Она улыбнулась своим мыслям и тихо проговорила, опустив голову:
— Значит, я смогу увидеть свою маму.
— Конечно, сможешь, — ответил Торриен. — Честно говоря, я давно уже думал о том, как устроить вашу встречу. Короткую, может быть, на час, не больше, чтобы не привлекать ничье внимание. А тут… такой повод. Не самый хороший, но какое это имеет значение? Город давно стоило открыть. Но, думаю, без твоего предложения у меня вряд ли хватило бы на это смелости.
Царевич слегка сжал губы и задумчиво посмотрел в пустоту перед собой.
— Не хватило бы смелости? У тебя? — выдохнула Иллиана, сжав его руку. — Глупости. Я уверена, что рано или поздно ты пришел бы к этому решению и сам, прекрасно воплотив его в жизнь. А я просто… не знаю. Скучаю по матери. Жалею всех тех женщин, что прежде меня вынуждены были бросать родных навсегда. Сердце болит о разрушенных семьях. Это ведь неправильно.
Она подняла голову и встретилась с хмурым взглядом, поспешно добавив:
— Прости…
Обсуждать древние законы мирайского царства вряд ли следовало в таком ключе. Прежде, ещё месяц назад, вероятно, ее за это наказали бы…
Хотя Торриен уже тогда не был обычным змеем и относился к ней не так, как другие.
— Ты права, конечно, — неожиданно спокойно ответил царевич. — Вот только через три дня я стану повелителем всей Шейсары. Но уже сейчас, не успев взойти на трон, я разрушил один из древнейших заветов нашего царства. Вряд ли это многим понравится. Чужое мнение меня, конечно же, волнует мало. Пока все в порядке, мираи будут просто тихо шипеть всякие гадости о том, что сын Кровавого полумесяца и в подмётки ему не годится. Хуже станет, если это решение приведет к тяжёлым последствиям для Шейсары. Вот тогда все может стать очень и очень плохо.
— Тяжёлым последствиям? — нахмурилась Иллиана. — Но что может случиться?
Торриен бросил на нее странный взгляд и промолчал. На этом разговор закончился, и больше они случившееся не обсуждали.
А следующие три дня прошли просто удивительно.
Верхнюю Шейсару действительно открыли. Мятежники отступили, подписав предварительное соглашение о перемирии. И толпы людей повалили сквозь городские врата, круглыми от восторга глазами разглядывая древний город нагов.
Иллиана встретилась с матерью и все три дня по мере возможности не отходила от нее. Торриен поселил муссьору Дариллу в небольшом домике на территории царских садов, совсем недалеко от дворца. На территории, куда посторонним вход был воспрещён.
Старая женщина выглядела очень счастливой.
А вот Фендора найти не удалось. Дарилла сказала, что он пропал через неделю после того, как Иллиану забрали в Верхний город.
Девушка немного расстроилась, чувствуя смутную тревогу. Но о своих переживаниях говорить никому не стала. У Торриена и так хватало проблем, чтобы ещё искать по всей Шейсаре парня, который ненавидит мираев.
Время пролетело быстро. На третий день, за несколько часов до коронации, резко распахнулась одна из побочных дверей храма Иль-Хайят, где должна была проходить церемония. Склонив голову, внутрь на своем длинном сером хвосте скользнул один из стражников.
— У меня донесение, шерисмирай, — сказал он Торриену.
Ему в этот момент заплетали волосы в косу. Две симпатичные служанки-нагини прицепляли к ней монеты и надевали на грудь одну за другой множество золотых цепей. И то и дело случайно касались царевича тонкими пальчиками, заставляя Иллиану страшно злиться.
Девушка скрипела зубами чуть в стороне, но не решалась сделать то, что так сильно хотелось. Вцепиться в космы двум нахалкам и плюнуть на то, что они мирайи. Оттаскать их хорошенько и наказать, чтобы никогда больше не прикасались к ее царевичу.
За последний месяц в Верхнем городе она стала гораздо смелее. Увереннее в себе. И теперь даже подготовка к коронации казалась ей поводом для ревности.
Но час назад Торриен сказал ей, что эта процедура необходима. Только жрицы Иль-Хайят могут правильно одеть его для церемонии. При этом он уверял, что беспокоиться не о чем. Жрицы дают обет безбрачия, и им с наследником престола точно ничего не светит.
— Тогда почему ты так хитро улыбаешься? — буркнула она тогда, и Торриен заулыбался ещё шире.
— Потому что никогда прежде не видел, как ревнует моя сайяхасси, — промурлыкал он довольно и нежно коснулся ее губ поцелуем.
Иллиана проговорила в ответ что-то невразумительное, а затем и ее увели две жрицы. Оказалось, что сайяхасси повелителя тоже должна выглядеть идеально и особенно.
В общем, когда в зал, где и проходила подготовка к коронации, влетел гонец, никто не был готов к тому, что он скажет:
— Была попытка проникновения во дворец, — раздался его запыхавшийся голос.
— Что? — выдохнул Торриен, резко разворачиваясь. — Когда? Как?
Все присутствующие замерли в ожидании ответа. Сам Торриен, Иллиана, Шентарс, несколько служанок со стражниками и Райела, которую тоже готовили к церемонии, как сестру будущего повелителя.
— Группа людей, мы подозреваем, что это часть бывших мятежников, — начал говорить гонец, — они пытались пройти по одному из подземных коридоров, который недавно был закрыт. Этот тоннель как раз вел во дворец от внешних стен царских садов. Им даже не пришлось миновать стражу, потому что они прошли под ней.
Торриен нахмурился и бросил странно тяжелый взгляд на Иллиану.
Девушка напряглась. Мысли своего царевича она если и не умела читать, то чувствовала. Это был не просто случайный взгляд.
А затем она прокрутила в голове слова гонца и побледнела.
Кто из людей мог знать о тайных проходах под царским дворцом мираев? Только тот, кто по ним уже проходил…
— Фендор, — одними губами прошептала Иллиана, широко распахивая глаза.
Но она никак не могла поверить, что ее друг пошел на такую глупость, что решил проникнуть в царский дворец. Зачем? Неужели у него был злой умысел?
Ладони стали влажными от нервного беспокойства.
А если бы Фендор причинил кому-нибудь вред? Если бы он убил Торриена? Райелу или… царя?
Но, к счастью, убийство Аджансара нельзя приписать ее старому другу. Все же это ужасное событие случилось гораздо раньше. Да и стражник сказал, что проход был закрыт.
— Закрыт? — переспросила Иллиана вслух, продолжая свои мысли. Торриен тут же ответил, внимательно глядя на нее:
— Когда из казематов замка пропал узник, я первым делом приказал найти и перекрыть все проходы, связанные с темницами.
— Понятно, — кивнула девушка, краснея от стыда. Ведь это она была виновата в том, что о тоннеле стало известно мятежникам.
— Хвала Иль-Хайят, — кивнул гонец, — тоннель был закрыт. Мы увидели мятежников во время обхода территории, когда они пытались выйти из тайной пещеры.
