Находился главный офис и склад магазина далеко, в Одинцово, и ехать нужно было сначала полчаса на метро, а потом еще и маршрутку брать.
— Попросила бы хахаля своего подвезти, — буркнула тетя Лена. Довольно неожиданное предложение после допроса с пристрастием, который она устроила мне с утра пораньше.
Какое-то время я сомневалась. У меня ведь действительно болела после вчерашнего голова, да и вообще… я не против была провести пару часов с моим настырным «хахалем».
Однако, после короткого телефонного разговора с ним, поняла, что если куда и уеду, то недалеко и не туда.
Потому что, как только услышала его голос, перед глазами встал наш прощальный поцелуй в темноте подъезда, а внизу живота сладко заныло.
— Сегодня в шесть, детка? — беззаботно спросил он, явно не подозревая, в какое состояние вводит меня этим простым вопросом.
— Ага, в шесть, — ответила я и дрожащей рукой положила телефон обратно на стол.
На самом деле, я бы и сейчас не отказалась с ним… «встретиться», однако необходимо было сначала разобраться с насущными проблемами. Потому что меньше всего я хотела, чтобы во время нашей первой… эмм… встречи голова моя была забита подготовкой к предстоящему интервью.
Да, я совершенно определенно планировала не дожидаться пресловутого третьего свидания. Я хотела его, он хотел меня, а с проституцией мы вроде как разобрались. Тем более, за свидания можно вполне считать наши совместные прогулки по пентхаусам.
Про мою предстоящую поездку я ничего Полу не сказала. Нечего зря его волновать — раз уж так облажалась с хулиганами в метро, придется теперь скрывать свои свободные разъезды по «страшной и опасной» Москве.
Наскоро попив кофе с бутербродом, я облачилась в деловой костюм, накрасилась и вышла из дома. В какой-то момент, идя по тротуару, я заметила черную машину знакомых очертаний и даже с тонированными стеклами, однако в марках не особо разбиралась, и была ли это Мазерати Пола или какая другая крутая тачка, так и не поняла.
Не успела зайти в вагон и усесться на скамейку, втиснувшись между беременной женщиной и прыщавым подростком с зажатой между коленей гитарой, как в сумочке брякнуло сообщением. Стараясь не пихаться локтями, я вытащила телефон и мельком глянула на экран.
«И куда мы едем?» — спрашивало меня светящееся окошечко на темном экране.
Все-таки, его Мазерати была.
Не ответив, я сунула телефон в сумку. Задумалась.
И как мне на это реагировать?
С одной стороны, неприятно, что он за мной следит. (Или послал своего водителя следить?) Все ж, не в девятнадцатом веке живем — женщина имеет право перемещаться в пространстве, не спрашивая разрешения у своего мужчины. Тем более, если он еще и не совсем ее мужчина.
Это что ж дальше-то будет, если уже сейчас меня вот так контролирует? С другой стороны — как же все-таки здорово, когда с тобой вот так вот носятся.
Определившись, что от его назойливости мне скорее приятно, чем неприятно, я решила не обижаться. В конце концов, его можно понять. Наверняка, считает меня хрупким цветком, который он соблаговолил подобрать среди суровых и беспощадных джунглей и хочет теперь посадить в оранжерею под уютный, стеклянный колпак с искусственным микроклиматом. А цветок этот, гад такой, вместо того, чтобы быть ему благодарным по гроб жизни, сбежал и скачет себе по кочкам да болотам, так и норовя сгинуть в чьей-нибудь голодной пасти.
Поменяв язык клавиатуры, я быстро напечатала по-английски.
«У меня дела. А тебя — нет?»
Кстати, действительно интересно — банкиры еще чем-нибудь занимаются, кроме обхаживания молодых девушек?
«Уйма. И ты только что добавила в мое расписание еще одно.»
Ага. Как будто я тебя лично попросила за мной присматривать и следить за каждым моим передвижением. Но не я успела придумать какую-нибудь очередную колкость, как уже всплыло следующее сообщение.
«В чем ты? Надеюсь, не в этой юбке со шнуровкой?»
Ничего себе, шейх саудовский! Фыркая себе под нос, я напечатала и послала ответ.
«Что вы, мой господин! Ради нашей любви я надела сегодня паранджу.»
Минуты две ответа не было — наверняка, придумывал что-нибудь равносильно язвительное. Я отвлеклась, проверяя по карте, правильно ли еду и уточняя у беременной соседки, сколько там еще до конечной.
А когда глянула на телефон, снова порадовалась, что на мне огромные, черепашьи очки, закрывающие скулы. Потому что была совершенно уверенна, что они полностью залились багровым румянцем.
«Твой господин хочет знать, что у тебя под паранджой.»
Немедленно представив себе, как он говорит мне это лично, развалившись на низком, роскошном диване, я прикусила губу, давя стон. Бросила взгляд на дисплей над дверью вагона, удостоверилась, что до нужной станции еще долго.
И ответила.
«Что тебя интересует?»
«Начни с украшений.»
Ишь ты, психолог. Хочет, чтобы я начала издалека, а по дороге вошла во вкус.
«Ну… В ушах у меня сережки… с морским жемчугом…»
«Мелковато». — тут же ответил Пол. — «Морской жемчуг — для жены продавца страховок, а не наложницы саудовского шейха.»
«Бриллианты?»
«Можно. Но обыкновенно. Разве что редкие…»
«Антиквар?»
«Фу. Их первая хозяйка давно сгнила в могиле.»
«Кто здесь кого одевает?» — возмутилась я.
Он замолчал. Ободренная, я продолжила вдохновленно строчить, помогая себе авто-правкой.
«Бусины ЧЕРНОГО морского жемчуга (невероятно редкого и дорогого!) тускло мерцают в моих ушах. Длинная нитка из того же самого жемчуга обметана вокруг шеи…»
«Обмотана», — поправил он меня.
«Обмотана вокруг шеи, спадая свободным концом к низу живота… Руки в изящных золотых браслетах…»
«Это менее интересно. Вернись к низу животу, пожалуйста.»
Запросто. Тем более, что там уже потеплело. Закинув ногу на ногу, я продолжила писать, мимолетом поражаясь, почему не следят за кондиционированием в таком плотно набитом вагоне.
«Низко на моих бедрах сидят шальвары из прозрачного шелка, их держит только пояс… из драгоценных камней…»
«Пожалуйста, скажи, что под шальварами ничего нет…»
«Еще как есть! Я ведь не шлюха. Забыл?»
«Дай угадаю. Там стринги.»
«Нет, конечно. Терпеть не могу стринги. Ношу только кружевные трусики.»
«Покажешь? А я тебе свои покажу.»
«Я уже видела…»
«Ах да, конечно. Но могу показать тебе то, что под ними. Там ты еще не видела».
Я вдруг поняла, что всерьез колеблюсь между двумя вариантами ответа — послать его к черту и… попросить показать. Помотала головой, поражаясь собственной распущенности, быстро подняла глаза на соседей по вагону и продолжила нашу весьма… стимулирующую беседу.
