— Так… в чем еще я виноват? — Его спокойный вопрос мгновенно снял нарастающее напряжение. — Или твои обвинения исчерпаны?
— Не дразни меня! — снова взорвалась она, сцепив руки, чтобы удержаться от искушения влепить ему пощечину. — Что тебе еще нужно? Ты взял все, что хотел, и безжалостно раздавил нас!
Непреклонно встречая его тяжелый взгляд, она откинула голову назад, ее серые глаза полыхнули огнем, и Сандра выпалила величайшую ложь в своей жизни:
— Я пришла сказать, что ненавижу тебя и желаю, чтобы ты провалился в преисподнюю!
Он рванулся проворно, как тигр, почуявший добычу, и схватил ее за запястья, лишив возможности двигаться.
— Твоя правда, моя милая. — Жесткий смешок резанул ее слух. — Я взял все, что мне добровольно предложили, и заплатил за это высшую цену, которую может заплатить мужчина, — потерял свою свободу.
— Пусти!
Его язвительное напоминание нисколько не успокоило ее. Сандра безуспешно пыталась высвободиться, в то время как дьявольский блеск угольно-черных глаз говорил ей, что его терпение висит на волоске. Но истинную тревогу причиняла ей его близость и запах, исходивший от теплой влажной кожи. Она была убеждена, что Фил ее заклятый враг, но почему-то ей все время приходилось напоминать себе об этом.
— Я лучше умру, чем выйду замуж за такого мужчину, как ты! И ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Может, ты был сегодня слишком занят, чтобы слушать радио, но я-то слышала все из уст самого Леонидиса! — Она снова предприняла безуспешную попытку высвободиться. — Пусти меня!
— Не раньше, чем покажу тебе, каким я могу быть безжалостным, дорогая.
Лицо Фила, склонившееся над ней, выражало твердую решимость, глаза грозно сверкали.
Страх, соединившись с гневом, удвоил ее силы, и она отчаянно рванулась, но он лишь презрительно фыркнул. Легко подняв Сандру, Фил быстро понес ее в соседнюю комнату, а она беспомощно уткнулась лицом в его теплое обнаженное плечо.
Через несколько секунд он бросил ее на широкую двуспальную кровать. Тяжело дыша, он продолжал стоять над ней, уперев руки в бедра. Его мускулистая грудь и руки влажно блестели, он был бесподобно сложен, и его кожа, покрытая золотистым загаром, лишь усиливала это впечатление.
Ей надо во что бы то ни стало бежать! Ее взгляд заметался, ища пути к отступлению.
Очевидно, эта комната служила и кабинетом, поскольку здесь находился большой письменный стол, на котором стояло современное офисное оборудование.
— И не пытайся, Сандра! — Его низкий, хриплый голос сразу дал ей понять, что он предвидел ее намерения. — Если тебе дорога твоя прелестная шкурка, оставайся, где сейчас находишься.
Слишком гордая, чтобы умолять, она повиновалась. Он отошел к столу и сразу же вернулся с тремя листами бумаги.
— Вещественное доказательство номер один, — сухо сказал Фил. — Копия контракта, подписанного Демми сегодня утром и делающего меня полноправным компаньоном фирмы «Экском». Вещественное доказательство номер два: копия документа, посланного мной ранее в «Заморские цветы», в котором сообщается, что фирма «Экском» стоит на пороге значительного расширения, и что они в течение недели смогут получить новый большой заказ, если подтвердят существующий за Демми Берчем привилегированный контракт.
Сандра молча приняла бумаги, которые он отдал ей в руки, а Фил продолжал хладнокровно, но с таким натиском, что у нее слегка закружилась голова.
— Вещественное доказательство номер три: ответ, полученный от них час назад.
Сбитая с толку, она взяла третий листок и прочла ответ.
«Подтверждаем действие привилегированного контракта с фирмой «Экском». Ждем заказа, выполним своевременно и с удовольствием».
Строчки поплыли у нее перед глазами.
— Ты хочешь сказать, что «Экском» сохраняет исключительное право продажи их товара в нашей стране? — недоверчиво спросила она. — Но ведь я своими ушами слышала… твой отец хвастался, что контролирует «Банги»… и будет внедрять на рынок продукцию фирмы «Цветов»… — Ее голос замер, а Фил устало вздохнул.
— Так в чем же проблема? — спросил он. — «Экском» остается единственным импортером. «Банги» покупает товар прямо у нас по нормальным оптовым ценам, да еще с потребительской скидкой. Мы не только получаем нового и очень емкого потребителя, но благодаря доставке из порта прямо на большой бостонский склад «Мелас холдинг» одним махом выполняем обязательство перед «Заморскими цветами» и увеличиваем оборот, по крайней мере, на сто процентов, причем без дополнительных капиталовложений и складских расходов!
— О-о! — только и сказала Сандра.
Вся ее враждебность мигом испарилась, она почувствовала себя больной, слабой и виноватой. Все было обезоруживающе просто, но ей это даже в голову не приходило.
— Вот тебе и «о-о». — Фил, сжав губы, неприязненно взглянул на нее. — Это отличная сделка, в которой выиграли все участники. Я не ждал, что ты станешь ползать передо мной на коленях, но и не думал, что буду осыпан проклятиями.
— Прости, я сожалею!
Раскаяние затуманило ее красивые серые глаза. Сандра заставила себя взглянуть ему в лицо и не увидела прощения. Что бы она ни говорила, ей нечем искупить вину: она ворвалась к нему в номер, обвинила в мошенничестве и испортила намеченный прием.
— Ох, Фил, я так сожалею!
Она попыталась сползти с кровати, охваченная одним желанием — поскорее скрыться с его глаз. Единственная мысль утешала ее: теперь вымышленные обязательства Фила перед ней наверняка разлетятся вдребезги. Ничто не заставит его жениться на такой стерве, да к тому же непроходимой тупице.
— Нет, так не пойдет! — Он толкнул ее обратно, возвышаясь над кроватью, как башня. — Ты не можешь ворваться сюда, клеветать на меня при свидетелях и надеяться удрать, не заплатив компенсацию.
Он вдруг присел рядом с ней, нежно сжал ее встревоженное лицо в ладонях и поцеловал в губы.
— Ты причиняешь мне ущерб, Санни, и, клянусь Богом, ты заплатишь за него!
— Нет, Фил, нет!
Ужаснувшись намерениям, которые были ясно написаны у него на лице, она попыталась отползти в сторону, бессвязно лепеча что-то, в то время как остатки сил покидали ее.
— Мне жаль… так жаль… что я наговорила!.. Мои обвинения… но это казалось так очевидно!
Его лицо оставалось невозмутимым, а глаза задумчивыми. Заметив это, Сандра храбро продолжала:
— Конечно, я сделаю все возможное, чтобы исправить дело. Ты сердишься на меня за то, что я ворвалась сюда, обвинила в двоедушии и расстроила романтическое свидание с Арантой, но, если ты дашь мне ее телефон, я позвоню, все объясню и извинюсь…
— Аранта?! — как бы очнулся он. — Боже мой, Санни, куда тебя еще занесло? Аранта — моя мачеха, жена Леонидиса! Я должен был встретить ее в аэропорту, потому что отец застрял по делам, реорганизуя «Банги». Но ведь я оставил для тебя записку у Друсилы!
