– Ты купила подарок? – спрашиваю я, пристегивая ремнями Еву в детском автомобильном кресле. Рядом усаживаю медведя. Нам с трудом удалось уговорить ее отказаться от зайца. Малышка очень настойчивая. Вся в мать. Я рос скромным нетребовательным ребенком, несмотря на то, что мои родители были обеспеченными людьми. Нас с сестрой никогда не баловали. Но я не могу ни в чем отказать Еве. Она мой маленький котенок.
– Да. Мама давно говорила, что мечтает о чайном сервизе на всю семью, но такого количества предметов нет ни в одном наборе, – пристегивая ремень, ответила Маша. Оборачиваясь, она подмигивает Еве. – Ты готова ехать, крошка?
– Да, – звонко отвечает малышка.
– А мишка готов? – улыбается Маша нежной светлой улыбкой. Я с беспокойством замечаю, что она выглядит уставшей. Нам нужно съездить в отпуск всей семьей летом.
– Мишка готов, – кивает Ева. – Поехали, папа.
– Слушаюсь, маленькая леди, – весело отвечаю я.
– Ремень, – напоминает Маша, когда я мягко трогаюсь, не пристегнувшись.
– Ты нашла набор? – возвращаюсь я к теме подарка для тещи.
– Нет. Я заказала, – сухо ответила Маша. – Сегодня доставят к вечеру. С именными чашками и блюдцами. Мама будет в восторге.
Пока я веду машину сквозь московские пробки, перещёлкивая в поисках радио без рекламы, Маша утыкается в телефон. Мы не разговариваем до самого дома. И почему-то это меня тревожит, хотя я понимаю, что Маша устала, не выспалась и ей не до пустой болтовни.
Дома мы обедаем, укладываем Еву на дневной сон. Маша засыпает рядом с дочкой, а я не мешаю. Ее телефон постоянно сигналит, раздражая меня своим пиканьем. Хочу отключить звук, но с раздражением замечаю, что экран заблокирован и защищен кодом.
Какого черта? Ей есть, что скрывать?
Я никогда не лез на ее личную территорию. У каждого из нас свои гаджеты, планшеты, ноутбуки. И я ни разу не заглядывал в ее почту, не читал статусы на страницах в интернете. Возможно, потому что у меня самого нет времени на «онлайн» жизнь. Хватает реальной. Но я понимаю, что Маша моложе, и принадлежит к поколению, которое стремительно осваивает виртуальную жизнь. Прогресс не остановить. У семейства Красавиных есть своя группа, в которой состоят все члены семьи и регулярно общаются. Даже дни рождения онлайн отмечают, если нет возможности приехать в родительский дом.
После смерти отца Маши многое изменилось. Елизавета Владимировна реже стала устраивать праздники. Видимо, без мужа у нее не было ни сил, ни настроения, ни энергии. Она всегда старается улыбаться и выглядеть веселой и бодрой, когда мы с Машей и Евой приезжаем, но перемены я чувствую подсознательном уровне. Она сдала, поседела. Мой отец был таким же после гибели матери. Сейчас мне кажется, что его болезнь стала следствием душевной боли. Он очень любил жену, и так и не смог до конца пережить ее ранний и внезапный уход. Елизавета Красавина точно так же не отпускает память о муже. Да и как можно, учитывая, сколько они вместе прошли и сделали? Сейчас у нее на руках еще четверо несовершеннолетних детей, которые входят в подростковый период. Сложные времена. Ей нелегко. И Маша чувствует это. Она никогда не говорит мне, но я вижу, как она переживает о матери. Она часто просит меня отвезти ее к ней. Часами сидит с Елизаветой на кухне, о чем-то разговаривая, когда Ева уже спит в детской. Мы могли бы так же ездить к моим родителям… если бы они были живы.
Вечером мне внезапно звонит Полина Смирнова и взволнованным голосом просит срочно приехать к ней. Я знаю, что без уважительной причины она бы ко мне не обратилась. Она не раз меня выручала, и отказать мне нельзя. Можно, конечно, но не по-мужски.
