Мое отражение в его зрачках дрожит и расплывается, выдавая ответ, который дарит мне ощущение глубокой скорби и сожаления. Любовь, отчаянная боль и страх. Я вижу их, уплывая в свое безмолвие. Боль ослепляет меня, проходя обжигающей спиралью через все тело. Мне кажется, я кричу, а потом… кто-то выключает свет.
Глава 32
«– У меня есть 3 варианта! Первый – застрелить его. Второй – избить до полусмерти. И третий – оставить тебя.... но все это не подходит, так как я в любом случае тебя не удержу!»
Дневник памяти. Н. Спаркс.
Три месяца назад
Дмитрий
Когда Петр Кривов позвонил мне и сказал, что информация с флешки Руслана Рамзанова расшифрована, я сразу понял по интонации его голоса, что дело – дрянь, если не сказать хуже. Я знал Петра лет семь, его мне рекомендовали знакомые, как гениального программиста, и с тех пор мы сотрудничали, точнее я обращался к нему, когда возникала потребность в его хакерских навыках. Обычно после выполнения задания, он приезжал лично или высылал результат своих трудов на мою почту. А на этот раз Кривов попросил меня срочно приехать к нему, так как считает небезопасным отправлять расшифрованные файлы на мой электронный ящик.
В некоторых обстоятельствах мое подсознание и интуиция работали особенно остро. Сейчас все во мне трубило, что я крепко вляпался, связавшись с Эвелиной Рамзановой.
И через час, после пятиминутного просмотра раскодированных видеофайлов (больше я не выдержал), масштаб катастрофы еще до конца не уложился в моей голове, но уже поразил своими размерами.
Мы с Кривовым какое-то время потрясенно молчали. Курили прямо в комнате, бросая друг на друга мрачные взгляды. Какого черта я влез в это? Мне не стоило брать у Эвелины носитель с файлами Рамзанова. Нужно было послать ее с самого начала, что я и собирался сделать, если бы не мое нестабильное эмоциональное состояние.
Мне казалось, что все позади, Рамзанов готов был идти на уступки, когда ему были предъявлены многочисленные медицинские освидетельствования после побоев Эвелины. Дело должно было вот-вот закончиться мировым соглашением. Моя собственная ситуация в семье налаживалась. Мы с Машей пытались склеить наши отношения, и со скрипом, но у нас получалось. Я старался не думать о том, что … черт, я просто не думал. Не хотел думать.
А сейчас, если я обнародую факты, которые только что привели меня и Петра в ужас, хотя нас сложно назвать впечатлительными людьми, поднимется такой скандал, который всколыхнет самые верхушки социальной лестницы. Я уже молчу, что ударная волна может уничтожить меня самого.
– Мы можем удалить все, Дим, – сказал Кривов. – Сделаем вид, что ничего не видели.
Петр исподлобья смотрит на меня, он готов принять любое мое решение. Но я, если честно, не знал, как поступить. Точнее, я знал, как поступить правильно, но не мог не понимать, что меня ждет.
– Мне нужно все обдумать, Петь, – неопределенно отвечаю я. – Тебе опасно хранить информацию у себя, я заберу.
– Эти люди не остановятся, Дим. Ты же понимаешь?
– Конечно, понимаю, – вспыхивая и яростно глядя на ни в чем не повинного Петра, – Но у меня семья. За это – я показываю пальцем на экран. – Нас всех вырежут, как щенков. Он не просто богатый ублюдок. У него связи везде. За его спиной стоят серьёзные люди.
– Но это дети, Дим. Дети.
Я выдыхаю, закрывая глаза, отворачиваюсь, потираю виски. Голова гудит, внутри от негодования все клокочет. Если бы я сейчас увидел Рамзанова, то выстрелил бы в него, не раздумывая. Но у меня не выйдет, потому что приблизиться к этой гниде невозможно.
Еще вчера казалось, что так просто стереть информацию, если она окажется криминальной – я планировал поступить именно так, когда передавал флешку для расшифровки. Но теперь, когда я знал, что на ней, у меня практически не оставалось выбора.
Из коротких фрагментов серии видеофайлов мы поняли, что Рамзанов и его единомышленники содержали базу для превращения детей в террористов и убийц. Мы видели кадры тренировок, ужасные мучения и издевательства, которым подвергались совсем маленькие мальчики и девочки. И то, что я узнал, вызвало во мне одно единственное желание – убить Рамзанова, стереть с лица земли чудовище, которое способно не только ударить женщину, но и измываться над детьми, превращать их в палачей и смертников. Он не один занимался этим, но именно Рамзанов – верхушка айсберга. Свалить его, и весь его бизнес на детях рухнет.
Я жду, пока Петр копирует файлы на другой носитель и передает мне обе флешки. Пользуясь короткой передышкой, я пытаюсь определить для себя ход дальнейших действий.
Двумя часами позже, после беседы с Полиной и ее вхожим в высшие эшелоны власти отцом, жду в приемной заместителя генерального прокурора, запись к которому в любом другом случае пришлось бы ждать несколько месяцев.
Меня приняли первым, а через пару часов в приёмную доставили Эвелину. После длительного и тщательного перекрёстного допроса, в ходе которого Эвелина несколько раз срывалась в истерику, мы только под утро покинули здание прокуратуры.
Через сутки нас вызвали снова, и на этот раз мы вышли оттуда с четким планом действий. Нам нужно было просто следовать инструкциям. Выманить Рамзанова без сопровождения и спровоцировать его на совершение преступления, дать повод для его ареста. Это можно было сделать только одним способом.
Этим же днем Эва позвонила мужу, сказав, что у нее есть на него серьезный компромат, за который потребовала денег. Предполагалось, что Рамзанов пошлёт ее, а сам проведет внутреннюю проверку и выявит утечку, что и произошло. На следующий день, когда Эва была в салоне красоты, ее номер в гостинице взломали и тщательно обыскали, и, разумеется, ничего не нашли, кроме мужских вещей, которые принадлежали мне. Рамзанов должен был заподозрить, что жена и адвокат замутили интрижку. И он заподозрил.
Ублюдок не знал, что пока он следил за нами, люди из спецслужб следили за ним.
Это был идеальный план. Сцена страсти в моем кабинете в приоткрытых дверях должна была спровоцировать Рамзанова на спонтанные действия. Те краткие свидетельства и характеристики, которые за краткий период удалось найти на него, говорили о его взрывном и мстительном характере. Шантаж жены, сговор ее с адвокатом и измена чуть ли не в публичном месте, не могли не вызвать у него ожидаемую реакцию. Мы были готовы. На нас бронежилеты. В доме напротив киллер, который должен был прикрывать нас на случай непредвиденных обстоятельств.
Но мы просчитались. Рамзанов не стал устраивать разборки со стрельбой над неверной женой и ее любовником, не стал требовать вернуть украденную у него информацию, что косвенно бы подтвердило его вину. И потом на допросе люди из спецотдела по работе с особо тяжкими преступлениями смогли бы выбить остальное. Вместо этого, он достал телефон и снял разыгранную нами с Эвой страстной сцену на свой гаджет и покинул офис. Спецслужбы вели его, сколько могли, но в итоге ему все-таки удалось оторваться от наблюдателей.
