Я принялся опять за расспросы камердинера, кучеров, конюха, дворника и кухонного мужика.
Не надо было много труда, чтобы убедиться, что между ними убийцы нет. Ни смущения, ни сомнительных ответов, ни вообще никаких данных, внушающих хотя бы тень подозрения на домашнюю прислугу князя, не обнаружилось. С этой стороны вопрос, как говорится, был исчерпан… И все-таки я не отказывался от мысли, что убийца князя — близкий к дому человек.
Тогда я вновь принялся за расспросы прислуги, питая надежду, что, может быть, между знакомыми последней найдутся подозрительные лица.
Надо сказать, что прислуга покойного князя, получая крупное жалованье и пользуясь при этом большой свободой, весьма дорожила своим местом и жила у князя по нескольку лет — исключение в этом случае составлял кухонный мужик, который поступил к князю фон Аренбергу не более трех месяцев тому назад.
Прекрасная аттестация о нем графа Б., у которого он служил десять лет до отъезда последнего за границу, все собранные о нем сведения и правдивые ответы о том, как он провел последнюю ночь, внушали полную уверенность в его неприкосновенности к этому делу.
Я хотел уже кончить допрос, как вдруг у меня явилась мысль спросить кухонного мужика, кто жил у князя до его поступления.
— Я поступил к князю, когда уже был рассчитан прежде меня служивший кухонный мужик, и потому я его не видал и не знаю.
— Да он вчера был здесь, — сказал стоявший тут же дворник.
— Кто это «он»? — спросил я у дворника.
— Да Гурей Шишков, прежний кухонный мужик, служивший у князя!.. — последовал ответ.
После расспросов прислуги и дворников оказалось, что служивший месяца три тому назад у князя крестьянин Гурий Шишков, только что отсидевший в тюрьме свой срок по приговору мирового судьи за кражу, совершенную им где-то на стороне, заходил за день до убийства во двор этого дома, чтобы получить расчет за прежнюю службу, но, не дождавшись князя, ушел, сказав, что зайдет в другой раз.
Предчувствие или опыт подсказали мне, что эта личность может послужить ключом к разгадке тайны.
Но где же проживает Шишков? У кого он служит или служил раньше?
На все эти вопросы, задаваемые мной прислуге князя, — последняя ничего не могла ответить. Никто ничего не знал.
Я немедленно послал агента в адресный стол узнать адрес Шишкова. Прошел томительный час, пока агент не явился обратно.
«На жительстве, по сведениям адресного стола, Гурий Шишков в Петербурге не значится». Вот ответ, который принес агент.
Между тем узнать местожительство Гурия Шишкова для успеха дела было весьма важно. Но как это сделать? Подумав, я решил пригласить полицейского надзирателя Б., велел ему немедля ехать в тюрьму, в которой сидел Шишков, и постараться получить сведения о крестьянине Гурии Шишкове, выпущенном на свободу несколько дней тому назад. Сведения эти он должен был получить от сидевших с Шишковым и отбывающих еще срок наказания арестантов.
Я был вполне уверен, что этот прием даст желаемые результаты.
Быть не может, думал я, чтобы во время трехмесячного сидения в тюрьме Шишков не рассказал о себе или о своих родных тому, с кем он вел дружбу. Весь вопрос в том, сумеет ли выведать Б. то, что нужно.
Через три часа я уже знал, что Шишкова во время его заключения навещали знакомые и его жена, жившая, как указал товарищ Шишкова по заключению, на Васильевском острове, на Одиннадцатой линии, у кого-то в кормилицах.
Приметы Шишкова следующие: высокого роста, плечистый, с тупым лицом и маленькими глазами, на лице слабая растительность… Смотрит исподлобья.
— Прекрасно, поезжайте теперь к его жене и, если Шишков там, арестуйте его и немедленно доставьте ко мне.
— А если Шишкова ужены нет, то арестовать прикажете его жену? — спросил меня полицейский надзиратель.
— Не сразу… Оденьтесь на всякий случай попроще, чтобы походить на лакея, полотера — вообще на прислугу. В этом виде вы явитесь к мамке через черный ход, вызовете ее на минуту в кухню и, назвавшись приятелем ее мужа, скажете, что вам надо повидать Гурия. Если же она вам на это заявит, что его здесь нет, то, как бы собираясь уходить, вы с сожалением в голосе скажите: «Жаль, что не знаю, где найти Гурия, а место для него у графа В. было бы подходящее… Шутка сказать, пятнадцать рублей жалованья в месяц на всем готовом. За этим я и приходил… Ну, прощайте, пойду искать другого земляка, время не терпит. Хотел поставить Гурия, да делать нечего». Если же и после этого жена вам не укажет адреса знакомых или родных, где, по ее мнению, можно найти Гурия, то вам надо будет, взяв дворника, арестовать ее и доставить ко мне, сделав обыск в ее вещах.
И вот что вышло из этого поручения. Между четырьмя и пятью часами вечера к воротам дома по Одиннадцатой линии Васильевского острова подошел субъект в стареньком пальто, высоких сапогах, с шарфом вокруг шеи. Это был переодетый полицейский надзиратель. Он вошел в дворницкую и, узнав там номер квартиры, в которой жила г-жа К-ва, пошел с черного хода и позвонил. Дверь отворила кухарка.
— Повидать бы мне надо на пару слов мамку, — произнес субъект просительно.
Кухарка вышла и через минуту воротилась с мамкой.
С первых же слов полицейский надзиратель увидел, что мужа ее в квартире нет. Когда он довольно подробно объяснил цель своего прихода и сделал вид, что собирается уходить, мамка его остановила:
— Ты бы, родимый, повидался с дядей Гурьяна… Он всегда пристает у него на квартире, когда без места, а у меня он больше трех месяцев не был, хоть срок ему уже вышел. Неласковый какой-то он стал! — с грустью заключила баба.
Кроме адреса дяди, мамка сказала еще два адреса его земляков, где, по ее мнению, можно было встретить мужа. Когда полицейский надзиратель передал мне весь свой разговор с женой Шишкова, я решил сделать одновременно обыск у дяди Шишкова, крестьянина Василия Федорова, проживавшего по Сергиевской улице кухонным мужиком у греческого консула, и еще в двух местах по указанным адресам, где можно было бы рассчитывать застать Шишкова.
Обыск у крестьянина Федорова был поручен тому же полицейскому надзирателю, которому были известны приметы Гурия, а в помощь ему были командированы два агента…
Несмотря на приближение ночи — был уже девятый час в исходе, — он с двумя агентами и околоточным надзирателем подъехали на извозчиках к дому по Сергиевской улице. Тотчас звонком в ворота были вызваны дворники.
Из соседнего дома также по звонку явились два дворника, а по свистку околоточного надзирателя — два городовых.
Все выходы в доме тотчас были заняты караулом, после чего полицейский чиновник вместе с агентом, околоточным надзирателем и старшим дворником стали взбираться по черной лестнице во второй этаж. Чтобы застать врасплох и отнять возможность сопротивления или сокрытия вещей, полицейский надзиратель распорядился действием своего отряда так: старший дворник должен был позвонить у черных дверей, и когда войдет в кухню, то должен будет спросить у Василия Федорова, нет ли у них Шишкова, за которым прислала его жена с Васильевского острова.
