– Я не знаю, – признался Йен.
Фэйт посмотрела вдоль улицы.
– А может быть, все и так уже закончилось? – сказала она. – И нам больше ничего не надо делать?
– Что?
Фэйт вытянула палец.
Джим посмотрел в том направлении, куда тот указывал, и заморгал. С трудом сглотнул, и неожиданно на глаза ему навернулись слезы. Он не знал, как и почему, но слез было так много, что их невозможно было сморгнуть. Так что Джим вытер глаза пальцем. А потом посмотрел на Йена – и понял, что тот тоже может расплакаться.
– Может быть, все закончилось? – повторила Фэйт.
– Может быть, ты и права. – Эмерсон медленно кивнул.
VI
Это было настоящее чудо.
Фэйт наблюдала, как почти целый взвод патрульных машин и машин Национальной гвардии перевалил через бордюрный камень и въехал на территорию кампуса. За ним следовала колонна пожарной техники. Вокруг, на тротуарах и прямо на дороге, полицейские, солдаты Национальной гвардии и другие правоохранители, почти все одетые в защитное снаряжение, захватывали неожиданно оказавшихся невооруженными членов студенческих братств и надевали на них наручники.
А вслед за полицейскими появились главные силы.
Гражданские – казалось, их были тысячи – хлынули в кампус с Томас-авеню. Это были люди, зарегистрировавшиеся на занятия. Та самая масса, которая повернула волну вспять. Было так темно, а людей – так много, что рассмотреть отдельные лица было практически невозможно, но Фэйт показалось, что она узнала Билла из бургерной и владельца бензозаправки «Тексако», расположенной возле универа. Еще несколько мужчин в деловых костюмах показались ей смутно знакомыми, и она подумала, что, возможно, это представители городской администрации, фото которых она могла видеть в газете.
А потом Фэйт увидела по-настоящему знакомую физиономию.
Кит.
Ее брат подбежал к ней, и на этот раз на его лице было выражение не пижонской апатии, а искреннего облегчения. Он остановился перед ней, улыбнулся, а Фэйт сделала шаг вперед и, обхватив руками, крепко прижала его к себе. На мгновение Кит напрягся, по-видимому, не ожидая объятий, но потом расслабился и тоже обнял ее в ответ.
– Слава богу, с тобой ничего не случилось, – сказал он.
Она сжала его еще сильнее.
Последовал еще один толчок, еще один сдвиг почвы, но сейчас это больше походило на окончательно поставленную точку, чем на очередной сбой, и в этом было что-то восхитительно законченное.
– Думаю, ты была права, – произнес Кит, – похоже, это совсем не клевый универ.
Фэйт рассмеялась. Смеялась она так сильно, что на глазах у нее появились слезы. Затем расплакалась, и брат крепко прижал ее к себе. А потом к ней прикоснулась еще одна пара рук, которые дотронулись до ее плеч, и вот уже брат исчез, и теперь ее обнимал Джим.
Фэйт глубоко вздохнула и вытерла глаза. Привлекательная женщина среднего возраста разговаривала с Йеном, и она решила, что это и есть знаменитая Элинор, та самая, которая собрала всех этих людей вместе.
– Спасибо вам, – поблагодарила она, подходя и протягивая руку.
Элинор пожала руку и чуть улыбнулась.
– Хоть я, по всей видимости, и лишилась работы, но все равно – не за что.
– Вы шутите, – вмешался в разговор Кит. – Да вы же настоящая героиня. – Он посмотрел на Фэйт. – Она была во всех новостях. Именно она привела сюда всех этих людей.
Фэйт с восторгом оглянулась вокруг. Она увидела студентов, которых обнимали родители, мужей, воссоединившихся с женами…
– Но как они все смогли добраться сюда так быстро?
– Быстро? – Элинор нахмурилась. – Но ведь прошло уже три дня.
Фэйт вопросительно посмотрела на брата, который согласно кивнул.
– Нет, – она покачала головой.
– Это невозможно, – добавил Джим.
– Прошло всего несколько часов. – Йен моргнул.
– Несколько часов? – переспросила Элинор. – Несколько часов с какого момента?
– Несколько часов с того момента, как все это… началось. Утром я приехал в Университет…
– Утром какого дня? – уточнила Элинор.
– Среды.
– А сейчас суббота.
– Но ведь не было никакой смены дня и ночи, – возразил Джим. – Сначала было утро, потом день, потом наступил вечер… – Он взглянул на часы. – И мои часы показывают, что сейчас среда, около полуночи.
– Сейчас восемь часов вечера субботы.
– Вас показывали в новостях целых три дня, – вставил Кит.
– А сколько времени прошло с того момента, когда я тебе позвонил? – Йен мотал головой, как баран. – С того момента, как ты зарегистрировала всех этих людей?
– Это было в четверг утром.
– Этого не может быть!
– И тем не менее…
Они посмотрели друг на друга.
– Эластичность времени. – Бакли глубокомысленно кивнул. – Читайте Габриэля Гарсиа Маркеса.
– Заткнись, – велел ему Йен.
– Я просто попытался подчеркнуть важность художественной литературы.
– Так что, вот и всё? – спросила Фэйт. – Мы что, можем идти? – Она была разочарована. Все закончилось так обыденно… А ей казалось, что должна быть какая-то официальная церемония закрытия, какое-то подведение итогов, что-то более определенное, а не это смущенное «разбежались кто куда»…
Они должны были убить несколько человек.
Нет, не то.
Да, именно это. Должен был быть бой. Настоящая битва. Они должны были стрелять и резать своих врагов…
Неожиданно ей стало холодно.
– Нет! – крикнула она.
Все повернулись к ней.
– Ничего еще не закончилось.
– Ты это о чем? – Йен нахмурился. – Мы убили Его. Мы убили Его мозг.
– Я чувствую… – начала Фэйт, облизывая губы, – я чувствую потребность в насилии. Мне надо кого-то… ударить.
– Но…
– Обычно я так себя не чувствую.
– Я тоже это ощущаю, – признался Фарук.
– Это Университет, – Йен кивнул.
– Так что же, – не понял Бакли, – Он функционирует без мозга?
– Не знаю, – ответил Йен, – но Он никуда не делся.
И вот тогда они услышали скандирование.
«Вот это самое жуткое», – подумал Йен.
Самое жуткое из всего, что с ними произошло. Было страшно сидеть в ловушке в помещении приемной комиссии, было страшно наблюдать за тем, что происходит с Университетом – но самым страшным было слышать это скандирование и знать, что Университет все еще жив, что Он все еще борется, все еще пытается добиться своей цели, какой бы она ни была, несмотря на то что компьютер зарегистрировал двадцать тысяч новых студентов, несмотря на то что Его мозг разрушен, несмотря на то, что полицейские и бойцы Национальной гвардии заполнили Его кампус.
