— Травку, что ли, толкаешь?
Настя нервно усмехнулась.
— Типа того, — она кивнула, встала со стула и решительно пошла к выходу из комнаты.
Лидия последовала за ней.
Перед самым лестничным пролетом паучиха понюхала воздух и вдруг, резко обернувшись к ней, неожиданно громко заорала.
— Тебе кто разрешал выходить из комнаты, сволочь ты мелкая? Опять сбежать пыталась! Вот я тебя научу уму-разуму!
— Настён, что случилось? — донесся из гостиной раздраженный голос Асахи. — Ты выбила меня из Уттанасаны.
— Задолбала со своей йогой, — пробурчала Настя и громко ответила. — Прости, мам. Я пойду, запру пленницу в подвале — в окно в коридоре пыталась сигануть, зараза такая.
— А вот это правильно, — не выходя из гостиной, похвалила ее мать. — Я говорила, нечего с ней нянчиться, людлинги от этого только наглеют…
Настя заговорщически подмигнула Лидии. Та возмущенно уставилась на нее — что значит «сволочь мелкая»?
— И чтоб за общий стол ее больше не сажала… — неожиданно зло выкрикнула Асахи. — То же мне, член семьи… И клетку не забудь запереть!
— Ей и в самом деле йога не помешает, — пробормотала Лидия, спускаясь за уже не слушающей мать Настей в подвал. — Ты что, реально собралась меня в клетку посадить?
Настя хмыкнула, одновременно зажигая свет и выстреливая куда-то в потолок паутиной.
— С твоим характером ты точно потом заявишься мстить за плохое отношение. Так что, одно из двух — либо я продаю тебя кому-нибудь, кто сварит из твоей печенки эликсир для потенции, либо… — она вдруг подтянулась, подпрыгнула и, на ходу превращаясь в чудовищного, человекообразного паука, повисла на потолке головой вниз, — я умело развиваю в тебе Стокгольмский синдром, мы с тобой расстаемся почти друзьями, а лет эдак через двести, когда все твои теперешние сокурсники уже давно будут съедены могильными червями, случайно встречаемся при дворе какого-нибудь гоблинского принца и мирно упиваемся пивом за разговорами о наших старческих делишках.
В подвале было сухо, тепло и пусто — ни клеток, никакой другой мебели Лидия не заметила. Просунув тонкую паучью лапу в какую-то щель в потолке, Настя задействовала скрытый механизм. Бесшумно отделившись, вниз поехала круглая платформа — без всякой видимой поддержки, будто по воздуху.
— Мать думает, я не знаю, где они ее прячут. А у меня на нее нюх… Не хуже, чем на Ясных, — она закряхтела, вытянулась к полу на своих омерзительных конечностях, спрыгнула рядом с платформой и превратилась вновь в человека.
— Да на кого нюх-то?
Настя показала взглядом на закрытые и запломбированные коробки, стоящие посередине платформы.
— На нашу «травку».
Лидия открыла было рот переспросить, но не успела. Сверху донесся топот и знакомые ей уже грубые голоса — вернулись Настины братья.
— Сестра, ты где? И где эта твоя лохматая? Дело есть.
Лидия позеленела.
— «Лохматая» наказана — на два часа, — громко ответила Настя. — И не суйтесь в подвал — спугнете Моргана.
Схватив ближайшую к ним картонную коробку, она попыталась открыть ее, но топот явственно приблизился к дверям подвала. Оставив всю коробку себе, Настя толкнула платформу рукой, и та поплыла вверх, плавно уходя в круглую дыру в потолке. Схватила Лидию за рукав, быстро повлекла ее за собой, в дальний угол подвала.
— Какого Моргана? — на бегу спросила девушка.
— Привидение, — лаконично ответила Настя.
Она приложила руку к стене, в метре от угла подвала, и Лидия внезапно увидела, что это и не стена вовсе, а дверь — деревянная, крашеная в белое, с круглой, затертой от пользования ручкой.
Девушка вскрикнула от неожиданности, Настя одобрительно закивала и крикнула, вытягивая шею по направлению к выходу из подвала и прикладывая ко рту руку.
— Ага! Страшно! Морган, а ну-ка сделай так еще раз!
Топот прекратился над самой лестницей, будто там сомневались, идти дальше или не мешать неведомому «Моргану» наводить на пленницу ужас.
Не тратя времени, Настя повернула ручку — за дверью оказался печально знакомый Лидии узкий коридор с горящими по стенам голубыми огоньками в маленьких факелах.
— Быстро, за мной!
Глава 16
Лидия не заставила себя ждать — куда угодно, лишь бы подальше от Настиной неприятной семейки. Не то, чтобы Настя сама была особо приятным человеком…
Забежав внутрь, она услышала, как позади нее, кликая замком, запирается дверь.
— Добро пожаловать в мой личный, совершенно тайный Ход, — гордо объявила Настя, уходя немного вперед и заворачивая в маленький закуток, похожий на склад. — Возьму тебя с собой, так уж и быть.
— С собой?.. — севшим голосом переспросила Лидия. — На свиданку? А… что… что вы там будете делать? И где я буду в то время, как вы будете это делать?
Она почувствовала, как у нее слабеют ноги.
Роясь по полкам встроенного в стены закутка шкафа, не поворачиваясь, Настя отвлеченно бормотала.
— Посидишь с другими парнями… Да мы, наверное, ничего и не будем делать… Не для этого собираемся… Ага! Вот оно! — радостно воскликнула она, прерывая свои невнятные объяснения, и вытащила из-за банки со свечами, небольшой холщовый мешочек. Повернулась к Лидии и чуть не отпрыгнула. — Что это с тобой?
Лидия знала, что окружающие пугаются, когда она белеет как снег.
— Можно я лучше с Морганом посижу? — пытаясь не дрожать голосом, попросила девушка.
Настя открыла рот.
— Неужели ты все-таки свихнулась? Вот обидно-то будет…
Держась за стенку, Лидия села на пол и обняла руками колени. Настя осторожно присела напротив нее на корточки.
— Ты чего?
Шумно проглотив ком в горле, девушка решилась. Может, ее пожалеют.
— Я очень плохо реагирую на парней. И… на все, что с ними связано.
Брови Насти поползи наверх.
— Я думала, ты только моего брата так испугалась… Но почему?
— Психическое расстройство, — ответила она, тщательно старалась смотреть куда угодно, только не ей в лицо. — Боязнь… близких отношений. Генофобия называется.
Марина Игоревна учила — если придется объяснять, говори научными терминами, так быстрее соскучатся и отстанут.
Сами по себе в голову полезли воспоминания… Уютный кабинет без всякого официоза, она пришла раньше назначенного. Повернувшись к окну, сидит Марина Игоревна и быстро говорит кому — то в телефон: «Удивительный случай… Нет, изнасилования не было — насколько мне известно… Во всяком случае, она еще девственница… Да, как только мальчики начали внимание обращать, так и поехала мозгами… Да, я знаю, что шансы на выздоровление уменьшаются с возрастом. А ей уже семнадцать… Мне не это интересно, а…». Бесшумно развернувшись, она уходит прочь… Марина Игоревна не знает, что шансов уже ноль. И не узнает…
