Он хотел рассказать ему о звонке Наваль аль-Вазир и куче других проблем, связанных с журналом, рекламой и сотрудниками редакции. Но в этом гаме ас-Саиди вряд ли что-то разберет.
Официант поставил перед ними два стакана с чем-то ярко-красным. Ас-Саиди отпил и придвинулся к Махмуду:
– «Кровавая Мэри»!
Точно! «Кровавая Мэри»! Изысканный вкус! Волшебный напиток! Умеет ас-Саиди извлекать удовольствие из мелочей! Выглядит вполне счастливым. Значит, послал Наваль аль-Вазир к чертям. Может, вообще уже нашел ей замену? Такой один не останется! Еще бы! Ну и отлично!
Затем официант принес большую бутылку виски из темного стекла, стаканы и ведерко с кубиками льда. Другой, откуда ни возьмись, расставил перед ними закуски, пока первый открывал бутылку и разливал. Он наклонился к ас-Саиди, тот сказал что-то ему на ухо, официант признательно улыбнулся и отошел.
Внезапно музыканты перестали играть, и Махмуд смог расслышать, что происходит в зале – приглушенные разговоры за соседними столиками, звон бокалов. Как они могли общаться в такой кутерьме? Это вообще в Багдаде?!
Фарид Шавваф предупреждал его, чтобы он не следовал слепо за ас-Саиди. «Что ты ходишь за ним как хвостик?!» – звенело в голове у Махмуда. Хотя именно эту фразу Фарид Шавваф не произносил другу в лицо, но Махмуд как будто слышал ее в его словах.
Ничьим хвостом он не был и не будет. Он вовсе не бегает за ас-Саиди. Ас-Саиди сам приглашает его. Он нужен шефу, а не наоборот. Но… зачем?!
На сегодняшний день шеф представил его половине членов правительства, свел с военными и зарубежными дипломатами. О некоторых таинственных знакомых ас-Саиди он впервые слышал, например о полковнике Суруре Маджиде. Махмуд предчувствовал, что скоро ему откроется страшная тайна. Какую цель преследует ас-Саиди? В чем его интерес? Махмуд хотел получить ответы, но для этого надо было иметь изрядную дерзость. В любом случае, рано или поздно, все тайное станет явным.
– Так вы говорите, полковник Сурур не ошибался насчет типографии? – решился Махмуд.
Ему показалось, что поначалу ас-Саиди растерялся, как будто вспоминал что-то, потом обнажил зубы в широкой улыбке:
– По поводу типографии… Действительно дурная идея… Есть оборудование более современное… Немецкого производства… Да многие в этом бизнесе сейчас выжидают, пока все устаканится… Если не станет хуже, будут расширяться… Ведь скоро выборы. Уйму заказов можно получить на плакаты, листовки, брошюры…
– Так вы будете покупать другую типографию или вообще не будете?
– Нет… Я уже вложил деньги, купил особняк на площади аль-Андалус. Удачная сделка, кстати! Дом со всей мебелью, старик один продал из рода аль-Амерли. Слышал?
Махмуд убедился, что ас-Саиди от него ничего не скрывает и охотно отвечает на все вопросы. Очевидно, шеф пребывает в добром расположении духа после «Кровавой Мэри» и виски. Махмуду захотелось попробовать спросить у него нечто более личное. О Наваль аль-Вазир, например. Но неожиданно снова загудел оркестр. Махмуд узнал мелодию из песни Хусейна Ниамы, только слишком быстрый темп был взят музыкантами. Махмуд поднес стакан к губам, сделал большой глоток, закусил и повернулся к ас-Саиди. Ему нравился этот человек, он мечтал стать похожим на него…
«Ты должен понять, Фарид Шавваф, я хочу стать таким, как он, а не его хвостиком, – скажет он другу при следующей же встрече. – И не нужны мне твои дурацкие советы! Только воду мутишь!»
