Наталья сидела за столом в центре небольшого читального зала. Справа от нее – выставка с работами детских кружков верх-иланского Дома культуры. Среди поделок самая примечательная – робот, точно такой же, как у Инги.
В библиотеке ни одного посетителя. Никому книги пока не нужны. Начало осени – специфическое время на селе. Школьники заняты «внезапно» навалившейся учебой, а взрослые все свободное время уделяют работам по хозяйству. Сентябрь! Вот выпадет снег, жизнь в поселке войдет в зимнее русло, и тогда, чтобы скрасить досуг, в библиотеку за книгами потянутся и стар и млад.
– Здравствуйте, Наталья Михайловна!
– Здравствуйте, Андрей Николаевич. – Она одарила меня дежурной улыбкой. – Вы уже начали читать книгу, которую я вам дала?
– Пока только с аннотацией ознакомился, но у меня сразу же возник вопрос: эта книга в одном томе или у нее есть продолжение?
– Иногда кажется, что произведение закончено, а если захотеть, то у него появляется продолжение, – загадочно улыбаясь, ответила она.
– Интересная мысль, – согласился я.
– Андрей Николаевич, – Наталья, словно что-то припомнив, стала серьезной, – зачем вы на моего папу вчера так кричали, как будто он в чем-то виноват?
– Ваш папа, Наталья Михайловна, виноват лишь в том, что у него есть две очаровательные дочери. Каюсь, вчера был не сдержан, но тут не моя вина. Весь спрос с вашего папы и его дочерей.
– Я не поняла вас, Андрей Николаевич.
– А что здесь понимать, Наталья Михайловна! Всяк в поселке Верх-Иланск считает своим долгом напомнить мне, что ваш папенька – это мой тесть. Я уже смирился с этим, но никак ни от кого не могу добиться ответа на вопрос: на которой же из дочерей я женат? Если на старшей, то она живет в городе и за все лето появилась в поселке только один раз. Странно как-то – иметь жену, которую видишь раз в году. А если я женат на младшей дочери, – я сел за стол напротив библиотекарши, – то нам пора перейти на «ты». Я не знаю ни одной семьи, где бы супруги обращались друг к другу на «вы».
– Зачем вы так, Андрей Николаевич, – укоризненно сказала она. – Всяким шуткам есть предел.
– Наташа, разве я шучу? У меня есть тесть – это знают все. Если есть тесть, то должна быть жена. Это логика, Наташа! Если тебя хотят зажарить и съесть, то ты в Африке, среди людоедов, а не на Красной площади в центре Москвы.
– Давайте считать, что этого разговора между нами не было. Я ничего о нем Марине не скажу.
– Я могу ей рассказать, мне не трудно.
– Не надо, она обидится. – Наталья, не выдержав моего пристального взгляда, потупила глаза.
– На кого обидится, на меня, что ли? Пускай обижается.
– Андрей Николаевич, вы пришли, чтобы мне всякие колкости говорить?
– Я пришел попросить о помощи.
Она перестала рассматривать трещины на полировке стола и с интересом посмотрела на меня.
– Вчера, – продолжил я, – на цокольном этаже ДК была группа людей. Кто-то из них совершил убийство. Под подозрением – все мужчины, находившиеся в подвале, в том числе и твой отец. Чтобы разобраться, что к чему, мне надо знать мнение стороннего наблюдателя о некоторых жителях поселка. Лучше тебя, Наташа, мне никто не поможет.
– Почему?
– Во-первых, ты мне «родня». Да, да, Наташа, не надо делать губки бантиком! Сейчас в поселке такая расстановка сил, что я и твой отец оказались в одной лодке. Представь, некий режиссер ставит пьесу Шекспира «Ромео и Джульетта». Меня и твоего отца он записал в клан Монтекки. Поверь, я не могу со сцены обратиться к зрителям и объявить им, что я не Монтекки, а, скажем, сын отца Гамлета.
– Сын отца Гамлета – это и есть Гамлет, принц Датский, – немного удивленно заметила она.
– Какая, к черту, разница: отец, сын! Пьеса написана, роли розданы. Отказаться от участия в постановке я не могу. Мне остается только выучить сценарий и понять, кто Ромео, а кто Джульетта. Ты, Наташа, выступишь в роли театрального критика и расскажешь мне, была Джульетта порядочной девушкой или Ромео собирался жениться на известной в Вероне потаскухе. Итак, Наталья Михайловна, ты готова отвечать на мои вопросы?
– Андрей Николаевич, у вас такие интересные рассуждения о творчестве Шекспира. – Она еще не решила, как ей надо вести себя со мной. Она тянула время. – Скажите, вы читали «Ромео и Джульетту»?
– Нет, конечно! Где ты видела мента, который читал Шекспира? А твой отец его что, читал? А брат? Давай оставим вопросы культуры на потом, а сейчас займемся слухами и сплетнями поселка Верх-Иланск. Слух первый, для меня самый интересный: что говорят в поселке о моем родстве с вашей семьей? Далее, что в вашей семье говорят обо мне? Поверь, это не праздное любопытство. Преступник, кто бы он ни был, будет выстраивать свою линию поведения по отношению ко мне с оглядкой на вашу семью. А я не могу проследить его взгляд, так как стою к тебе, Марине и твоему отцу слишком близко.
– А я что, далеко стою?
– Если ты стоишь близко, то ты моя жена, будущая или настоящая – это неважно. Если ты стоишь немного поодаль, тогда рассказывай.
Она покачала головой: мол, ну и дела!
– Наташа, – продолжил я натиск, – или ты рассказываешь мне, что я прошу, или я пойду займусь твоим папашей. Выбирай.
– Марина не узнает о нашем разговоре?
– Я законспектирую его и отправлю ей в город. Такой ответ тебя устроит?
– Я же серьезно спрашиваю, – обиделась Наталья. – Я не хочу, чтобы она приехала и дома был скандал. Марина психованная становится, когда кто-то в ее дела лезет. Вы долго с ней в городе вместе жили?
– Я не комментирую мои взаимоотношения с женщинами: ни с прошлыми, ни с настоящими, ни с будущими.
Она вздохнула, обозначила вздохом момент принятия решения и начала:
– Марина родителям сказала, что вы еще в городе стали жить вместе и решили пожениться. Потом вы переехали в Верх-Иланск, а она получила жилье в городе. Родители спросили Марину, как теперь сложатся ваши отношения, если она не хочет переезжать в поселок, а вы неизвестно сколько будете работать в Верх-Иланске. Марина ответила, что скоро приедет в отпуск и все вопросы решит на месте. Так что, Андрей Николаевич, для моих родителей вы еще не зять. Но в поселке все считают и будут вас считать женихом Марины.
«Вот так номер! Я думал, в поселке более патриархальные взгляды на поведение незамужних девушек. Марина, никого не стесняясь, ночует у меня дома, но это, оказывается, еще не значит, что она выйдет за меня замуж».
Мне надо было выиграть время, чтобы осознать новый расклад. Я сделал вид, что полез за сигаретами, но вовремя спохватился – в библиотеке курить нельзя!
«Для Михаила Антонова я еще никто, а для всех остальных – его зять. Хорошо, будем исходить из этой диспозиции».
– Никого не смущают слухи обо мне и об Инге? – продолжил я расспрашивать библиотекаршу.
