– На «ты» ?.. Так сразу? – вскидывая брови в притворном удивлении, спрашиваю я. Она смотрит на меня из-под опущенных длинных ресниц. – Виски, пожалуйста, –заказываю бармену. – Ты что будешь?
– А мне повторить, – она улыбается бармену.
– Коктейль? – интересуюсь я, с любопытством заглядывая в бокал.
– Да, Лонг-Айленд, – невозмутимо сообщает «незнакомка».
– Не слишком крепко для такой хрупкой девушки?
Она бросает на меня многозначительный убийственный взгляд. «Выключи папочку» называется. Приходится смириться…. Бармен ставит перед нами напитки.
– Я – Дима, – притягиваю руку. Она смотрит на меня с чувственной улыбкой. Не могу оторвать взгляд от ее кровавых губ. Уже представляю, как буду слизывать с них помаду, или как красные отпечатки покроют мою грудь, низ живота, и… надо выпить срочно. Очень срочно.
– Мария, – подает мне свои тонкие пальцы, я сжимаю их, улыбаясь, как кретин.
– Красивое имя.
– Банально, – фыркает она, двигая к себе бокал.
– Красивые губы, – исправляюсь я, наблюдая с замиранием сердца, как она обхватывает губами трубочку и потягивает свой коктейль.
– Нет, не то, – качает головой Мария.
– Невероятные ноги, – произношу я, опуская взгляд вниз.
– Уверена, что ты умеешь лучше, – ухмыляется она, глядя мне в глаза. Я облизываю пересохшие губы, делаю глоток виски.
– Я просто немного растерялся. Не часто пытаюсь склеить такую красивую девушку.
– Ты пытаешься меня склеить? У тебя плохо получается.
– Я же говорю, что не совсем умею это делать. Опыта недостаточно.
– Врешь. Ты просто не стараешься. Скажи мне, Дмитрий, ты женат?
– Нет.
– Нет? – Маша выразительно поднимает брови, и я чувствую себя виноватым за то, что соврал. Нелепость какая. – У тебя обручальное кольцо на пальце, – замечает она.
– Мы разводимся, – невозмутимо пожимаю плечами.
– Что случилось? – на лице ее мелькает удивление, но она старается выглядеть самоуверенной и максимально раскрепощённой.
– Она нашла себе любовника.
Маша какое-то время вопросительно смотрит на меня. Потом отворачивается и снова пьет свой коктейль.
– Как ты узнал об этом?
– Она сама призналась, – вхожу в раж. А это действительно забавно, если втянуться.
– А ты?
– Я – адвокат по бракоразводным делам.
– Ух ты, не повезло ей, наверное, – напряженно восклицает Маша. – Оставишь ей только нижнее белье и тапочки?
– Пусть это останется моим секретом, Мария. Я бы хотел поговорить о тебе.
– И у нее нет никакого шанса, что вы сможете уладить дело миром?
– У кого? – не понял я, уже настроившись на другую волну.
–У твоей жены. Ты сказал, что она сама призналась. Значит, она раскаялась. Или нет?
– Почему тебя это волнует, Маш? – прищурив глаза, спрашиваю я.
– Просто так, – она небрежно пожимает плечами, и я расслабляюсь.
– Тогда я просто так спрошу: не хочешь ли ты пойти и потанцевать со мной, Мария?
Спрыгивая со стула, подаю ей руку. Понятно, что я не так хорош в танце, как она, но, если честно, мне не терпится, ее потрогать. Хотя бы так.
– У меня есть предложение получше, – улыбается она, вставая рядом со мной. Вплотную. Я практически касаюсь губами ее волос.
– Правда? – севшим голосом спрашиваю я.
– Ты покажешь мне свою коллекцию марок? – чувственно шепчет она.
– Что? А…. Да, конечно. Пойдем. Я вызову такси.
Я немного растерялся, потому что мы планировали посидеть в ресторане подольше. После небольшого диалога, я бы позвал ее присесть за столик, где мы съели бы что-нибудь вкусное и изысканное. Я бы долго ее соблазнял и склонял поехать ко мне, точнее в номер, который мы заранее сняли….
Какой-то странный выходит вечер, странный разговор, а теперь спонтанный прыжок сразу в отель. Маша, как всегда, отклоняется от сценария.
В такси я смотрю на ее ноги, просто не могу оторвать глаз. Мое желание скручивает все тело, пульсирует в венах. Я даже думать не могу, зубы сводит, в висках шумит. Эти чертовы чулки, я хочу увидеть, как они крепятся. Мне нужна она без этого сексуального платья, или в нем, задранном до талии. Украдкой бросаю взгляд на затылок угрюмого водителя. Жаль, что мы взяли не вип-такси, где салон отделен от сиденья водителя перегородкой. Кладу ладонь на ее колено, ощущая, как под тонким нейлоном ее кожа покрывается мурашками. Она смотрит мне в глаза, мимо мелькают рекламные огни витрин, отбрасывая блики на ее прекрасное лицо. Обхватывая ее за шею, я накрываю ее губы своими, воруя ее стон, когда моя ладонь продвигается выше, по внутренней стороне бедра. Она сжимает колени, одновременно перехватывая мою руку.
– Ты торопишься, – шепчет Маша, прерывая поцелуй. Я не понимаю, что она говорит. Я несколько часов нахожусь в возбужденном состоянии. Вряд ли она понимает, что мужчине подобное ощущение вовсе не кажется приятным. Это больно, черт.
– Серьезно? – хрипло спрашиваю я, снова целуя ее. Она не дает забраться мне в трусики, и я сжимаю ее грудь, сквозь ткань платья, поглаживая соски большими пальцами. Она без бюстгальтера. У меня безграничный доступ.
– Мы приехали, – выдыхает Маша мне в губы, снова ускользая из моих рук. Расплачиваюсь с водителем и выхожу вслед за ней, в прохладную летнюю ночь. И только сейчас понимаю, что она ослушалась. Так и не надела плащ. Чертовка.
– Я тебя когда-нибудь выпорю, куколка, – обещаю я прерывистым шепотом, обхватываю ее запястье горячими пальцами и тащу за собой.
В фойе отеля едва дожидаюсь, пока администратор проверит бронь и выдаст нам ключи. Маша стоит рядом с лукавой улыбкой. Все вокруг пялятся на нее, но она словно не замечает. Я хочу ее закрыть собой. Начинаю думать, что мне бы пришлись по вкусу восточные традиции с паранджой.
– За что ты собираешься выпороть меня, Дмитрий? – громко спрашивает Маша, когда мы заходим в наполненный людьми лифт. Я вздрагиваю, глядя на нее в ужасе. Она сама невинность, и теперь все смотрят на меня, застыв, в ожидании ответа.
– Ты была плохой девочкой сегодня, – произношу я с невозмутимой улыбкой, что дается мне не просто. Я готов ее убить, а не отшлепать.
– Но я никогда не была хорошей. Разве хорошая девушка поехала бы с тобой в отель, зная тебя менее часа?
Мне хочется закрыть лицо ладонью, чтобы не видеть этих вытянутых лиц.
– Думаю, что нет. В таком случае, ты получишь двойную дозу наказания. За аморальное поведение.
– А ты опасный человек. Я начинаю сомневаться в принятом решении. Ты же не из этих извращенцев?