Маша с Евой готовят на кухне, хохоча и дурачась. В принципе, я могу вырваться на пару часов без ущерба для семейного спокойствия. Обещаю Полине, что приеду через полчаса.
– Маш, я отъеду на пару часов, – ставлю в известность жену, заглядывая на кухню. Она вся вымазана в муке, как и Ева, – Пироги печёте? – с улыбкой спрашиваю я, бегло оглядывая хаос, творящийся на кухне, или как любит выразиться Маша – художественный беспорядок.
– Да, к твоему возвращению, надеюсь, успеем, – отвечает Маша, вытирая лицо кончиком полотенца. – По работе?
– Нет, иду на свидание, – ухмыляюсь я. Маша смеется, показывая мне кулак.
– Смотри у меня, красавчик.
Я с улыбкой качаю головой, поймав ее за фартук, притягиваю к себе и медленно целую в губы. Она не обнимает меня, потому что все ее ладони покрыты мукой.
– Фуу, – кричит Ева, топая ножками. Малышка страшная ревнивица. Причем она не может определиться, кого к кому ревнует. Мы смеемся, разрывая поцелуй.
– Увидимся позже, – нежно шепчу я, отпуская Машу.
***
Добираюсь до дома Полины быстро и без приключений. По дороге заезжаю в магазин, чтобы купить сладости ее дочери и торт, как знак внимания хозяйке. У Полины большая квартира, но живут они с дочкой до сих пор вдвоем. Ни один новый парень не задерживается у Поли больше двух-трех месяцев. И мне кажется, что теперь ее этот расклад устраивает. Ей слишком нравится ее независимость. Однако, в глубине души я знаю, что ради меня она поменяла бы все свои принципы и стереотипы на диаметрально противоположные.
– Привет. Держи, – целую Полину в щеку, передавая в руки пакет с презентами. Наклоняюсь, чтобы снять кроссовки. – Что случилось? У меня выходной, между прочим.
– Привет. Ну, простите, ваше величество, что потревожила. Проходи в гостиную. Все расскажем, – Полина в домашнем костюме с бриджами и футболкой с сердечками на груди выглядит мило. Она заглядывает в пакет. – Солнцев, ты опять с конфетами и пирожными. Еще и торт. Я тебя убью.
– Это Свете. Не тебе, – поясняю я.
– Она у бабушки. Придется мне опять изменить диете, – вздыхает Поля. Я иронично улыбаюсь, качая головой.
– Какие диеты, ты в отличной форме.
– Хожу в центр твоей жены. Там отлично все устроено. Сервис великолепный, чистота, персонал отзывчивый. Я занимаюсь не в ее группе. У меня тренер Борис. Он просто шикарен.
– Не сомневаюсь, – закатывая глаза, усмехаюсь я. Мы заходим в гостиную, и улыбка сползает с моего лица, потому что на диване в стильном серебристом брючном костюме я вижу Эвелину, которая год назад пыталась уговорить меня заняться разводом ее криминального любовника. Она сидит вполоборота ко мне, лицо ее скрыто каштановыми волосами.
– Какого черта? – оборачиваясь, раздраженно смотрю на Полину. – Ты издеваешься?
– Просто выслушай ее. Прошу, Дима. Лине некуда было больше пойти. Она ушла из дома. И ей нужна помощь.
– Я тут причем? Черт, – ругаюсь я, перевожу взгляд на Эвелину, и она тоже поднимает голову. – Ого… – потрясенно выдыхаю я, когда вижу покрытое синяками лицо женщины. Она нервно сжимает руки на коленях. Черт, ее запястья тоже покрыты кровоподтёками и ссадинами.
– Ну, что сбылась мечта о прекрасном муже-миллиардере? – со злым сарказмом спрашиваю я. Все-таки она оказалась такой же дурой, как остальные. Лина закусывает разбитую губу, а Полина толкает меня локтем в бок.
