Он вдруг обернулся и замер в ожидании, всем видом давая понять, что ответ для него очень важен.
— Я рисовала тебя не на продажу, — спокойно ответила. — Портрет случайно увидели… А мне очень нужны были деньги, да.
Дэйран еще пару секунд сверлил меня взглядом, потом отвернулся к столу.
— Я нашел тебя через человека, которому ты продала авторские права на картину, — подтвердил он мою догадку.
— Ты уже не сильно-то и похож на мужчину с портрета, — заметила я.
Наши взгляды встретились, когда он протянул мне чашку с кофе. И он отвел свой! Перевел глаза в окно и долго смотрел на просыпающийся город.
— Ты же меня узнала, — тихо произнес и наконец сделал глоток кофе.
— Только потому, что нарисовала когда-то, — сказала неуверенно. У меня была фотогарфическая память, по мне в принципе не стоило судить. Но высказала противоположное: — Другие не узнают, можешь не переживать.
Он вдруг развернулся и направился к раковине. Выплеснул остатки кофе, вымыл чашку.
— До вечера, — бросил через плечо и вышел из квартиры.
Ну вот и что это было?
Через пять минут дверь его квартиры хлопнула, следом заскрежетали створки лифта, и я осталась одна…
Из сна меня вырвал настырный звонок моего мобильного в сочетании с еще более надсадным стуком в двери. Подхватив со второго раза телефон с пола, я приняла входящий.
— Леа, ты дома?
Стук прекратился, а в трубке обиженно засопели…
— Сейчас, — прохрипела я и с трудом поднялась.
Уснула полусидя, чтобы хоть как-то продлить перерывы между приступами кашля. В оставленном Дэйраном пакете, я обнаружила также таблетки от кашля и витамины. Странно, что он не натыкал меня в них носом, прежде чем уйти. Забыл?
Открыв двери, я оказалась под пытливым взглядом Криста.
Мне казалось, что он видит меня насквозь своими темно-карими, почти черными, глазами. И если на Арциусе я никогда не замечала их глубокого цвета из-за постоянного загара, то на Шевве кожа Криста быстро побледнела, и теперь от его взгляда меня продирал мороз. Короткие темные волосы были взъерошены от моросившего за окном дождя, но заболеть ему не грозило.
На вид Крист напоминал молодого мужчину лет двадцати пяти. Но это только на вид…
— Леа, что с тобой? — спросил он, расстегивая короткую куртку цвета мокрого асфальта и делая шаг внутрь.
Закатила раздраженно глаза. В этом был весь Крист.
— Говорила же, заболела, — как можно равнодушнее ответила я, облизав пересохшие губы.
Первым делом кинула взгляд в окно. Уже начинало темнеть, и мне стало тревожно: я не знала, во сколько собирался прийти Дэйран. А устраивать встречу Криста с ним было крайне нежелательно. Перевела на него задумчивый взгляд и прищурилась: Крист изучал следы от ботинок Дэйрана у моей двери.
— У тебя кто-то был? — поднял он на меня глаза.
— За картиной приходили, — пожала я плечами.
Этот допрос начинал действовать на нервы. Я уже было хотела вспылить, когда он сказал:
— Леа, давай я все же буду присутствовать при твоих встречах с клиентами? Девушка, одна дома, без мужчины — это очень рискованно!
Резонно. Я закусила губы. На самом деле никогда не встречалась с заказчиками дома, прекрасно осознавая опасность.
— Больше не буду, — вздохнула я и снова закашлялась. — Это был постоянный. Поэтому и расслабилась.
Крист покачал неодобрительно головой, проходя к столу, и сразу же подхватил чайник.
— Меня очень беспокоит, что я не могу быть рядом, Леа, — начал он, не глядя на меня. — И… я кое-что предпринял…
Он бросил на меня хмурый взгляд.
— Я взял деньги из нашего неприкосновенного запаса… У меня теперь есть официальные документы.
Я так и открыла рот, усаживаясь на диван. Документы — это круто. И очень дорого. Это многое меняет. Он теперь может устраиваться на официальную работу, получать больше и перестать влачить униженное существование беженца.
— Откуда у тебя такие деньги, Крист? — прошептала я. Наших запасов на это бы не хватило.
— Заработал и обзавелся связями, — он не собирался меня посвящать в подробности.
Чайник мелодично запищал, давая нам обоим время. Пока Крист готовил чай, я задумчиво наматывала косичку на палец, соображая, как же теперь быть… Бежать нужно было однозначно. Но расскажи я Кристу обо всем сейчас, он меня повяжет заботой и охраной и отстранит от принятия решений. И не известно, чем закончится их столкновение с Дэйраном. Вернее, не понятна только степень потерь обеих сторон, а в том, что они точно будут, сомнений у меня не было. Почему-то побег от Дэйрана я сразу же записала в список провальных идей. От таких, как он, не сбегают. Можно было лишь расстаться полюбовно. Ну в самом деле, что ему может быть от меня нужно?
Я перевела глаза на Криста, расставляющего чашки на подоконнике.
Он сделал документы для себя. Не для меня. Конечно, возможно на то были причины, но теперь это лишь сильнее привязывало меня к нему. Мужчина с документами спокойно может возить за собой по Шевве беженку. А вот женщине так делать не полагалось. И теперь можно было многое узнать о его планах: оставит он меня беженкой на своем поводке или…
— Ты выйдешь за меня, Леа?
Прикрыла глаза, не сдержавшись, вслушиваясь в отголоски его фразы. Что в ней было? Нет, на вожделенную деловую сухость не было и намека. Хотя он и старался произнести это как можно спокойнее.
Подняла на него глаза. И чуть не рухнула в обморок. Он протягивал мне приоткрытую ювелирную коробочку с кольцом.
— Крист, — не нашла ничего лучше, кроме как нахмуриться. — Что это и зачем?
— Разве люди не так делают предложения? — вскинул он брови и поставил коробочку с кольцом на подоконник.
Мысленно застонала: вот именно, люди!
— Леа, я могу быть настоящим мужчиной или нет? — вдруг спросил он.
Сложный вопрос.
— Подожди, — вскинула я руки, забывшись, и его взгляд аккурат вонзился в мои заклеенные пластырями ладони.
— Что это такое? — молниеносно перехватил он одну и притянул меня к себе.
— Упала, пока бежала с картиной и всем скарбом.
Врала я прямо-таки ювелирно!
— Леа, — нахмурился Крист, — вот об этом я и говорю! Ты носишься с картинами, танцуешь для озабоченных самцов, рискуешь каждый день! Хватит!
— Крист, это моя жизнь! И мне решать! — не выдержала я, вырывая свою руку.
Он поджал губы, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом.
— Когда-то ты пожертвовала всем ради меня… — тихо проговорил он.
