– Мне не до шуток.
– Я рада, что ты вернулся, – сказала Фэйт, посмотрев на него. – Мне тебя не хватало.
Брат откинулся на спинку дивана, смущенный и притворяющийся, что весь поглощен телевизором.
– Да ладно тебе.
Так они просидели еще минут пятнадцать, не разговаривая и наблюдая за повтором «Ник эт Найт»
[74]. Она хотела поговорить с ним, но не знала, что сказать, а он, казалось, наслаждался тишиной и просмотром ящика.
«А это приятно, – подумала Фэйт. – Сидеть вот так вдвоем в гостиной».
Как настоящая семья.
Когда программа закончилась, Кит встал и направился на кухню, чтобы найти что-нибудь поесть. Фэйт подождала несколько мгновений и прошла вслед за ним. На тумбочке рядом с дверью она увидела пачку книг, которые он принес с собой: «Суд» Кафки, «Чума» Камю, «Преступление и наказание» Достоевского. Хорошо, что теперь его выпендреж совпадает с образовательной программой.
Словно услышав ее мысли, брат отвернулся от холодильника с банкой тоника в руках.
«У него какой-то робкий взгляд», – подумала она.
– Понимаешь… э-э-э-э… я решил продолжить учебу.
– Здорово, – улыбнулась ему Фэйт. Но счастье, которое она ощутила, оказалось недолгим. Во-первых, эти его слова не слишком сильно ее удивили, а во-вторых, она уже знала, что за этим последует.
– Я поступлю в Брею. Меррик говорит, что там настоящая движуха.
Она посмотрела на него, и у нее пересохло во рту.
– У него там брат, – продолжил Кит. – И ты тоже, как я помню, была рада туда поступить. Вот я и подумал: а что, если мне пойти туда же?
Фэйт не знала, что ему сказать, не хотела, чтобы брат приближался к этому Университету, но в то же время не желала расхолаживать его, особенно сейчас, когда он принял пока еще предварительное решение продолжить образование.
– Меррик говорит, что там клево.
– И тебе именно этого хочется? – Фэйт глубоко вздохнула. – Ты именно этого ищешь?
Кит не поднял на нее глаз.
– Да нет. Не совсем… – Он переступил с ноги на ногу, глядя прямо в пол. – То есть я хочу сказать, что это не главная причина.
– Знаешь, там не так уж клево, – сказала Фэйт. – Более того, это не самое лучшее учебное заведение. И, возможно, после этого семестра я переведусь из него.
– Правда? – Было видно, что Кейт удивлен. – А куда?
– В Ирвайн, – выпалила Фэйт наугад.
– В Ирвайне очень дорого.
– А мы можем пойти туда вместе. Будем пользоваться одной машиной.
– Но мы не сможем позволить себе плату за обучение.
– Я не хочу, чтобы ты поступал в Брею. – Фэйт облизала губы.
Теперь Кит смотрел прямо на нее. С подозрением.
– Почему?
– Потому…
– «Потому» что?
– Потому что я не хочу!
Его ошеломила эта внезапная вспышка.
– Да успокойся ты. Боже!
– Я серьезно.
– А я думал, что ты хочешь, чтобы я поступил в университет… Ведь это ты вечно прогрызала мне плешь за то, что я не учусь.
Фэйт в изнеможении потерла лоб.
– Я и хочу, чтобы ты учился. Просто не хочу, чтобы ты учился в Брее. Там… там небезопасно.
– И что это должно означать?
Она не знала, что сказать. Она не знала, что ему можно рассказать так, чтобы это не выглядело сценарием третьеразрядного ужастика и окончательно не охладило бы его порыв.
– Слишком высокий уровень преступности, – решилась она наконец. – Убийства. Самоубийства…
– Самоубийство – это не преступление.
– …изнасилования.
– Вот Меррик так и сказал – там клево. – Кит ухмыльнулся.
– Я не шучу!
– Прости. Я просто…
– Меня саму чуть не изнасиловали в гребаной дамской комнате в библиотеке! И ты думаешь, что это клево?
Брат отступил назад, и лицо его мертвенно побледнело.
– Нет. Я просто не знал. Прости. Я не хотел… Почему же ты мне не рассказала? А ма знает?
– Нет. Я ей ничего не говорила.
– Ну, а в полиции?
– Бесполезно.
– Ты что, даже не заявила туда?
– Заявила, – солгала Фэйт. – Я сообщила в полицию университета, и они его поймали. – Она еще раз набрала побольше воздуха в легкие. – Все дело в том, что все это происходит в универе. Там просто опасно.
– Это в Ориндже-то?
– А ты давно по сторонам смотрел? Ты когда-нибудь обращал внимание на то, в каком окружении мы живем?
– Мы – да. Но это… это все-таки университет. Он же не похож на…
– Похож. То есть нет. Он еще хуже.
Кит сделал глоток тоника.
– Значит, Ирвайн?
– Там есть новая программа – ты получаешь студенческую ссуду, а потом отрабатываешь ее, трудясь на общественных работах.
– Ага. Ну конечно. Тратить три года жизни на то, чтобы помогать гангстерам сажать деревья, и все лишь для того, чтобы иметь возможность учиться в универе.
– Или ты до конца своей жизни можешь работать продавцом. – Фэйт взглянула на брата.
Несколько мгновений они молчали.
– А ты думаешь… – Кит откашлялся. – Ты думаешь, что па хотел, чтобы я учился дальше?
Фэйт кивнула.
– Я знаю, он этого хотел. – Голос у нее был мягкий, добрый, негромкий.
– А ма всё по фигу.
– Да, – согласилась Фэйт, – ей по фигу. – Она взглянула на брата. – А вот мне – нет.
– Я знаю, – Кит кивнул.
Сказал он это своим всегдашним усталым голосом, в своей обычной манере, которую выработал за последние три года, но в его словах была благодарность, а не простая констатация факта, и ее дополнило благодарное выражение на его лице. Это был его способ сообщить сестре о том, что ее мнение для него важно и что она ему дорога, и Фэйт этого хватило. Больше ей ничего не было нужно.
– Идет «Мистер Эд», – сообщил Кейт.
Она молча кивнула и прошла вслед за ним в гостиную, где они просидели перед телевизором, пока не пришло время ложиться в кровать.
III
Чапман Клементс встал со скамейки, поднес часы к свету фонаря и проверил время. В который уже раз.
Восемь сорок пять.
Студенты должны были собраться в восемь тридцать, но до сих пор ни один из них не появился. Чапман посмотрел налево, сквозь открытые ворота дендрария, на парковку, где одиноко стоял его пикап «Тойота».
