«Трусики — красные, они просвечивают сквозь прозрачный шелк.»
«А лифчик? Лифчик — тоже красный?»
«А лифчика нет.»
Написала, послала и затаила дыхание. С минуту телефон молчал.
«Ты там?» — устав от ожидания, спросила, наконец, я.
«Прости. Отправил команду на перерыв. Итак, где мы остановились?»
«Не знаю, как ты, а я на лифчике.»
«Которого нет.»
«Нет. То есть да…»
«И ничего больше нет?»
«Ну… На мне же паранджа.»
«Считай, что я ее сорвал.»
Глава 21
Дыхание мое участилось. Я почувствовала, как под тонким кружевом моего настоящего лифчика все нетерпеливо ноет, требуя прикосновений. Запахнула пиджак плотнее, воровато огляделась и вновь склонилась к телефону.
«А что дальше?»
«Взял твою левую грудь в ладонь, поводил по ней — кругами, задевая соски… Они уже напряженные?»
«Да.»
«Хорошо. Чтоб ты знала, на руках у меня мозоли.»
«Банкир с мозолями. Как интересно.»
«Не отвлекайся. Они от штанги. А теперь представь, как это будет ощущаться…»
Я представила и передернулась от удовольствия. Да, мозоли в данном случае — это только плюс.
«А теперь что?»
«Теперь я беру твою нитку жемчуга и обматываю вокруг соска. Плотно.
Я шумно сглотнула, чуть ли ни физически ощущая давление прохладных, тяжелых бусинок. Подросток слева от меня зашевелился, встал, подхватывая гитару, и я тут же скользнула на его место, в уголок между сиденьями и стеклянной перегородкой. Беременная поставила между нами свою сумку, опершись на нее локтем — как бы намекая на то, что место занято. Я кинула на нее благодарный взгляд и вернулась к переписке.
«А что со вторым?»
«Со вторым?»
«Ну да, со вторым соском. У меня их два.»
«Ах да. Я так увлеченно вылизывал первый, что забыл про твоего второго малыша.»
Вылизывал… Чтобы не издавать никаких звуков, мне пришлось укусить себя изнутри за щеку.
«Продолжай».
«Расслаблю шальвары и спущу нитку жемчуга туда — вниз, прямо под трусики. Прижму сверху рукой и стану перекатывать жемчужины внутри твоей промежности… А потом уберу жемчуг и заменю их своими пальцами…»
Боже…
Надо прекращать все это… Не попадая вспотевшими пальцами в буквы на экране, я напечатала.
«Дальше?»
«Проникну в тебя пальцем и стану ласкать тебя изнутри, ловя твои стоны ртом — пока ты не станешь такая мокрая, что мне захочется попробовать тебя на вкус. Тогда я оставлю твои губы в покое, спущусь вниз, целуя твой живот, направляясь все ниже и ниже… Придерживая тебя рукой, пока ты извиваешься и умоляешь — «ещё»…»
«Еще…»
«Что — еще?»
Я в изумлении уставилась на экран.
«В смысле?»
«Скажи мне, чего тебе хочется», — пояснил он.
Моргнув, я уставилась перед собой. Поняла, что смотрю помутневшим взором в глаза совершенно незнакомого мне человека напротив, устыдилась и вновь уткнулась в телефон.
Чего мне хочется? Да чего мне НЕ хочется?
Хочется, чтобы ты взял меня на руки, отнес на кровать и полностью раздел. Зацеловал так, чтобы голова кружилась даже лежа. Чтобы выветрились все мысли, опасения и сомнения в правильности того, что я делаю. Хочется, чтобы сам разделся. Да, мне интересно что там у тебя в штанах — потому что вблизи и при свете я никогда этого не видела.
Хочу, чтобы ты довел меня до оргазма — сам, чтобы я для этого ничего не делала, только ноги раскинула… Хочу увидеть те самые фейерверки, которые обещают женские романы, а не делать вид, что мне нравятся жалкие потуги пыхтящего надо в полной темноте юнца, думающего только о себе…
Хочу, что ты запрокинул голову и хрипло застонал, когда я дотронусь до тебя рукой, чтобы расплатиться за удовольствие. И не только рукой…
«Шлюха ты бесстыжая…» — завелись за моим ухом поколения целомудренных мамок и бабушек.
— Да пошли вы все… — прорычала я вслух, пугая беременную. И написала — назло всем этим мамкам и бабкам.
«Хочу тебя там. Внутри. Сегодня же.»
* * *
Пол смотрел на экран минуты две, пока тот не погас.
А потом смотрел еще немного — пока дверь не скрипнула и в проеме не показалась голова секретарши.
— Предложить инвесторам кофе, босс?
Он уставился на нее, не понимая, о чем она говорит.
— Кому?
Сегодня… Она хочет его — там внутри. Сегодня.
И вспомнил. Ну, конечно, минут десять назад он прервал встречу с только что окученными владельцами акций, сославшись на нетерпящий отлагательств телефонный разговор.
— Да, конечно. И выпить. Предложи им выпить — они тут пьют не просыхая.
Марис скрылась за дверью.
Боже правый, он ведь чуть не завыл на потолок, когда получил это последнее сообщение — подобно тому, как в мультфильмах воют похотливые волки и псы, когда мимо них проходит самка. Чуть не поддался порыву расстегнуть ширинку, снять напряжение собственной рукой. Однако вовремя остановился. Еще не хватало опозориться перед людьми, принесшими ему в клюве полтора лимона.
Отложил телефон, шумно выдохнул. В ушах до сих пор шумело, хоть жар в брюках уже спал. Самому бы выпить, да работы невпроворот.
Хорошо все-таки, что он отрядил своих людей следить за Верой — после вчерашнего происшествия окончательно уверившись в том, что нельзя отпускать ее одну шляться по опасному городу. Что бы она там себе не возомнила. Пожертвовал даже на это дело свою личную машину, потому что, в отличии от всех других, приобретенных здесь, она еще и бронированная была.
На самом деле, столь явная одержимость пугала даже его самого.
Да, он успел свыкнуться с мыслью, что хочет от этой русской куколки не только секса — что после вчерашнего свидания они официально «встречаются». Но ведь он встречался с женщинами и раньше. Почему же ни одна не вызывала у него желания проследить, куда поехала? Убедиться, что доедет до места назначения, что никто не обидит, не пристанет по дороге, что сама не наделает каких-нибудь глупостей?
Впрочем, он знал, почему.
Никто из его бывших — начиная с Марго, с которой встречался в колледже, и заканчивая той, на ком сдуру успел жениться — не нуждался ни его поддержке, ни в его защите. Самостоятельные, самодостаточные женщины, они всегда знали, чего им нужно от жизни и как этого добиться. Они не попадали в неприятности, не занимались ерундой — в частности, не снимали на спор незнакомого человека в ресторане, чтобы заставить младшую сестру «сидеть дома и не гулять»…
