А она наливала мне чай, пододвигала поближе пирожные и конфеты и без конца говорила:
– Значит, твои родители почти все время заняты на работе? И ты часто остаешься без присмотра, как и мой Димка? Понимаю. У нас точно такая же ситуация. За исключением того, что я ращу этого охламона одна… Ну что же ты не ешь? Посмотри, какая худая. Ешь, тебе еще рано о диете думать.
И я, никогда и не думавшая ни о каких диетах, кивнула и взяла еще одно пирожное-трубочку. От обилия жирного крема во рту стало неприятно, и я, надкусив пирожное, положила его на тарелку.
К счастью, Елена Сергеевна не обратила на это внимания, а тут же, безо всякого перехода, принялась хвалить Димку, по-прежнему перемежая похвалы вопросами о моей жизни.
Фролов сидел красный как рак. И только тут до меня вдруг дошло, что его мама… как бы это сказать… его сватает. (Не правда ли, весьма похвальная сообразительность?!)
– Все нормально, – шепотом успокоила я Димку, воспользовавшись тем, что Елена Сергеевна отошла в глубь кухонной зоны, а затем попыталась перевести разговор в более нейтральное русло, но ее было не так-то просто сбить с толку.
Потом я позвонила папе, и он обещал подъехать за мной через пятнадцать минут.
Все это время Елена Сергеевна болтала со мной, а Димка все закипал и закипал, словно чайник.
В конце концов она проводила меня до лифта, сказав напоследок, что ей было приятно со мной познакомиться и чтобы я непременно заходила с ней поболтать, даже когда «этого оболтуса» (легкий кивок в сторону багрового Димки) не будет дома.
А потом я уехала домой. И эта насыщенная событиями неделя все-таки закончилась.
Глава 9
Если спокойно сравнивать Димку и Артура, сравнение вышло бы не в пользу последнего. С Фроловым мы учимся вместе уже много лет, и все это время он был мне хорошим и надежным товарищем. Помню, еще в младших классах он буквально спас меня от девчонок.
Во время одной из перемен, когда взрослых не оказалось рядом, Виола стащила у меня туфельку, обозвав при этом Золушкой и замарашкой, и ее компания принялась играть ею в футбол. Я сидела на парте, изо всех сил сдерживая слезы негодования и обиды. Сама не понимаю, почему мне казалось неприличным уйти босиком… И кто знает, сколько бы я так просидела, если бы не Димка. Он, уже тогда серьезный и немногословный, забрал туфельку и вернул мне. Несмотря на весь обрушившийся на него град насмешек в стиле: «Вот и нашелся для нашей Золушки принц».
Но подружились мы уже позднее, когда оба пришли в журналистский кружок. Я – ведущей, он – оператором. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что мы прекрасно ладим и из нас получится хорошая профессиональная пара.
Другое дело Артур. Я знаю его всего несколько недель, однако за это время он уже успел проявить себя как человек с ужасно переменчивым настроением. Чем еще можно объяснить то, что сегодня он мил со мной, а завтра даже не смотрит в мою сторону?! И как объяснить его странное предательство?
Если бы я могла спокойно выбирать, я бы, разумеется, ни минуты не колеблясь, выбрала Димку. Но в том-то и дело, что выбирать беспристрастно я не могу.
В понедельник после полудня солнце наконец пробралось на наш двор. Я выглянула в окно. Небо было голубым-голубым, а листья в школьном скверике так и полыхали.
Оставаться в душном классе казалось решительно невыносимо, и я вышла на улицу. Просто так. Чтобы пройтись меж высоких деревьев, радуясь последним напоминаниям о лете. Скоро октябрьский ветер сорвет с них нарядную листву и унесет ее в края, где живет прошлое, туда, где лежит прошлогодний снег и растут южные цветы. В края, где живет кукла, потерянная мною в далеком детстве. Джеймс Барри назвал такую страну Нетландией.
Я медленно шла, наслаждаясь лаской солнечных лучей и собирая с земли кленовые листья – золото с красным – на длинных-длинных черенках. Все заботы и сомнения последних дней вдруг покинули мое сердце, а на душе стало так легко и радостно, будто я – невесомый пузырек воздуха, поднимающийся вверх.
Бывает, что просто так, без всякой видимой причины, становится так хорошо, что хочется сразу и смеяться, и плакать, петь и подпрыгивать в воздух.
Я и вправду не удержалась и подпрыгнула, думая, что вот сейчас оторвусь от земли и улечу в небо, как синий воздушный шарик.
Однако не улетела, а, напротив, словно прилипла к земле: неподалеку в тени деревьев стоял Артур и смотрел прямо на меня.
Не могу описать, что выражал его взгляд. Мне показалось, что в нем отразилась целая палитра эмоций. Но ярче всех в нем отражалась боль. Будто смотреть на меня было для него величайшим испытанием. Будто я, сама не замечая того, чем-то смертельно его ранила.
Поняв, что я его заметила, Артур отвел взгляд. С минуту поколебавшись, я повернулась к нему спиной и пошла к воротам.
Спину обожгло, и я догадалась, что он опять смотрит мне вслед. Ну что же ему, в конце концов, от меня надо? Зачем он меня мучает?..
Я дошла до главной аллеи и, вот сюрприз, столкнулась с Виолой. Она, не обращая на меня внимания, шла к отцовской машине. Черный «БМВ» ее отца был припаркован на стоянке, у школьных ворот. Рядом стояла вторая машина неизвестной мне марки. Возле нее, лениво облокотившись на капот, расположились два амбала-охранника. Обычная процедура, повторяющаяся каждый раз, когда отец сам приезжал забирать из школы свою умницу-дочь.
Дальше все произошло так быстро, что я едва успела понять, что же происходит.
Мимо проезжал неказистый синий «жигуленок». Подъезжая к школе, он немного притормозил.
Я уже занесла ногу для следующего шага, но вдруг что-то остановило меня. Я немного подалась назад и застыла на месте, как соляной столб. В ту же секунду раздались два громких сухих хлопка, и что-то просвистело перед моим лицом, а росшая неподалеку тоненькая рябинка вздрогнула, покачнулась и уронила на землю несколько листьев. В стволе деревца зияло небольшое сквозное отверстие. Я прикоснулась к нему. Отверстие было теплым. Неужели пуля? И если бы я сделала шаг, она бы обязательно попала в меня…
Вне себя от потрясения, я подняла голову и увидела, как наперерез Виоле метнулась какая-то черная тень. Я не сразу узнала Артура, к тому же двигался он столь стремительно, что я едва успевала отслеживать его перемещения.
Я ясно видела все, что происходило там, на стоянке. Она была залита ярким послеполуденным солнцем, и каждая деталь впечаталась в мою память.
Вот Артур бросается наперерез Виоле, отталкивает ее, и она падает на землю. В это же время – или несколькими секундами раньше – время сейчас имеет относительную ценность – снова раздаются громкие хлопки.
Пули летят прямо в Артура. И тут глаза совершенно подводят меня, потому что мне кажется, будто он успевает поймать одну из них рукой. А вторая… вторая попадает ему прямо в живот. Его фигура под яркими солнечными лучами кажется мне какой-то призрачно-неестественной.
