— Да… — хрипло выдохнул он, толкаясь навстречу движениям ее руки. При этом находясь между ее бедер и беря ее пальцами так, будто бы занимался с ней любовью по-настоящему. Его плоть вздрагивала от желания, в паху горел настоящий пожар, погасить который могла только она. — Моя Иллиана, — прошептал он, дыша сквозь приоткрытые губы. Тяжело и быстро. Так, что девушке стали видны тонкие удлинившиеся клыки.
В желудок Иллианы ухнула горячая волна от острого страха, смешанного с желанием. Она подалась бедрами навстречу его движениям, уже почти убедив себя, что все это по-настоящему. Что на самом деле внутри нее не пальцы, а вот эта твердая, шелковистая плоть, которая так сладко двигается в ее руке. Которая с каждой секундой становится все твёрже вместе со своим напряжённым до предела хозяином.
— Моя… — в этот миг сдавленно проговорил Торриен, зажмурившись, толкаясь в нее все быстрее и сильнее. Уже не лаская, а сильно и страстно имея ее пальцами, забывая обо всем. И, если бы она не хотела его так отчаянно, если бы не была насквозь мокрая, наверно, именно сейчас и потеряла бы свою невинность.
Но ее тело слишком сильно жаждало Торриена. И уже давно было готовым и податливым, как масло.
В какой-то момент мысли из головы Иллианы утекли, как с побережья утекают воды моря в момент отлива. Напряжение внизу живота достигло своего пика, скрутив на максимум кольца ноющей спирали удовольствия. Пружина лопнула, заставив ее вдруг замолкнуть и замереть, обхватив Торриена бедрами и с силой прижав к себе. Когда по телу начали одна за одной проходить волны оргазма, ее глаза широко раскрылись, а с губ сорвалось тихое:
— Тор…
Царевич тут же приник к ее губам, сцеловывая этот стон, и несколько раз с силой толкнулся в замершую, но не расслабленную руку девушки. Его тело содрогнулось вслед за женским, оставляя горячую влагу на ладони и животе Иллианы.
Долгое время они пролежали без движения, находясь в объятиях друг друга. А когда Иллиана распахнула глаза, оказалось, что уже утро. Они так и проспали всю ночь, не расцепляя рук и полностью обнаженные. Только сейчас царевич обнимал ее со спины, окружая и спереди, и сзади огромным черно-золотым хвостом.
Сперва девушка не поверила своим глазам, что снова видит Торриена в обличье змея. Ей так редко удавалось это, что уже через мгновение она, стараясь не двигаться и даже не дышать, с любопытством стала рассматривать удивительную блестящую чешую его громадного хвоста. Маленькие ячейки кожи, как шестигранные фрагменты мозаики, сверкали в лучах утреннего солнца, льющегося из окна, драгоценными вкраплениями золота на черном полотне ночи.
Иллиана чувствовала в себе почти нестерпимое желание прикоснуться к ним. Провести рукой и погладить, ощутив гладкую, рельефную фактуру подушечками пальцев.
И, когда она затаила дыхание и положила ладонь на мощный хвост, часть которого лежала прямо напротив ее лица, Торриен вздрогнул и глубоко вздохнул.
Несколько секунд Иллиана не двигалась, стараясь не разбудить мирая. А затем воплотила в жизнь свое желание и с трепетом провела по восхитительно мягкой чешуе.
— Если ты будешь продолжать так делать, я возьму тебя как Великий змей, — раздался чуть мурлыкающий, хриплый после сна голос.
Иллиана ощутила прикосновение губ на чувствительной коже за ухом и замерла, прикрыв глаза от удовольствия. Впрочем, руку не убрала. Наоборот, снова провела по чешуе, слушая, как мужчина за спиной тихо зарычал, целуя ее еще более жадно. А затем сказал:
— И после этого ты гарантированно забеременеешь, моя Иллиана.
Девушка вздрогнула и резко убрала руку.
За спиной раздался тихий смех. Торриен лег обратно на подушки.
— Я почему-то так и думал, — проговорил он негромко, снова закрывая глаза.