Он спокойно пил, пока не заметил, что ас-Саиди как-то странно на него уставился. Шеф медленно потягивал из стакана. Казалось, он собирается сказать что-то очень важное и крайне деликатное:
– Как я хочу оказаться на твоем месте! Эх, если можно было махнуться! Но увы! Ха-ха-ха…
Махмуд остолбенел. Ас-Саиди угадал его заветную мечту! Что за наваждение! «Да я сплю и вижу! Давайте поменяемся! Жизнь пройдет мимо, если я не стану вторым Али Бахером ас-Саиди!» – подумал про себя Махмуд…
Хади Барышник пал духом от такой несправедливости, когда узнал, что аль-Амерли продал дом со всей мебелью и через две недели улетит в Москву, чтобы жениться на своей давнишней возлюбленной, с которой познакомился еще в студенческие годы на химическом факультете.
Какая надобность была все это ему рассказывать! Хади столько времени и сил потерял, пока уговаривал его продать старье! А тому все жалко было расстаться с деревяшками. Как же! Это же память! А сейчас он берет и заявляет, что все распродано! Все! Распрощался одним махом с домом, вещами и жизнью в Багдаде, чтобы насладиться запоздалым медовым месяцем. И зачем он только это слушал! Единственное, что ему нужно – немного денег на свои скромные нужды. Все последние дни, после той ночи, когда он увидел на пороге комнаты страшного гостя и понял, что это творение его рук, а не игра воображения, Хади беспробудно пил.
Обратно он возвращался через площадь аль-Андалус. А когда проходил мимо гостиницы «Новотель», замедлил шаг. Он вспомнил, как взрывной волной его ударило об асфальт, и пожалел, что действительно не погиб в тот день. Хади присел на край тротуара и закурил, представляя, что в этот самый момент действительно может громыхнуть машина со смертником или сработать заложенная террористами бомба. Если оставаться здесь, шансы увеличиваются. Он просидел так до темноты, размышляя о том, что сегодня в городе прогремел не один взрыв. А сколько еще удалось предотвратить! Ни дня не обходится без трагедии! В новостях передают о многочисленных жертвах, а он все еще жив. В один прекрасный день и он попадет в сводку. Он это чувствует. Так предначертано судьбой…
Вернувшись в квартал, от Азиза аль-Мысри Хади узнал, что он срочно понадобился по делу владельцу гостиницы «аль-Уруба» Абу Анмару. Хади застал его в холле гостиницы сидящим на диване в просторной галабее, скрывающей большой живот. Абу Анмар был занят чтением какой-то толстой книги. Он снял очки, захлопнул томик, встал и протянул Хади руку.
Хади не помнил, чтобы жал руку Абу Анмару. Видел его мельком в квартале, пару раз за все годы поздоровались. Но Хади был в курсе слухов, которые ходили о хозяине «аль-Урубы». Самый главный из них, как считал сам Хади, это то, что у него давно уже была связь с армянкой Вероникой – приходящей раз в неделю уборщицей. Поговаривали даже, что мальчик, которого она приводила с собой на работу, Андро, на самом деле от Абу Анмара.
Абу Анмар сообщил ему, что хочет продать мебель из некоторых номеров, поскольку собирается закупать новую – двуспальные кровати, тумбы, зеркала, просторные шкафы, керамическую плитку для ванны – и вообще сделать капитальный ремонт, поэтому ищет, кому бы сбыть старые вещи. У Хади от этих слов загорелись глаза. «Готов найти покупателя на все!» – выпалил он. И Абу Анмар, чтобы Барышник имел представление о том, на что подписывается, провел его наверх.
Хади ждало полное разочарование. Оказывается, те номера, которые занимали Махмуд ас-Савади, пожилой алжирец Лакман и еще двое, были самими лучшими! Мебель там еще можно было использовать, тогда как в других предметы были либо изъедены грызунами, либо испорчены сыростью. Однако решения своего Хади не поменял и уверил, что на все отыщутся покупатели.
