— Эй! — позвала его Инга. — Ты не мог этого знать.
Он оценил ее попытку помочь ему спасти лицо, но от ощущения, что пять лет пролетели впустую, ему было уже никогда не избавиться. Лузер. Вечный лузер — вот кто он такой. Это все чертова нехватка языка… Русский человек бы давно понял, что речь не идет о животных… Хотя, если бы этот русский человек был людлингом, ему и в голову не пришло бы, что под диковинными названиями может скрываться что — то еще, кроме животных…
Внезапно ему пришла в голову сумасшедшая мысль, и он приподнялся на локте.
— Но ведь они тоже об этом не знают!
— Кто?
— Мои профессора! — он возбужденно сел. — Аудитория… Читатели… Никто и не догадается, что это вовсе не животные. Ведь исследование — то завершено. Эти ребята из зоопарка… тьфу — ты из свиты княгини Ефанды — названия их пород ведь и в самом деле восходят к шумерским богам.
Инга осторожно кивнула.
— В древнем мире часто называли богов именами, связанными с Внесторонним миром. В основном, из — за вмешательства Ясных, желающих возвеличить своих господ… Но, Мэтью… дело даже не в этом…
Но он уже не слушал ее. Вскочив с кровати, он мерил ногами комнату.
— Вот видишь! Суть моего исследования не пострадала. Я ведь филолог, а не историк! Я изучаю названия… слова, буквы, а не то, что за ними скрывается.
— Мэтью! — Инга с жалостью смотрела на него, и по ее тону он сразу же понял, что ничего не выйдет. — Это Сокрытые знания. Людлингам такое знать нельзя. Ничего из этого. Ни названий, ни сути…
Мэтью вдруг почувствовал себя очень плохо. Это уж было как — то… чересчур.
— И что, вся моя работа насмарку?
Она вдруг улыбнулась.
— Ну почему же? В Райском Месте тоже есть Университет, и не один. Аккадско — шумерское происхождение твоего древнерусского «зоопарка» многих заинтересует.
Меньше всего сейчас, в этой дешевой мотельной комнате верилось в какой — то фэнтезийный Университет в утопическом городе с райским названием… Чувствуя резкий упадок сил, Мэтью завалился обратно на кровать и снова закрыл глаза. Без денег, без документов, без перспектив, с портфелем, забитым основанной на ложных тезисах диссертацией, он застрял непонятно где, с совершенно незнакомой ему девицей, которая на самом деле ведьма, и в которую он, как полный идиот, влюбился с первого взгляда. И теперь ждет, когда же сказочные существа увезут его в страну ОЗ. Достойное времяпровождение для вчерашнего кандидата наук…
Неожиданно он почувствовал, что пространство вокруг стало на пару оттенков темнее. И на пару градусов теплее. Мэтью проделал уже знакомый трюк, и, не открывая глаз, увидел, что Инга села рядом с ним на краешек кровати, заслонив свет от окна.
— Как у тебя получается настолько бесшумно двигаться? — спросил он особым, ровным тембром, который помогал ему подавлять волнение на лекциях.
— Как у тебя получается видеть меня c закрытыми глазами? — ответила она вопросом на вопрос, и положила ему руку на грудь. Туда, где застегнутая всего на три пуговицы рубашка оставляла открытым тело.
— Думаешь, они скоро… вернутся? — пульс в его ушах застучал вдруг так громко, что он почти не расслышал собственного голоса.
Инга наклонилась ниже, и каким — то новым, незнакомым ему восприятием он вобрал в себя ее запах — и понял, что будет теперь помнить этот запах, и узнает его везде и всегда.
— Кто должен об этом беспокоится — я или ты?.. — как загипнотизированная, она смотрела куда — то в район его подбородка.
Ну, это еще как сказать, не очень отчетливо подумалось ему, он приподнялся на локте, протянул руку и осторожно погладил ее по волосам.
«Смелее…»
От неожиданно подслушанной мысли Мэтью будто жаром обдало. Какая — то специальная внутренняя пружина распрямилась, он обхватил Ингу за шею и чуть ли не рывком притянул к себе.
Губы ее были именно такими, какими он помнил их — поцелуй соперника не придал им иного вкуса, не испортил их мягкую податливость… Она среагировала сразу же, и так жадно, будто только этого и ждала, только об этом и думала все это время… Мэтью вдруг понял, что это не его собственная фантазия, а настоящие, реальные ощущения, которые он видит в ней, или слышит, или чувствует… Устыдившись, он попытался заставить себя перестать делать это — чем бы это ни было… Инга издала нетерпеливый звук, и, словно возвращая его в реальность физических ощущений, скользнула рукой под его рубашку. Мэтью сразу же стало не до наблюдений за чужими эмоциями.
Они подходили друг другу идеально — непонятно было, как он вообще мог жить без нее раньше, как мог целоваться с кем — то еще… И как она может… с кем — то другим. От мысли, что она явно не просто «целуется» со своим напарником, Мэтью кинуло в пот… Он понял, что почти кусает ее теперь, и что почувствовав перемену в его настроении, Инга делает то же самое… И если скоро вернутся остальные — будет очень сильно заметно, чем они тут занимались…
Ну и пес с ними… зло подумал он… все равно она теперь моя… Пусть только попробует еще раз к ней подойти.
Ты — моя! — яростно приказал он ей, желая быть услышанным и вместе с этим боясь этого.
Инга оторвалась от него, хватая ртом воздух. Щеки ее горели, в расширенных, темно — синих зрачках явно не хватало фокуса.
«Это я с ней сделал…» — ошалело подумал он.
— По — моему… все это плохо кончится, Мэтью Бёрнс, — чуть отдышавшись, предупредила она его хриплым голосом. Будто не сама все это начала — уже во второй раз.
— Однозначно, — пробормотал он и притянул ее обратно — целуя теперь уже уголок ее рта, подбородок, постепенно переключаясь на шею с еле заметной, пульсирующей жилкой… Она откинула голову назад, давая ему доступ, и Мэтью совсем осмелел. Нашарив нижний край ее идиотского, не по погоде свитера, он потянул его вверх и осторожно просунул под него руку… с восторгом ощутив, что под свитером на ней ничего нет! Только кожа — горячая, как если бы ее опять охватило магическим огнем… Целуя уже не разбирая куда, он подбирался все выше и выше, умирая от сладостного предчувствия, что и ТАМ тоже вполне может ничего не быть… И, наконец, добрался — и ведь не было же, черт его побери! Совсем ничего не было! Инга сразу же будто задохнулась и замерла. Испугавшись, что перешел границу, Мэтью кинул быстрый взгляд на ее лицо… Боже Всемогущий!.. — рот полураскрыт, зрачки почти закатились под веки, как если бы она теряла сознание… От этого зрелища у него у самого все поехало перед глазами, и он понял, что, если они не замедлят темп, все кончится не столько «плохо», сколько быстро.
Ему вдруг стало совершенно необходимо знать — как далеко она хочет зайти. Не отрываясь от ее шеи, он закрыл глаза, и тут же понял, что так он может осязать ее гораздо лучше, чем физически, может прочувствовать ее всю — изнутри и снаружи — и во плоти, и в той ипостаси, что может существовать отдельно от тела… Словно у него вдруг выросли невидимые, сверхчувствительные щупальца. Он понял, что может потрогать, осмотреть и чуть ли не обнюхать каждую ее мысль, каждое желание и эмоцию, и сделать все так, как она хочет…
