Бук развернулся и вышел из здания.
– Мир вам, – сказал он охранникам, стоящим у входа. Один из них кивнул, второй нахмурился.
Выйдя из офиса интенданта, Бук оказался в менее респектабельных кварталах города, которые примыкали к доку. Пробираясь сквозь толпу, он учтиво отвергал предложения тех, кто торговал едой, напитками, драгоценностями, домашней утварью, изменяющими сознание веществами и временной близостью.
«Морской волк» выглядел именно так, каким Бук его запомнил. Над входом висела фигура псевдоантичной русалки – украшение носа корабля. Руки ее были раскинуты в стороны, словно она хотела пригреть на своей пышной груди всех, кто нуждается в убежище особого рода. Когда Бук вошел в переполненный бар, то понял, что едва может расслышать собственные мысли за шумом голосов и музыки. «Морской волк» считался одним из шикарных заведений Ивздауна, однако в нем хватало буйства, связанного с празднованием Дня Альянса – от пьяных песен до хриплых тостов, в ходе которых чоканье бокалами превращалось в некий контактный вид спорта.
Бук сел за столик рядом с барной стойкой. На голом плече бармена сидела, прикрыв глаза и вывалив наружу язык, зулийская паукообразная обезьяна – видимо, пьяная. Время от времени это маленькое пушистое существо едва не падало со своего «насеста», но в самую последнюю секунду успевало обвить длинный хвост вокруг шеи своего хозяина – и тут же убрать его, когда бармен по нему шлепал.
Правила религиозного ордена, к которому принадлежал Бук, запрещали ему пить алкоголь, поэтому он попросил замученного официанта принести ему воды. К несчастью, вкус у нее оказался еще более ржавый, чем на «Серенити». Когда-то Бук предложил Кейли, что будет целый месяц мыть посуду вместо нее, если она улучшит систему фильтрации, но даже это не помогло. Он с тоской вспомнил артезианский источник в аббатстве Саутдаун. На него накатила ностальгия – возможно, потому что аббатство находилось рядом, и цивилизация, какая-никакая, требовала от него совсем другого, чем жизнь, полная размышлений.
Бук сидел в одиночестве за грязным скрипучим столиком, пил воду маленькими глотками и разглядывал таверну. Повсюду сияли оранжевые лампы, освещая пылинки в воздухе и длинные нити паутины между рыбацкими лодками и сетями, развешанными под низким потолком. Он оглядел комнату – на тот случай, если Ковингтон здесь. Он видел скриншот из волны, которую Ковингтон отправил «Серенити», и поэтому в целом представлял, кто ему нужен. На этот раз ему не повезло.
– Принести вам еще выпить, проповедник? – спросила проходящая мимо официантка. Она была сильно накрашена, словно певица из китайской оперы, и носила сильно укороченный костюм пирата, в который входила блузка с оборками и большим декольте. Фигура у официантки была нужной степени пышности.
– Извините за беспорядок, – сказала официантка. – Здесь должны были убрать до того, как вы сели. У нас не хватает людей.
– Спасибо, я еще это не допил. Но, может, ты ответишь на мой вопрос? Хантер Ковингтон сегодня здесь?
Официантка расправила и сложила полотенце.
– Насколько я знаю – нет, – настороженно ответила она.
– Возможно, он зайдет позже?
Официантка вымученно улыбнулась.
– Мистер Ковингтон приходит и уходит, когда ему вздумается. Тут уж не угадаешь.
– Спасибо. А ты не знаешь, где еще его можно найти? У интенданта и здесь я уже побывал.
– У Таггарта, – уверенно ответила она.
То же самое ему сказал Данвуди. Кроме того, именно там Ковингтон договорился встретиться с Мэлом. Скорее всего, именно туда Буку придется зайти. А если удача не улыбнется ему и там, тогда – и только тогда – он обратится к Мике Вонгу.
– Там его база, – объяснила официантка.
– Спасибо, – повторил Бук. Затем он достал из кармана сложенный лист бумаги, развернул его и показал официантке. – А ты случайно не знаешь что-нибудь об этой женщине, Элмире Атадеме?
Официантка слегка отстранилась и, покачав головой, зацокала языком.
– Будьте осторожны, проповедник, – сказала она. – Если вас услышит не тот, кто нужно, то за такие вопросы вы отправитесь на тот свет досрочно, и даже красивый воротничок вас не спасет.
Бук удивленно поднял бровь. Официантка огляделась по сторонам, убедилась, что никто их не подслушивает, и снова наклонилась к столу. Бук тоже подался вперед, навстречу ей.
– Я вам так скажу, – начала официантка. – Люди говорят, что она влезла в такие дела, в которые лезть не стоило. Правда, она уже и так якшалась с преступниками, ведь она кабальная рабыня и всё такое. Ее хозяин – Хантер Ковингтон, но это вы уже знаете, раз видели плакат, – и он-то и втянул ее в это. Ходят слухи, что он даже приказал ее убить.
Бук наклонил голову набок.
– Убить? Боже милосердный. За что?
С каждой секундой ситуация становилась всё более запутанной.
Официантка провела кончиками пальцев по белому кушаку – не провокационно, а словно собираясь с мыслями.
– Не знаю, почему. Может, ее сообщники испугались, что она их выдаст?
– А в чем заключалось это предполагаемое преступление?
Она заговорила тише.
– Они что-то планировали. Насколько я понимаю, какое-то похищение.
Бук сохранил невозмутимость.
– И кого они собирались похитить?
Может, Мэла? Почти наверняка.
– Простите, сэр. Мне известно только, что это была какая-то организованная группа.
– Ты хочешь сказать – банда преступников?
Официантка кивнула.
– Кто они? – спросил Бук.
Она покачала головой и закатила глаза.
– Я работаю на трех работах и всё равно не могу свести концы с концами. У меня нет сил следить за всеми местными сплетнями, понимаете?
Бук решил рискнуть – показать, что и ему тоже кое-что известно.
– Ты что-нибудь слышала о людях, которые решили сами творить правосудие и карать за те дела, которые были совершены во время войны? О людях, агрессия которых, возможно, направлена… – тут он понизил голос практически до шепота, – …против «бурых мундиров»?
– Кое-кто не хочет забыть о войне, – сказала официантка. – Они говорят, что тут творилось зло, и они хотят это исправить.
Ее слова звучали так, словно она согласна с подобной идеей.
– И можешь ли ты сообщить мне что-нибудь об этих людях? – спросил Бук. – Или о том зле, которое они хотят исправить?
– Не исключено. – Она пожала плечами и снова принялась играть со своим кушаком.
Бук достал тяжелую монету и помахал ею. Официантка взяла ее, надежно спрятала в лифчике, а затем кивнула.
– Да, тут есть группа людей, которым, похоже, нравится мутить воду. Ворошить прошлое. Назвать их имена, сказать, где они собираются, не могу. Про это я ничего не знаю. Они – люди замкнутые. Но они действуют, это точно.
