Еще две недели, сессия, еще месяц, а дальше уже каникулы. Можно ехать домой до самой осени. Какого черта, спрашивается, он меня сюда вытащил? Благотворительность? Чувство вины? Но за что? Ничего плохого Дима мне не сделал.
Можно, конечно, пересилить себя и позвонить. Хотя бы спасибо сказать, но это стоило сделать в самом начале, а не через месяц. Глупо, как же глупо все получилось.
Так я и жила. В постоянном ожидании. Ира, не внемля миллиону моих предостережений, закрутила роман с Темой. И я почти постоянно оставалась одна, что усугубляло мои душевные метания. В выходные еще сносно переносила. Ездила к Вике или к Юльке со Светкой или искала работу, но пока безуспешно. В общем, пока у меня оставалось немного денег, которые можно было растянуть до конца учебы. И поэтому я не спешила. На целый день проще найти работу. Буду пахать все лето, а потом растягивать накопленное. Мама экономить меня научила, да и я сама не транжира. Счет деньгам и цену знаю.
Когда в субботу, мне позвонил незнакомый абонент. Я аж подскочила. Сердце закололо от предвкушения. Неужели дождалась? Только почему с другого номера?
– Привет, Машка. Это Макс. Говорят, ты в Москву переехала, – раздается в трубке бодрый голос очередного брата. Я конечно, рада его слышать, но не настолько, как … Черт, ну и дура же.
– Привет. Ты вернулся. Как съемки?
– Всех снял, – смеется Макс. – Я тут не далеко. Буду через минут пятнадцать. Собирайся. Пожрем где-нибудь, поболтаем. На Вику хочу нажаловаться. Да, и вообще, есть разговор.
– Кто бы сомневался? Ты постоянно на нее жалуешься. Но разговор, надеюсь не по теме Марка? Если да, то я воздержусь и останусь дома, – сразу предупреждаю я.
– Марк не причем. Ты Вику прости. Она просто любит театр, вот и в жизни играть продолжает, – отвечает Макс, снимая у меня камень с плеч.
– Хорошо. Жду тебя. Черт, я даже не умылась еще.
Бросаю телефон и несусь в ванную. Слава Богу, очереди нет. Возвращаясь, бросаю взгляд на заправленную кровать Самойловой, которая уже три дня не появлялась. Ох, чувствую не избежать мне мести декана….
Быстро натягиваю джинсы и рубашку в клетку, расчёсываю еще влажные волосы. Три взмаха кисточкой туши, немного теней, губы можно просто покусать, чтобы такими бледными не были. И новенькие кроссовки розовые, Адидас, купила в дисконте по распродаже. Нравится мне Москва. Даже если ты нищий, у тебя есть шанс выглядеть прилично. И если ты живешь в общаге с девчонками из разных уголков страны и мира, которым, как и мне, приходится каждый день выживать, то у тебя есть все шансы узнать самые злачные места со скидками. Конечно, среди студентов большинство проплаченных золотых деток, но они не обитают в общаге. Логично же….
Когда я спускаюсь, как раз подъезжает Макс. У него снова новая машина. Теперь это черная Ауди последней модели. Шикарная тачка. Мне остается только вздыхать и облизываться. Прыгаю в машину, целую брата в щеку.
– А ты похорошела, – оглядев меня с головы до ног, произносит Макс, я пожимаю плечами, успев привыкнуть к комплиментам.
– Ты тоже, – отвечаю и почти не льщу. Макс симпатичный, даже слишком. Таких, как он, называют смазливыми. Голубоглазый блондин, весь такой расфуфыренный, ухоженный, утонченный. Шарфики, очки, часы дорогущие, обувь дизайнерская. Выпендрежник.
– Куда едем? – открывая окно спрашиваю я, подставляя лицо свежему ветру. Сегодня немного жарко.
– Сейчас, остановимся где-нибудь. Ты как к японской еде относишься, балерина? – глядя на меня с плутоватой улыбкой, спрашивает Макс, потом смотрит на мои новые кроссы и морщится.
– Нормально. Люблю роллы. Что не так с моей обувью?
– Тебе, может, помочь деньгами? Я знаю, что у нас не принято, но мы никому не скажем. На первое время, Маш?
– Нет. Я не возьму, – качаю головой. – Но спасибо. – добавляю со смущенной улыбкой.
Мы останавливаемся у небольшого летнего кафе. День сегодня душный, и я рада, что можно одновременно и есть, и воздухом дышать, и на прохожих глазеть.
– Так что с Викой? – спрашиваю я после того, как мы с Максом делаем заказ. Он достаёт пачку сигарет. – Ты не бросил?
– Не-а. Вика связалась со стриптизёром, – сообщает мне Максим. Я аж рот открыла. Виктория – не святая, но она, сколько я ее помню, всегда вела себя, как принцесса голубых кровей.
– Я в шоке, – выдыхаю, наконец.
– Я тоже, – закуривает Макс. – Приезжаю утром, а он ходит по кухне в чем мать родила.
– Да ты что?
– Ага.
– Жесть. А ты его не выкинул?
– Этот перекачанный урод еще и ко мне подкатить пытался.
– Вот засада, Макс. Тебе нужно съезжать от нее. Ты с Юлькой и Светой поговори. Они мозги ей вставят быстро.
– Уже говорил. Отправил делегацию. Час назад звонили, сказали, что бесполезно. Вика по уши втрескалась. Ладно, разберемся как-нибудь. Ты ей тоже позвони, Маш. Чем больше народу ей скажет, что она дура, тем быстрее она одумается.
– Обычно наоборот бывает, Максим, – печально замечаю я. – Но я позвоню, конечно, не переживай. У тебя, вроде, еще какое-то дело было.
Нам принесли суши, и мы на время прервали разговор, потом Макс рассказал мне, что в студию, где он трудоустроен, требуются модели и натурщицы. Работа не пыльная, платят сносно. Максим уже договорился о свободном графике для меня. Предложение на самом деле отличное. Все-таки иногда круто иметь столько успешных родственников со связями.
Мы уже доедаем, болтая о том, о сем, когда мой взгляд зацепляется за знакомый автомобиль. Москва не Тверь и здесь Ламборджини не редкость. Но вот Дмитрий Солнцев такой один. И прямо сейчас он направляется в нашу сторону. Я чуть не подавилась, пока в нервном напряжении наблюдала, как он приближается уверенными шагами. О, черт, черт… Солнцев божественно хорош. Скульптурные черты лица, брови вразлет, серые дымчатые глаза, которые прожигают насквозь. На атлетической фигуре костюм из серебристо-серой дорогой ткани под цвет глаз сидит просто идеально. Уверенный в себе, властный, дорогой, самодостаточный. Я забываю дышать, не могу думать. Во мне снова включается идиотка, которая хочет сбежать или провалится сквозь землю.
– Это к тебе, что ли? Ничего себе, сестренка. Губа не дура, а? Вике надо у тебя поучиться мужиков выбирать, – присвистнув, Макс наблюдает, как Дима заходит в кафе и с не самым доброжелательным лицом движется в нашу сторону. Максу не надо ничего говорить, он и так сам понимает. Встает навстречу подошедшему Солнцеву. Я фыркаю от смеха, но это нервное. Дима, видимо, истолковывает иначе, потому, как лицо его становится совершенно свирепым.
– Стоп-стоп, парень, —уловив вибрации агрессии, Макс поднимает ладони вверх в примирительном жесте. – Я точно не тот брат, к которому стоит ревновать.
Солнцев скептически рассматривает Макса, потом выгнув бровь недоверчиво – на меня.
