– Тёме привет, – киваю я.
– Ладно, передам.
Ирка сворачивает на тротуар, где стоит припаркованный не по правилам автомобиль моего Артема, легко запрыгивает в него, и машина резко срывается с места. Вот уж кто точно не собирается упускать свой шанс. Я не уверена, что у них получится что-то серьезное. Тема еще не нагулялся, но пусть Ира попробует. Кто знает? Все мы взрослеем. Когда-нибудь.
Дима, наконец, меня замечает, снимает очки, убирая их в карман пиджака, и ослепительно улыбается. Точно так же, как до этого двум клушам с задницами. Я закипаю.
– Привет, куколка. Дневник покажешь? – смеется он, протягивая ко мне руки. Я почти шиплю, ударяя по его ладоням, бросая свирепые взгляды. Он озадаченно хмурится.
– Дневник у школьниц. У меня зачетка, – рявкаю я, не собираясь поддаваться на его обаяние.
– Что опять с настроением? – спрашивает Солнцев, убирая руки в карманы.
– Ничего. Ты чего приехал? На девчонок поглазеть? Мало тебе все?
– Ты опять, Маш? – грозно спрашивает он, – Лучше остановись, потом пожалеешь.
– Конечно, еще скажи, что мне привиделось, будто ты задницы чужие рассматриваешь?
– Зачем мне чужие, если есть такая замечательная и Машкина? – этот лис снова хитро улыбается, все-таки умудрившись обнять меня за талию, целуя в макушку, – Дурочка маленькая. Поехали за вещами.
– За какими? – разомлев и пригревшись, вяло спрашиваю я. Бессонные ночи дают о себе знать. Плохо соображаю. И на парах опять спала.
– Твоими, – отвечает Дима, открывая дверцу машины и усаживая меня внутрь. Я блаженно откидываюсь на спинку, прикрывая глаза и чувствуя себя совершенно счастливой. За вещами, так за вещами… Стоп. За какими вещами?
– Куда-куда мы едем? – спрашиваю я. Дима надевает темные очки, трогается, включая музыку.
– За твоими, глупая. Ко мне переезжаешь, – безапелляционно заявляет он.
Я молчу, понимая, что сейчас спорить с ним бесполезно, да и не могу я, когда он рядом. Ни спорить, ни думать. Дерзить могу, глупости нести тоже, а вот что-то разумное предъявить – нет. Мозг отключается. Солнцев из тех мужчин, которые все делают по-своему, и ему по большому счету чихать на все мои хочу или не хочу. То, что я сейчас сижу в его машине – прямое тому подтверждение. Он цельный, взрослый и сильный. С ним так легко быть маленькой и слабой, расслабиться и позволить ему вести за собой.
Дима не ждет внизу, пока я выйду к нему с чемоданами, а поднимается в мою комнату, и помогает мне собрать вещи. Причем не кидает все подряд, как это привыкла делать я, а аккуратно складывает стопочками. Я закатываю глаза, пренебрежительно фыркая. Он смеется, обзывает меня неряхой и заставляет меня делать так же. И я даже слушаюсь. С ума сойти. После такой же нудной процедуры раскладывания моих вещей, но уже в его квартире, где под мои скудные пожитки Солнцев выделил целую гардеробную. А после пригласил меня отметить начало совместной жизни в ресторане. Когда выяснилось, что в рестораны, к которым привык блестящий адвокат Солнцев, мне надеть нечего, пришлось ограничиться обычным кафе. Я, конечно, предлагала надеть что-то из моих платьев, которые я считала очень даже удачными и стильными, но Дима счел их неприличными и годными только для работы в клубе, где мы так горячо и близко познали друг друга.
Солнцев заказал лучшее вино из того, что было в винной карте. Я предполагаю, что он привык к другому уровню, обстановке, другим женщинам, но я же не на аркане его сюда тащила.
– Как жить будем, Маш? Есть идеи? – разлив вино, Дима переходит к повестке вечера. Я тоже готова поговорить о… хмм будущем.
– Не знаю, – я пожимаю плечами. – Ты опытный у нас. Я сто лет ни с кем не встречалась, и ни разу ни с кем не жила. Мне толпы дома хватало.
– У тебя давно не было серьезных отношений? – как бы невзначай спрашивает он. Я киваю, пригубив вино. Кислое. У него дома вкуснее. Или теперь можно говорить «у нас»?
– У меня их, вообще, не было, – отвечаю я. И ведь не вру. То, что было у нас с Марком, сложно назвать отношениями. Тем более, серьезными. Тем более, в шестнадцать лет.
– Ну, ты же не девственница. Я бы заметил, – прищурившись, с иронией произносит Дима.
– Тебе список огласить? – с вызовом спросила я.
– Да, я хотел бы знать, – отвечает Солнцев, чем ставит меня в ступор. Я в растерянности, потому что мне казалось, что парни о таком не спрашивают. Что только девочкам надо знать обо всех бывших подружках, но не наоборот. Да, в принципе, девушек и спрашивать ни о чем не нужно: как выпьют – сами расскажут, причем не по одному разу.
– Зачем? – растерянно спрашиваю я.
– У меня на тебя большие планы, Маш. Не хочу сюрпризов, – говорит мне Солнцев без тени улыбки или эмоций. Включил адвоката. Сейчас зачитает перечень требований по пунктам.
– Какие планы? – не понимаю я.
– Далеко идущие, Маш. И самые серьёзные, – он берет бокал и медленно подносит к губам, не сводя с меня пристального изучающего взгляда. Я смотрю на эти чувственные губы, вспоминая, как и что они умеют делать… и где, и сомнения относительно моего согласия на его планы отпадают сразу.
– Сюрпризов не будет. Я не была плохой девочкой. Бурного прошлого у меня нет, – сообщаю я.
– Это я проверил.
– Досье?
– Разумеется, – самоуверенно кивает Дима, – Не забывай в какой сфере я работаю. Такого насмотрелся. Приходится быть острожным, Маш.
И от этой его деловой манеры вести разговор мне становится не по себе. В постели он мне больше нравится, или на кухне в одних пижамных брюках, когда варит нам кофе. Я не умею пользоваться его техникой. Теперь придется научиться. С ума сойти, я буду жить с самим Дмитрием Солнцевым. Раньше я о нем только в газетах читала, по телевизору видела.
– Возможно есть что-то, чего нет в досье? – спросил Дима, пронзая меня сканирующим взглядом. Я отрицательно качаю головой.
– Значит, случайные любовники? – он продолжает меня пытать.
– Дим, прекрати. Я тебе все сказала. Да, и какая разница, вообще? Я могу съехать, если тебя что-то не устраивает. Ты еще контракт заставь меня подписать на аренду, блин, тебя.
– Аренду меня? – он, наконец, оживает и смеется, – Слушай, а мне нравится.
– А теперь, успокой ты меня, и скажи, что не будешь контролировать каждый мой шаг, прослушивать телефон, читать почту и с часами ждать меня на пороге.
Солнцев изумленно вскинул брови, потом расхохотался.
– Я что похож на такого? – спрашивает он, когда приступ гомерического хохота сходит на нет. Я пожимаю плечами и киваю.
– Если честно, то да.
– Прости, если я произвожу на тебя подобное впечатление. Это отпечаток моей профессии. На самом деле я совсем не тиран и не помешан на тотальном контроле.
