Заметил, что Лиза волнуется. И хотя в школу Лиза шла
подготовленной – она уже умела читать, писать и считать до ста, – все
равно ей было чуточку страшно. А вот Тусе Крыловой, стоявшей рядом, все было
нипочем.
Подружку с тяжелым ранцем за плечами, но такую тонкую и
изящную, одетую в необыкновенно красивую плиссированную черную юбку, жакет
фигаро и белоснежную кофточку, тоже опекали родители. Инна Дмитриевна все время
одергивала дочку: «Не вертись! Постой спокойно!» – но Туся вертелась юлой и
вытягивала шею, стараясь разглядеть все до мелочей. Наверное, ей уже тогда
казалось, что она присутствует на увлекательном спектакле, где одна из главных
ролей отведена именно ей – Наташе Крыловой.
– Вот и наступила та минута, когда для вас, ребята,
прозвучит первый звонок и ваши первые учителя поведут вас в класс на первый
урок Знаний! – громко объявил директор школы Федор Степанович, а потом
высокий, крепкий парень посадил себе на плечо светловолосую девочку с колокольчиком,
Ларису Савичеву, и они совершили круг почета, а колокольчик все звонил и
звонил, оглашая школьный двор веселыми переливами.
Но больше всего запомнился Лизе момент, когда к ним подошла
их первая учительница Татьяна Федоровна Акопян. В руках у нее было столько
цветов, что за ними ее саму едва было видно. Татьяна Федоровна по-матерински
улыбнулась ребятам и сказала строго и вместе с тем ласково:
– А сейчас мы все отправимся в наш класс. Постройтесь
парами, ребята, не спешите и не толкайтесь. И когда мы пойдем по школьному
двору, я хочу, чтобы все увидели, какие вы у меня красивые, умные и воспитанные
дети.
– Сидеть будем вместе, – шепнула Туся, сжав пальцы
Лизы.
Она ревниво опекала их дружбу с самого детского сада.
Конечно, эту дружбу нельзя назвать безоблачной – и размолвки у них были, и
серьезные ссоры, но Лиза понимала, что все это ерунда по сравнению с главным. А
главное заключается в том, что в трудную минуту, когда так нужна поддержка, они
всегда рядом. Что всегда есть с кем посоветоваться, поплакаться в жилетку или
поделиться своим успехом и знать, что эту беду или радость с тобой разделят от
чистого сердца. Наверное, поэтому все одиннадцать лет Лиза и Туся просидели за
одной партой. Так же как и Юля Туполева с Мариной Голубевой, которая сейчас
читала заключительные строчки, посвященные первой учительнице:
Годы, расставанья – не беда,
Память к детству путь проложит верный.
Вы для нас учитель навсегда
Самый добрый, самый-самый первый.
Обсуждение сценария шло своим чередом. Время летело
незаметно. Ребята довольно резво перебрались из третьего класса сразу в пятый,
«где два десятка педагогов не уставали знанья в них вбивать…». Звезды на
школьной фабрике зажигались одна за одной.
Дошла очередь до физики, и работа застопорилась. Ребята
никак не могли придумать концовку выступления.
– А что, если так, – довольно бесцеремонно перебил
Вадик Ольховский Ларису Савичеву и запел, подражая Андрею Миронову в роли
Остапа Бендера:
Нет, я не плачу и не рыдаю,
Со сложным чувством я урок ваш покидаю.
Как жаль, что до меня уже сказал Эйнштейн:
«Все относительно в природе, верь – не верь».
– А что, прикольно!
– Физичка от восторга обрыдается!
– Вадик, ты гений! – похвалила Лариска и льстиво
поинтересовалась мнением классной «бэшек»: – Ирина Борисовна, вам понравилось?
– Думаю, этот номер украсит наш концерт. Вадим, может,
ты его сам и исполнишь? У тебя и без репетиции отлично получилось.
– Напросился, выходит? Ладно, ладно, согласен я,
согласен! – утихомирил Вадик одноклассников и, воодушевившись всеобщим
вниманием, выдал еще одну идею: – А что, если нам придумать новую традицию в
школе?
Народ притих. Пошел активный процесс осмысления. В
позапрошлом году одиннадцатиклассники, среди которых были такие известные
личности, как Егор Тарасов и Толик Агапов, придумали клятву выпускников.
Звучала она несколько пафосно, но на учителей и родителей произвела
неизгладимое впечатление. На глазах у многих выступили слезы, а инициативная
Марина Владимировна не растерялась и выразила общее мнение: «Ну вот, у нас
появилась еще одна славная традиция», – и таким незатейливым образом
запатентовала идею для будущих поколений.
Чтобы оценить по достоинству их идею, достаточно привести
заключительную фразу клятвы: «Клянемся, что наш труд, знания, талант будут
направлены на процветание нашей Родины!»
Взращенная на модном нынче патриотизме и глубинной любви к
отечеству, которая, пусть и незримо, присутствует в каждом из нас, традиция
прижилась и пустила корни. В прошлом году выпускники тоже давали клятву школе,
и, хотя текст варьировался, значение оставалось прежним: «Все для процветания
Отечества!» Собирался произнести клятву и этот выпуск, но хотелось чего-нибудь
свеженького, оригинального, как сказала Нина Викторовна на первом собрании:
«Внести свой неоценимый вклад в развитие легендарных традиций».
– Да, было бы неплохо оставить после себя традицию в
школе, – первой нарушила паузу Ирина Борисовна. – В готовом сценарии,
например, предлагается эстафетный глобус, где выпускники оставляют свои
автографы. На последнем звонке он передается десятым классам.
– Повторяться не будем, – безапелляционным тоном
заявил Ваня Волков, что в общем-то было для него нехарактерно: парень он
мягкий, покладистый, Аню свою иначе как «солнышко» не называл и ко всему
относился позитивно.
– Разумеется, нет, – согласилась с ним Ирина
Борисовна. – Давайте над этим подумаем, а сейчас вернемся к нашему
сценарию. Что там у нас по плану?
Лиза зашуршала листками.
И тут раздался голос Дениса Семушкина:
– Ирина Борисовна, вы меня извините, но мне пора. Я
обещал Нине Викторовне отобрать фотографии с прошлогодних выпускных для стенда.
У нас завтра тоже сбор по полной программе.
– Конечно, Денис, иди, – отпустила его Ирина
Борисовна, как бы между прочим напомнив на дорожку: – Только не забудь: за вами
еще плакат для сцены «Последний звонок на „Фабрике звезд“».
– Сделаем, – пообещал Денис, двигаясь к двери.
– Я тоже, пожалуй, пойду, – поднялся Комаров.
– А ты-то куда? – На Тусином лице отразилось
недоумение.
– За кудыкину гору, – не стал церемониться Комар.
– Да ладно тебе, Комар. Что ты, как девчонка,
обижаешься? – попытался удержать его Белый.
– Ничего я не обижаюсь. Просто у меня еще есть
дела, – бросил Комар на ходу и гордо удалился.
– Красиво ушел, – хмыкнул Белый.
– Это да, – согласился Борька.
Если бы парни знали, что зрело в голове Комара, они бы
воскликнули: «Боже, мы разбудили зверя!» Но в ту минуту их интерес был прикован
совсем к другим вещам, поэтому о Комаре благополучно забыли. И зря! Виталик
негодовал каждым своим нервом. Он чувствовал себя незаслуженно оскорбленным и был
готов доказать, что легенды не рождаются, а создаются.
