— Привет, Риз, — махнула я рукой единственному человеку, который был рад меня видеть.
Я считала Риз подругой. За пол года работы в клубе мы с ней сдружились и старались держаться друг друга, выручая деньгами, костюмами и таблетками от головной боли. А это уже можно считать теплыми отношениями. Конечно, никаких откровений между нами не было, как это, наверное, должно быть у настоящих друзей. Но для отборного серпентария, каким являлся коллектив танцовщиц, наши отношения были невообразимо теплыми.
Нас с Риз не любили по трем причинам. Первая — такая несвойственная остальным взаимовыручка. Второе и самое главное — мы не продавались клиентам в приватных комнатах. То есть, совсем не допускали приватных танцев и того, что за ними следует. Третья причина была моей личной — успех, несмотря на второй пункт.
Танцы не были моей страстью в прежней жизни, но в новой они стали главным средством к существованию. Тело позволяло продавать право смотреть на него, а добавляя к своим выступлениям художественную составляющую, я загоралась этим искусством сама и легко зажигала своих зрителей.
Хозяин клуба — Рейнальд Тьен — не сразу проникся моими талантами, но я истребовала себе испытательный срок, и он не пожалел. Мне было не впервые. Я умела увлечь мужскую публику. Иногда, правда, увлекалась и сама. Настолько, что приходилось менять клуб и место жительства. Средства на экстренный побег у нас с Кристом всегда были отложены и считались неприкосновенным запасом.
Я стянула с себя длинное пальто, шапку, и забросила все в свой шкаф.
— Как народ сегодня? — спросила, присаживаясь рядом с Риз.
— Аншлаг, — довольно улыбнулась она, накручивая локон на плойку. — Тебя тоже очень ждут. Даже ставки делают, что ты придумаешь сегодня.
Риз вообще очень нравилось здесь. Она танцевала так себе, но свои поклонники у нее были. Высокая длинноногая блондинка с кукольным личиком, она прекрасно отыгрывала на сцене образ глуповатой девочки, а он неизменно находил ценителей.
Я тряхнула косичками, давая им возможность выпрямиться после ненавистной шапки, и принялась выкладывать на стол баллончики и тюбики с краской.
— Что сегодня будешь рисовать? — промурлыкала подруга, косясь на меня.
— Не знаю, — едва успела ответить, как зашлась удушающим кашлем.
— Ого, — протянула Риз, едва я затихла. — Тебе лечиться надо…
— Денег нет… — просипела я, опуская рюкзак под стол.
За картину мне хорошо заплатили, но времени потратить деньги на свое здоровье у меня не осталось. Риз не знала, что я подрабатываю рисованием.
— Давай займу, а?
— Нормально все будет, — отмахнулась я. — Пока дома сижу — почти не кашляю. Вот поработаю сегодня — завтра, и недельку снова поваляюсь. Может, даже к врачу схожу.
Подруга скептически скривилась, но промолчала. Я же подтянула к себе зеркало на изящной ножке, раскрыла свою косметичку и принялась за свое лицо.
Соскучилась за этим действием, улыбаясь в предвкушении. Через полчаса от меня будничной не осталось и следа, хотя макияж и не был броским. Копна косичек красного цвета струилась по голым плечам, удивительным образом лишь подчеркивая зелень глаз.
Закусила губу, вспомнив взгляд Дэйрана и его слова…
«Красный тебе должно быть очень идет…»
— Леа! Леа, твой выход через двадцать минут!
Затянула телесного цвета корсет потуже, приподнимая грудь выше, поправила короткие шорты, оголяющие ягодицы чуть ли не наполовину. Поверх облачилась в свой выпачканный в краску рабочий комбез, теперь ставший сценическим костюмом. Сгребла тюбики в охапку, подцепила прозрачные шпильки пальцами и выскочила из гримерной. Но добежать до сцены не успела.
— Леа! — окрикнул меня босс, как раз идущий навстречу. — Чудесно выглядишь!
Серый костюм идеально облегал его высокую худощавую фигуру. Он всегда был образчиком стиля, пусть и прошлого десятилетия.
— Добрый вечер, Рейнальд.
Босс настаивал, чтобы все звали его по имени, хотя он мне в отцы годился.
— Леа, зайди ко мне на пару минут.
Началось…
Закрыв за нами дверь кабинета, Рейнальд многозначительно глянул на меня и неторопливо направился к столу. Я предупреждающе закатила глаза, предугадывая характер основной партии по вступлению.
— Рейнальд, мне выступать надо…
— Я как раз об этом, — вскинул кустистую бровь с проседью босс, трагически вздыхая. — Леа, ты теряешь массу возможностей, отказываясь от привата…
«Угу, и ты тоже».
— Ты мне сейчас все творческие чакры перекроешь, а мне выступать!
Рейнальд пронзил непонимающим взглядом мою грудь, не подозревая об истинном месте нахождения этих чакр. К счастью.
— Будешь давить — уйду, — заявила безапелляционно, сильнее прижимая охапку тюбиков к себе.
— Я говорю о привате! — заговорил он быстрее, всплеснув руками. — Это просто танец! У меня десятки заявок каждый вечер на тебя! Меня скоро порешат за углом, покурить не успею!!!
Я воззрилась на него хмуро из-под бровей. Курил он обычно там, где приспичит, но никак не за углом клуба.
— Нет.
Босс поджал тонкие бледные губы, неодобрительно качая головой.
— Только скажи, и я уйду, — насупилась я.
— Ага, сейчас, — устало выдохнул он, присаживаясь на крышку стола. — Думаешь, все будут такими добрыми, как я?
Рейнальд Тьен и правда был самым приятным в моей жизни владельцем клуба. В сравнении, конечно.
— Ладно, иди, — махнул он рукой.
Но когда я уже дернула за ручку двери, добавил.
— Только выступлений у тебя станет больше: в каждый выходной. Получается, три в неделю.
— Что?! — воскликнула я, оборачиваясь.
Босс развел руками.
— Спрос рождает предложение, куколка.
Поспешила я с «самым приятным» боссом. Пангар драный
[1]!
Вышла из кабинета и побежала по коридору. Чувствовала, как горят щеки от гнева. Танцы, как же! А то я не слышу в гримерной, чем заканчиваются такие приватные танцы с открытым счетом…
— Леа, не спеши, у нас небольшая накладка, — встретил меня звукооператор. — Можешь пока отдышаться.
Я скинула на стул свою ношу и выглянула из-за кулис. Полный зал, как и всегда. Сцену освистывают со всех сторон разгоряченные посетители, но она пока что пустует.
Клуб «Мистер-и-я» считался одним из самых элитных и дорогих в городе, собирая под своей крышей посетителей отнюдь не малого достатка. Но я никогда не всматривалась в их лица и внешний вид с атрибутикой статуса. Чем меньше зрительных контактов, тем меньше будет проблем. Хотя, проблемы все равно будут.
