Вытирая полотенцем голову, Лидия открыла дверь и вышла из ванной комнаты.
— Наконец-то, — буркнула Настя, протискиваясь мимо нее. — Иди, а то эти кретины там все сейчас сожрут. Мать во второй раз готовить не будет.
Она махнула рукой в сторону кухни и закрылась в ванной. Спустя пару секунд раздался шум льющейся воды. Лидия потопталась немного в коридоре, и, так и не решившись идти на непрекращающийся громогласный гогот, доносящийся из кухни, села на пол и прислонилась головой к стене. Пока она не начнет умирать с голоду, одна она туда не пойдет.
Бессонная ночь начала сказываться — как только голова ее коснулась опоры, веки стали тяжелеть, глаза слипаться, и, под успокаивающий шум воды, Лидия прямо так, сидя на полу, и задремала…
— Черт! — выругалась Настя, споткнувшись об ее ноги и чуть не полетев вниз по лестнице. — Что ты здесь делаешь? Почему не пошла завтракать?
— Я не голодная, — соврала Лидия, стряхивая с себя сон.
Настя усмехнулась.
— Ну да. Людлинги крайне экономные существа — едят один раз в сутки.
Лидия не ответила, глядя на свои сцепленные руки.
Настя вздохнула.
— Слушай… — она присела рядом. — Неужели тебе хотя бы чуточку не прикольно от всего, что с произошло?
Лидия подняла на нее глаза.
— Ты — сумасшедшая? Вы похитили меня, привезли насильно на ваш проклятый Темный Рынок, чтобы там продать в рабство, и мне должно быть… «прикольно»?
— Посмотри вокруг, дура! — сердито вскричала Настя, вскакивая на ноги. — Ты попала в Сокрытый Мир! За два дня ты уже увидела больше, чем могла бы за всю свою никчемную, людлингскую жизнь, если бы не вошла тогда в вагон. А ты еще и десятой доли из того, что есть в мире, не повидала! Есть целые страны, скрытые во Внешней Стороне, с народами, про которые вы, дурачье, только сказки слагаете, увидев однажды одним глазом и случайно не сойдя с ума. Ты знаешь, как выглядит Чистый эльф? А Воплощенный ангел? А на драконов неужели не хотела бы посмотреть? Ты проживешь на сто, на двести лет дольше, чем обычно живет твой народ… а если попадешь к сильному Темному, то и на все триста! Да куча людлингов душу бы продали бы за то, чтобы оказаться на твоем месте!
— Вот их бы и похищала…
Отвлеченно Лидия поднесла большой палец ко губам. Настя ахнула.
— Только не говори мне, что ты грызешь ногти… Это отвратительно.
Опомнившись, Лидия отняла палец ото рта и покраснела.
— Не грызла уже лет пять… Это все из — за вас.
— Тебе нужен гелевый маникюр, — со знанием дела посоветовала Настя и потянула ее за руку. — Идем завтракать. И кончай уже трусить, я тебя в обиду не дам.
Простенькая кухня была довольно уютной и светлой, а главное — к этому времени уже опустевшей. По-деревенски круглый стол был накрыт клеенчатой скатертью в цветочек, на которой все еще не убраны были остатки недавнего обильного завтрака. У Лидии просто глаза разбежались — коробки с хлопьями, масло, молоко, варенные яйца, свежий хлеб, какие-то аппетитно пахнущие сосиски в кастрюльке… Посреди стола на деревянной подставке стоял пузатый металлический чайник. Лидия поняла, что сожрала бы сейчас с удовольствием абсолютно все что угодно — хоть просто кусок хлеба. И все же пожалела, что огромная сковорода с остатками ветчины и яичницы была к этому времени уже почти пуста.
— А я тебе говорила… — укоризненно сказала ей Настя. — В большой семье клювом не щелкай.
Она взяла с полки пластиковую тарелку и выскребла в нее остатки яичницы из сковородки. Кинула туда же две сосиски из кастрюли и кусок хлеба, и поставила все это перед Лидией.
— Ешь. И вообще, бери все, что захочешь.
Лидия не заставила себя просить дважды и набросилась на яичницу. Настя в это время готовила кофе.
— Почему у вас все, как у людей?
Утолив первый голод, Лидия почувствовала себя лучше — и в душевном плане тоже. Настя повернулась и посмотрела на ее неверящим взглядом.
— Кроме нашей Внесторонней формы, умения перемещаться незаметно для людлингского взгляда, выделять паутину и жалить ядом?
— Вот это вот все, — с набитым ртом пояснила Лидия и взмахнула рукой, как бы охватывая стол и комнату.
— А — а — а… — понимающе протянула Настя и поставила перед ней полную чашку кофе с молоком. — Тебя надо было привести в дом моего двоюродного дедушки, где всё в паутине, сам он по потолку бегает, а пленники висят по углам в коконах, едят всякую дрянь и гадят под себя. Людформу дед «надевает» исключительно для охоты — дома он ее не признает.
Дорогая, не наговаривай на семью… — в кухню неожиданно вошла невысокая, сухонькая женщина, на вид лет сорока.
Она так быстро начала собирать со стола остатки завтрака, что Лидия испуганно обняла рукой свою тарелку.
— Дядь Витя уже давно не такой чокнутый. Мы отлично адаптируемся под окружающее общество — так легче жить. И охотиться на вас, милочка, — многозначительно усмехнувшись, она оглядела Лидию. — Но при надобности, мы можем очень быстро… раз-адаптироваться.
Выбросив руку вверх, она выстрелила паутиной куда-то в потолок и притянула грязно-белую, липкую нить обратно в руку. Изящно отставив мизинец, показала ей здоровенную, отчаянно бьющую крыльями черную муху и, сунув ее в рот, с удовольствием съела, громко хрустя и облизывая пальцы.
Лидия почувствовала, что только что проглоченный кусок сосиски полез обратно в горло и быстро запила его кофе.
— Мам, хватит уже ее пугать — она только-только в себя пришла. — попеняла ей Настя.
— Пусть привыкает, — спокойно отозвалась та и, как самая обыкновенная домохозяйка, встала у раковины — посуду мыть. — А если ты про колдовство всякое, милочка, так мы ж не колдуны. Мы — перевертыши. Есть разница.
— Еще какая, — как Лидии показалось, с завистью протянула Настя.
— Перевертыш — это что-то вроде оборотня? — почувствовав, что ее перестало, наконец, тошнить, робко спросила Лидия.
Настя поперхнулась кофе и вжалась в стул, а ее мать резко обернулась, брякнув тарелкой об раковину.
— Типун тебе на язык, негодная! — гневно прошипела она. — Чтобы я такой ругани в моем доме не слышала!
Под столом Настя толкнула Лидию ногой.
— Извините, я не знала… — пролепетала она.
— Мать — глава всего нашего клана, а потому зови ее Асахи. Это — по-нашему Госпожа, — подхалимски вставила Настя.
— Асахи… — закончила Лидия.
Но Настина мама остыла не сразу. Еще минут десять она грозно гремела тарелками и бормотала что-то себе под нос, качая головой.
— Это плохая примета — если с утра в доме оборотня помянули, — шепнула ей на ухо Настя, вставая. — Доедай давай и пойдем, а то еще попадешься под горячую руку.
