– Что, малышка, натерпелась? Господи, а легкая-то какая, – беря ее на руки, удивился Дмитрий. – Хм. Или вы и должны быть такими легкими? Ведь кроха совсем.
И впрямь малышка. Из тех, что дамочки носят в сумочках. Она по определению не может быть тяжелой. Однако все же сомнительно, что настолько. Собачонка с легкостью умещалась на его пусть и больших, но все же ладонях. Щенок, да и только. Правда, те все одно поупитанней будут.
Хм. И как она могла оказаться на этом острове? Да просто, в общем-то. Лагуна не океан, здесь почти всегда полный штиль. Какая-никакая волна появляется только во время прилива или во время шторма, бушующего за пределами атолла. Тогда волны, перехлестывающие через песчаные банки, добираются и до центрального острова. Сами островки пояса находятся на различном удалении от центрального, и во время отлива полоса воды сокращается еще больше. Словом, были варианты этой малютке добраться досюда.
Все время вихляя хвостиком, собачка радостно вертелась в его руках, норовя лизнуть руки и совершая поползновения добраться до его лица. Только у нее это не получалось, даже поставив передние лапки ему на грудь. Больно мала. Не удержавшись, он приподнял малютку и тут же зажмурился, озарившись довольной улыбкой и борясь со щекоткой от ее мягкого влажного язычка.
– Все, все, малая, я тебя понял. Сейчас буду кормить. На подножном корме не сахар, знаю по себе. Да и то я хоть фрукты ем, а вот ты… Ну, может, моллюсков собирала. Их тут вроде должно хватать.
Вскрыл банку тушенки и вывалил мясо в половинку расколотого кокосового ореха. Потом, правда, сообразил, что для такой крохи банки будет многовато. Н-да. Ну, для кого, может, и много, а эта чихуахуашка справилась на раз. Еще и хвостиком виляет, не иначе как добавки просит. Погорячилась, ясное дело. Наверное, тоже сахара в крови хватает. Ага. Во вторую половинку ореха налил воды. Ее собачка пила с неменьшим энтузиазмом.
– Ох, твою в перехлест, через колено! Дебил! Имбецил недоделанный!
Собачка, тихо и жалобно проскулив, бочком бросилась прочь, стреляя в человека встревоженным и в то же время обиженным взглядом. Мгновение – и она за пределом круга, освещенного фонарем, едва угадывается на белом песке, в скудном освещении неполной луны.
– Фьють, фьють, фьють, – присев на корточки, свистом подозвал к себе бедолагу Дмитрий.
Собачонка бочком и все время виляя хвостиком приблизилась к Нефедову. И тут же начала по обыкновению облизывать его руки. И вообще ластиться, всем своим видом показывая, что он для нее самый-самый.
– Н-да. Кнопка, но ведь ты меня не заразила? Я надеюсь, в твоей шерстке нет этой заразы? Потому что если есть, это гарантированный абзац. Интересно, ты хоть мальчик или девочка?
Дмитрий подхватил животное и, подняв соответствующим образом, повернул к свету. Собачка стыдливо поджала хвост, что уже само по себе говорило в пользу появившейся в его голове версии. Отвел хвостик.
– Девочка, значит. Итак, если я Робинзон, то ты должна быть по идее Пятницей. Н-да. Только ты не папуас и уж тем более не папуаска. Значит, будешь Кнопкой. Как долго – не знаю. Но пока не озверею. Н-да. Надеюсь, все же этого не случится. Ну что, пошли спать, что ли.
Погасил фонарь и вновь завернулся в тент. Как оказалось, спать с прижатой к груди собачкой было куда комфортней, чем без нее. Тельце вроде и небольшое, но тепло, исходящее от нее, все же грело. Хотя, пожалуй, Кнопке было куда теплее. Уже полусонная, она в последний раз лизнула подбородок своего нового хозяина и провалилась в сон. Впрочем, Дмитрий вскоре последовал за ней.
