
– Я люблю тебя, сестренка. И тоже очень хочу, чтобы ты была счастлива…
* * *
Телефон весь вечер разрывался от входящих звонков и сообщений. Даже те, кто давно поставил на мне крест, после сегодняшней игры вспомнили о существовании некого Феликса Железнова. Выключил свет, предварительно отключив маленького пищащего монстра, забрался в койку и закрыл глаза.
Вот бы сейчас Злата оказалась рядом и поздравила так, как умела только она: тихими разговорами, ласковыми прикосновениями, нежными поцелуями…
Я соврал.
Ничего она не испортила. Даже миг триумфа, когда остался один на один с пустым кольцом, забив свой коронный бросок, не вызвал в груди таких ошеломляющих эмоций, как пара продолжительных взглядов в её сощуренные глаза. От этих воспоминаний сердце до сих пор сжималось со скоростью адской пружины.
Мечтал растерзать златовласку в своих железных объятиях: прижать к матрасу и целовать до тех пор, пока эта шутница не вспомнит мое имя. А затем заставить забыть его вновь.
