Иллиана никогда не планировала причинять вред царской семье. При этом Торриен имел право ей не доверять, но он верил, и девушка любила его за это еще сильнее.
Доли секунды ей хватило на то, чтобы занести руку и ударить блестящим лезвием черный смертоносный хвост. Лишь в последний миг в голове мелькнуло лицо возлюбленного. Вряд ли ему это понравится. Но изменить ничего уже было нельзя.
Дарьеш громко закричал. Отбросил Иллиану сильным ударом по лицу и вынул нож, откинув в сторону. Мирай больше не был похож на человека. Лицо окончательно потеряло знакомые черты.
Но он отпустил Миллиту. Девушка упала на диван, кашляя, глотая слезы и обнимая свой живот, который еще даже не начал округляться.
А Дарьеш повернулся к Иллиане, разнося окровавленным хвостом мебель в щепки.
— Как ты посмела?! — звучал его бешеный голос как раскаты грома.
Он рванул к ней, наклонился и схватил за шею, с силой сдавив.
Дыхание застряло в груди. Иллиана не могла вздохнуть.
— Ты знаешь, что делают с собаками, которые кусают хозяев? — звучал его жуткий голос, что стал значительно тише прежнего.
Кровь пульсировала в ушах, искажая звуки.
Дарьеш наклонился к лицу Иллианы, обдавая горячим ядовитым дыханием из распахнутого рта.
Белые клыки змея казались огромными, вызывая у девушки приступ неконтролируемого ужаса.
Сердце билось в груди так быстро, словно вот-вот остановится. Словно в этот момент оно пыталось наверстать все то время, что ему уже не стучать после укуса Дарьеша.
— Их убивают, — закончил он со злой улыбкой и опустился к ее шее.
“Это конец”, — поняла девушка. На этот раз яда будет много, и Торриен уже не сможет его высосать.
Да и не успеет.
“Это определенно конец”.
Глава 14
Однако того, чего так боялась Иллиана, не произошло. В следующий миг события закрутились слишком быстро.
Сперва одновременно что-то закричала Миллита, отталкивая Сапфирового змея, затем в комнату, с силой распахнув дверь, ворвались стражники с саблями наголо. За каких-нибудь несколько секунд все помещение наводнили наги, из-за длинных змеиных хвостов стало не протолкнуться.
— Что случилось, шерисмирай? Мы слышали крики, — с поклоном поинтересовалась охрана.
Дарьеш, что-то гневно прошипев, отбросил Иллиану от себя как нечто отвратительное и неприятное.
— Заберите это в камеру. Оно напало на наследника Шейсары, — ответил он, указав на свой окровавленный хвост.
От этих слов в ушах Иллианы застучало, а на глаза опустилась кровавая пелена.
Да, она переживала, что, защищая правое дело, осталась виновата, но это были далеко не единственные ее эмоции. Ее также наполняла радость оттого, что гадкий змей не смог ее укусить. В висках клокотал гнев, потому что мерзкий наследный царевич не понесет заслуженного наказания. А еще было очень обидно, что она сама успела ранить Дарьеша лишь единожды. Его рана явно была несерьезной, и в венах девушки теперь клокотала непривычная кровожадность. Ведь скоро ей наверняка предъявят обвинения в покушении, а так это обвинение хотя бы оказалось не беспричинным.
Когда стражники выводили ее из комнаты, Иллиана сжигала взглядом зло ухмыляющегося Дарьеша. Она больше не боялась мираев, не испытывала перед ними того ужаса, восхищения и восторга, что еще буквально месяц назад. Теперь в большинстве случаев она видела перед собой жестоких самовлюбленных существ, и Дарьеш среди них был самым отъявленным.
Кажется, Сапфировый змей почувствовал ее отвращение, потому что улыбка медленно сползла с его лица. В ее глазах он не прочел страха, на который так рассчитывал. Ничего не прочел, кроме презрения, которое она и продемонстрировала, в конце концов многозначительно сплюнув на пол и отвернувшись.
В камере замковой тюрьмы, куда девушка попала на этот раз совсем с другой стороны, чем прежде, было влажно и холодно. На полу лежал не слишком чистый матрас, в углу которого что-то копошилось.
Иллиана отвернулась, фыркнув и сложив руки на груди. Страх все не приходил. Вероятно, сказывалось пережитое напряжение, стресс, который всколыхнул в душе ярость и праведный гнев. Искаженное лицо Дарьеша не выходило из головы и придавало сил.
Меряя шагами каменную клетку, девушка раздумывала, что делать дальше. Пройдет не так много времени, прежде чем к ней явится Торриен. Но вот станет ли он помогать ей, зная, что она напала на его брата? Тем самым ножом, который он сам позволил ей носить?
Можно сказать, что она была неосторожной, действовала необдуманно и глупо. Но правда в том, что если бы ситуация повторилась, то ничего не изменилось бы. Она никогда не смогла бы бросить подругу, учитывая, что любое промедление могло стоить ей жизни или здоровья. В глазах Дарьеша Иллиана слишком хорошо видела слепую жестокость. Он не остановился бы на угрозах и оскорблениях.
Поэтому, когда на другом конце длинного тюремного коридора раздались быстрые размеренные шаги, сердце девушки екнуло лишь раз. В остальном она оставалась совершенно спокойна. Наверное, так бывает, когда несмотря ни на что ты знаешь, что был прав.
Как только около двери появились сразу три фигуры, среди которых кроме Торриена был еще казис Саримарх с охранником, девушка уже приготовилась защищаться. Жрец и стражник прошелестели длинными хвостами прямо к клетке, и Иллиана поняла, почему не слышала их шагов. В человеческой ипостаси к ней пришел лишь ее Золотой змей.
Девушка глубоко вздохнула, в очередной раз наполнившись к ненаследному царевичу чувством благодарности, смешанной с гораздо более сильными эмоциями. Ведь с тех пор, как она поселилась во дворце, только слепой мог не заметить, что Торриен большую часть времени выглядит как человек. Увидеть на двух ногах остальных мираев была большая редкость.
Но после следующих слов царевича Иллиана со стыдом поняла, что, оказывается, все равно думала Торриене хуже, чем он был на самом деле. А зря. Золотому змею можно было доверить не только свое тело, но и жизнь, и душу.
— Открывай, — скомандовал он, бросив гневный взгляд на охранника.
Саримарх за его спиной тряхнул головой, отчего в тусклом свете фонарей в коридоре блеснула его лысина и крупные серьги в ушах. Бледный хвост зазмеился по полу полоской ртути.
— Ты уверен? — протянул казис. — Ведь она угрожала твоему брату, — звучал его медленный, чересчур ласковый голос. Казалось даже, что жрец улыбался, глядя на девушку. Но, возможно, это лишь обман зрения, потому что его лицо оставалось приторно-бесстрастным.
Стражник замер с магическими ключами в руках. Он переводил нервный взгляд со жреца на царевича и обратно.
— Я что-то не ясно сказал?! — рыкнул Торриен, и его глаза сверкнули раскаленным металлом.