Как ни странно, утро выдалось и добрым, и радостным. Несмотря ни на какие треволнения, Нефедов все же отлично выспался и проснулся с первыми лучами солнца. Ну и Кнопка внесла приятную составляющую. Сколько ей пришлось бегать от всех этих мутантов, Дмитрий понятия не имел. Но, похоже, общества нормального человека ей сильно не хватало, а потому она заигрывала с ним не переставая. А может, сказывалась игривость и любвеобильность породы.
Сразу после плотного завтрака озаботился устройством навеса. Тень от пальм – это хорошо, но она на месте не стоит, и две кроны затенить сколь-нибудь большую площадь не в состоянии. Раньше ему с такой конструкцией иметь дело не приходилось. Однако разобраться со складным каркасом не составило труда. Повозиться пришлось разве только с натяжением самого тента.
А потом засел за работу. Вообще-то, обнаружив обилие различной информации в своей памяти, он думал, что ему понадобится целая уйма времени, чтобы зафиксировать все это. Но на практике вышло куда проще и быстрее. Большинство некогда вычитанных и хранившихся в его голове данных дублировали друг друга.
Другие в их ситуации были попросту бесполезны. Ну, к примеру, он помнил конструкцию гирокомпаса, как и все необходимые для его создания сведения. Ну и как они могли изготовить этот прибор? А никак. Ну или чертежи большой океанской яхты, со всеми промерами, расчетами и выкладками. Как могли помочь они? Тоже мимо.
Зато прикинул нечто удобоваримое, легкое, пусть и не такое скоростное, но максимально безопасное. Разумеется, он не вычерчивал все конструктивные узлы, обозначая их схематично. Нечто такое приблизительно относительное, на основе некогда вычитанного и увиденного в многочисленных роликах, он еще прикинуть мог. А вот просчитать и выдать готовые чертежи – это уже точно не к нему. Ну да, выбор-то все одно невелик.
Со всем этим он управился уже к обеду, сам удивляясь этому обстоятельству. И прикидывая, чем ему теперь можно заняться. Хотя… Чего тут думать. Вон и Кнопка трется о ногу, явно намекая на кормежку. Ну прямо не собака, а хитрая кошка. Дмитрий полез в сумку-термос за провизией и невольно подвис.
Прикинул, сколько времени прошло с их знакомства, и невольно улыбнулся. Порядок. По всему получается больше десяти часов. Если бы заразился, то жор должен был его уже накрыть. Не говоря о происшествии с фильтром, после которого времени прошло еще больше.
В конце концов, то, что фильтр промочило насквозь, стало известно после того, как его сняли. Может, это и не кровь так постаралась, а уже раствор, успевший убить заразу.
После обеда решил заняться полезным делом. И коль скоро все его страхи относительно вируса оказались безосновательными, значит, нужно думать, как жить дальше. Так уж случилось, что выживание на этом острове и навыки владения различным оружием – это синонимы. Поэтому он решил потренироваться во владении единственным доступным ему ружьем.
Н-да. Ну карамультук Денисова на эту роль явно не тянул. Хотя очень даже был способен выпустить во врага рой смертоносной картечи или куда более убойный, увесистый кусок свинца в виде пули двенадцатого калибра. Лацис сам прислал ему его для самообороны, как и патронташ на двадцать четыре патрона, по дюжине пулевых и картечных зарядов.
Лев даром времени не терял. Пока было время, он успел переделать рукоять, которая стала более эргономичной. Приделал затыльник из нескольких слоев вспененного туристического коврика. Приварил кольцевой целик и шпенек мушки. Конечно, стрелять из такого чуда вдаль поостережешься. Но уже не в упор, и то ладно. Хм. А еще он сделал в казеннике два выреза. Теперь после выстрела не нужно цеплять ногтями фланец на гильзе, а достаточно ухватить пальцами и без труда вытянуть ее. Пока проделывались эти манипуляции со стволом, ствольная коробка с прикладом и рукоятью повисала на одноточечном ремне.