Иллиана на миг сдвинула брови, осененная мгновенной мыслью:
— А если просто так мы займёмся сексом, значит, детей не будет? — спросила, развернувшись к нему.
Торриен снова посмотрел ей в глаза и красноречиво улыбнулся, давая понять, что знает, о чем она думает. А затем ответил:
— В человеческом теле шансов заделать потомство меньше. Но они все равно довольно высоки. Просто в облике змея удача нам с тобой гарантирована с первой попытки, Иллиана.
Девушка глубоко вздохнула и… покраснела, осознав, что выдает свои желания проскользнувшим на лице разочарованием.
В этот момент хвост Торриена зашевелился, перетекая с места на место, как черно-золотая река, и начал стремительно уменьшаться в размерах. Иллиана удивленно следила за ним, поворачивая голову вслед его движениям, как вдруг наткнулась взглядом на обнаженные загорелые мужские ноги и внушительное, готовое к активным действиям достоинство.
Девушка покраснела и тут же отвела взгляд. Лишь не успела остановить себя, когда облизывала вмиг пересохшие губы.
Торриен улыбнулся, подперев голову рукой и коснувшись ее спины. Мягко провел пальцами по позвоночнику, задерживаясь на каждом маленьком бугорке, заставляя Иллиану неосознанно выгибаться под его прикосновениями.
Девушка закрыла глаза и тяжело выдохнула, ощутив, как внизу живота снова начинает требовательно пульсировать. В этот момент она повернулась к царевичу и резко спросила:
— Почему мы не занялись любовью вчера? Я думала… ты этого захочешь. Чувствовала, что…
— Что я хотел этого больше всего на свете? — Уголки губ Торриена приподнялись в усмешке, когда он провел пальцем вверх по ее ребрам, свернул к обнаженной груди и по кругу очертил маленький торчащий сосок.
Дыхание Иллианы стало мелким и прерывистым. Она ничего не ответила, ожидая, когда царевич расскажет сам. Вчера она думала, что Торриен не удержится, возьмет ее на этой кровати, разгоряченную, слабую, благодарную за спасение. Ведь она и впрямь была готова на все.
— Ты не хочешь, чтобы я официально стала твоей хасси, — сказала девушка после недолгой паузы, во время которой мужчина обхватил пальцами горошину ее груди и покрутил. Золотые глаза смотрели лишь на ее тело, всё сильнее темнея, и Иллиане вдруг показалось, что царевич и вовсе может не ответить, увлекшись созерцанием открывшихся перед ним красот. — Почему?
Торриен будто нехотя перевел на нее взгляд и, сильнее сдавив сосок, отчего у Иллианы помимо ее воли из горла вырвался тихий стон, ответил:
— Я не хочу, чтобы ты стала моей, потому что тогда у тебя не останется шанса покинуть дворец.
— Что? — выдохнула девушка, менее всего ожидая услышать такой ответ. — А сейчас я могу вернуться? Домой к матери?
Ее глаза широко распахнулись, все прочие мысли вылетели из головы со скоростью взмаха крыльев колибри. Даже возбуждение отступило на второй план.
Почувствовав это, Торриен встал с постели и, взяв свои штаны, валявшиеся на полу со вчерашней ночи, начал неторопливо надевать, гремя золотой пряжкой ремня.
— Да, это так. Пока ты остаешься девственницей, я имею право вернуть тебя домой, если такова будет моя воля. Ты еще не являешься собственностью Верхнего города. После же того, как ты официально приобретешь статус хасси или сайяхасси, закон запретит мне отпустить тебя, даже если я захочу. Именно поэтому часто среди мираев принято отдавать надоевших хасси другим Великим змеям за соответствующую плату. Назад к себе девушка вернуться не может, а мало кто из мираев соглашается купить своей хасси собственный дом в Верхней Шейсаре и содержать ее до конца жизни. Проще выгодно продать. Хотя… по-всякому случается, — задумчиво проговорил Торриен. — Впрочем, это я отвлекся от темы.
