В школьном автобусе, как всегда, было немного народа. Вот сошел на своей остановке Димка Фролов, помахав мне на прощание рукой, и мы поехали дальше. Я задумчиво глядела в окно. Серые улицы, пасмурное серое небо… Одинаковые унылые дома. Мы уже покинули центр и приближались к моей остановке. Кроме меня в автобусе оставались две девчонки из средней школы, жившие еще дальше.
Они сидели на заднем сиденье и громко хихикали, что-то обсуждая. Пару раз я четко различила слово «новенький» и поняла, что они болтают об Артуре. Теперь о нем говорила, наверное, вся школа. Ну подумаешь, принц – появился в школе, и все девчонки только на него и смотрят. А между прочим, не так уж он красив. Я принялась вспоминать его лицо и решила, что у него полным-полно недостатков. Нос, пожалуй, коротковат. И подбородок узкий, не мужественный. Даже непонятно, почему он в первый момент произвел на меня такое сильное впечатление.
– Ты что, с нами и дальше поедешь? Проснись, красавица, и пой! – окликнул меня шофер, молодой веселый парень по имени Андрей.
Я вздрогнула.
Точно. Это моя остановка. Ну надо же было так задуматься!
– Сейчас спою, – угрожающе пообещала я и вышла из автобуса.
Он поехал дальше, увозя болтающих и смеющихся девчонок, а я пошла к дому.
В квартире меня встретил только Джим, тут же бешено завилявший хвостом. Ага, мама, значит, опять по делам поехала.
– Мам, ты дома?! – на всякий случай крикнула я.
Никто не отозвался.
Я сняла туфли и застыла в коридоре.
Не знаю почему, пустая квартира вдруг испугала меня. Честное слово, будто мне снова пять лет и родители впервые оставили меня одну, отправившись вечером в ресторан.
– Ты не будешь бояться? Мы ненадолго, – говорила мне мама. – Если соскучишься, нажми вот эту кнопочку, и я с тобой поговорю.
И я, конечно, заверила ее, что не стану бояться, а, напротив, буду хорошей девочкой.
Не знаю, сколько времени они отсутствовали, – мне показалось, целую вечность. Помню, что меня тогда охватило огромное, всепоглощающее чувство страха. Книжки и игрушки из верных друзей вдруг почему-то превратились во врагов. Даже Морковкин – огромный заяц, которого я очень любила, стал чужим, и мне показалось, что на его обычно доброй и простоватой морде застыло злое и ехидное выражение. Я хотела нажать кнопку и позвонить маме, но в трубке раздавались лишь частые гудки. И тут я решила, что осталась совсем одна. Кажется, в тот момент мне подумалось, что родители никогда не вернутся, что с ними случилось что-то страшное и непоправимое. И я заплакала. Громко, как будто надеялась рыданиями заглушить собственный страх, спугнуть то ужасное, что таилось в тишине пустого дома. В тот раз у меня, как бывало иногда, от волнения пошла носом кровь. Не знаю, что случилось бы, если бы соседи каким-то неведомым образом не подобрали ключи от нашей квартиры.
Когда родители вернулись, я уже спала, прижимая к себе плюшевого чебурашку – игрушку, которой у нас дома отродясь не было…
Словно отозвавшись на мои детские воспоминания, громко зазвонил телефон.
Я сняла трубку.
– Ты уже дома? У тебя все в порядке? – спросила мама.
– Да, конечно, – отозвалась я. – А ты скоро будешь?
– Не раньше чем через час. Поищи поесть что-нибудь в холодильнике, – посоветовала она. – Кстати, мне тут из твоей школы звонили. Сказали, у тебя какие-то проблемы…
– Виола заслужила пощечину! – я тут же перешла в наступление. – Это у нее, а не у меня период подростковой агрессивности!
– Ладно, – устало согласилась мама, – дома поговорим. Не скучай, скоро буду.
Она отключилась.
А я прошлась по комнатам. Будто просто так, от нечего делать. Не знаю, отчего, но сегодня меня не оставляла тревога. Наверное, виноват тот самый ночной кошмар, и это после него который день я никак не могу прийти в себя.
Джим верно следовал за мной, защищая мой тыл.
Ну что за идиотизм: какая опасность может подстерегать меня в пустой квартире! В нашей собственной квартире!
Я сняла курточку, повесила ее в шкаф, затем прошла на кухню, вскипятила воды, налила себе чаю, вернулась в комнату, устроилась на диване и включила телевизор. Там как раз шли криминальные новости. Говорили о каком-то маньяке. Милиция обнаружила несколько обескровленных тел юных девушек, и оперативник настоятельно советовал по возможности не появляться на улице в одиночестве в темное время суток. Смотреть такие сюжеты сейчас я просто не могла и тут же переключилась на канал «МУЗ-TV». Пускай громкая музыка спасет меня от этой устрашающей тишины.
Всю субботу я проездила по папиным делам, развозя его клиентам СД-диски и документацию. Последний адрес оказался где-то на отшибе. Офис, куда я должна была доставить бумаги и несколько дисков с программами, находился через парк от станции метро. Пока я искала нужный дом, пока в дирекции выясняли всякие вопросы, стало потихоньку смеркаться. В общем, обратно я шла уже в полутьме.
Парк показался мне пустынным и угрюмым. Грязные дорожки, сплетающиеся между собой в причудливые узоры, старый, по-видимому, давно не работающий фонтан, весь засыпанный жухлой листвой…
Брр! По-настоящему жуткое место!
В тусклом вечернем свете редкие прохожие казались призрачными фигурами. Даже в скрипе песка под ногами мне чудились какие-то зловещие нотки.
Я постаралась миновать парк как можно быстрее, но вдруг заметила на обочине одной из дорожек двоих: старуху и большого лохматого пса.
Старуха была щуплая, с распущенными грязно-седыми патлами и крючковатым носом. Как раз такими рисуют в детских книжках ведьм. Она стояла, протянув за подаянием иссохшую руку, а у ее ног лежал лохматый пегий пес. Даже при таком освещении было заметно, что его шерсть потемнела от грязи и местами свалялась, уши висят словно огромные лопухи, а взгляд был такой по-человечески отчаявшийся, что я просто не смогла пройти мимо.
Остановившись возле старухи, я полезла в сумку. В кармашке обнаружилась лишь одна, последняя, сотка. Но старуха и собака уже уставились на меня с надеждой, и я тут же достала купюру и вручила бабке. В конце концов, проездной у меня есть. Доберусь до дома, не пропаду.
Она взяла деньги крючковатыми трясущимися пальцами и тут же засунула их за повязанный крест-накрест на груди платок.
– Спасибо, ты добрая девочка, – прошамкала старуха. – Хочешь, я отблагодарю тебя за это? Давай руку – погадаю, всю правду скажу.
Разумеется, я читала в Интернете про цыган и вовсе не собиралась ввязываться в сомнительную историю с гаданием. Тем более в пустом парке и в такой поздний час.
– Нет, спасибо, я лучше пойду, – ответила я и действительно собралась уйти, но старуха схватила меня за руку.
– Не спеши! – сказала она. – Я вижу на твоем лице печать судьбы. Берегись, беда совсем близко!
