Внезапно он ощутил, что может пошевелить пальцами правой руки, затем левой. Паралич, оцепенение постепенно отпускали его, но вместо того, чтобы обрадоваться, он испугался! Вместе с ощущением тела он почувствовал ужасную тесноту гроба, где едва мог шевелиться, двигая затекшими конечностями. Он, запаниковав, часто задышал полной грудью и в результате стал задыхаться! Перед глазами забегали красные концентрические круги, и он подумал: вот и все! Вскоре он окажется в Ином мире, встретится с мамой, попросит прощения у Кати, она познакомит его с братом Феликсом, а затем все они отправятся к старичку с мудрым взглядом и седой, аккуратно подстриженной бородкой в богатом казачьем платье и поинтересуются у него, был он после смерти упырем или нет?
Владимир погрузился в небытие, из которого нет возврата.
29
Владимир очнулся от тряски и, не открывая глаз, прокрутил в памяти недавние события – они пронеслись с молниеносной скоростью. Встреча с загробным миром ему представлялась совершенно иной, а тут его куда-то везут! Возможно, вопреки распространенному мнению, грешников черти в Ад не волокут, а везут в экипаже? А может, в рай – ведь грешил, как и жил, он совсем немного?
Набравшись мужества, Владимир открыл глаза. Он и в самом деле находился в экипаже, который ехал по дороге, по обе стороны которой стеной стоял лес. Напротив него сидела Ирина, она сосредоточенно смотрела в окно, словно пыталась разглядеть в лесной чаще что-то очень важное для нее.
– Вы тоже умерли, Ирина Олеговна?
– Очень давно, еще в нашем мире. – Барышня посмотрела на него с грустной улыбкой. – С воскресением вас, Владимир Иванович!
– Так я не умер?! Ничего не пойму. – Владимир занервничал. – Мне стало плохо в скверике на Валах, затем пригрезилась всякая чертовщина, как будто меня похоронили заживо. Выходит, это все мне привиделось в бреду? Что со мной было?!
– К сожалению, все это произошло на самом деле, а спасла вас я! Знала о вашей мнимой смерти и, дождавшись ночи, наняла людей, они выкопали гроб и освободили вас. Похоже, мы чуть не опоздали. Вы несколько раз то приходили в себя и бормотали что-то невразумительное, то снова теряли сознание.
– Такое бывает при длительном кислородном голодании мозга, – сообразил Владимир. – Ничего этого не помню.
– Ну и хорошо. Как ваше самочувствие, Владимир Иванович?
– Голова сильно болит, но, как для воскресшего, самочувствие отличное. Куда мы едем?
– Далеко! В Воронежскую губернию, в имение моего дяди. Погостим там какое-то время и решим, что делать дальше.
– Я безмерно вам благодарен, Ирина Олеговна, за спасение! Никакими словами это не выразить!
– Лучше благодарить не словами, а делами!
– Сделаю все, что вам будет угодно!
– Отдадите ваше сердце? Согласны?
– Простите, не понял?
– Я пошутила. По принуждению или в благодарность сердце не отдают – для этого нужны чувства.
– Как вы узнали, что меня похоронили живого? Не думаю, что этот упырь, Геннадий Львович, кому-либо об этом говорил.
– Я не буду ничего скрывать, раз решилась на такой шаг… Когда лечением моей сестры занялся Геннадий Львович, я сразу заподозрила неладное. Уже после того, как обнаружили первое обескровленное тело несчастной женщины, я догадалась, что он к этому причастен. Я приехала вечером к нему домой и потребовала объяснений. Он ничего не стал скрывать… Рассказал, какое страшное уродство ожидает мою сестру и что единственный способ ее спасти – это несколько раз перелить ей кровь. Увлеченно стал говорить о том, что это действенный способ и что со временем ученые научатся сохранять кровь длительное время, и тогда не придется ради жизни одного человека жертвовать жизнью другого. Вначале я возражала, говорила, что это чудовищно! Но Геннадий Львович обладает даром убеждать и увлекать. Возможно, в тот вечер он мне подсыпал в чай какой-то из своих магических порошков, так как я была как во сне… Он не только сумел убедить меня, но даже вызвал восхищение, показался мне этаким Прометеем! – Ирина горестно вздохнула. – Я стала его любовницей… Какое-то время мне даже казалось, что я влюблена в него… Или одурманена им… Он намеревался просить моей руки у моего отца, но я уговорила его дождаться, когда окончательно излечится моя сестра. Он согласился… Со мной он был откровенен, рассказал о колдовском порошке, с помощью которого он может ввести человека в состояние, похожее на смерть. Он его держит в сейфе в баночке с этикеткой «Бертолетова соль». То, что была найдена вторая обескровленная молодая женщина, как-то прошло мимо моего внимания, видимо, я и в самом деле была одурманена. Но когда обнаружили третью жертву, как будто пелена спала с моих глаз и я ужаснулась и потребовала от него объяснений – ведь он убеждал меня, что первая женщина умерла случайно… Я назвала его злодеем… И тогда он заявил, что я, моя сестра и отец являемся соучастниками этих преступлений и, если это откроется, обязательно отправимся на каторгу, и наше богатство нас не спасет! И на этот раз он был очень убедителен…
– Как это ужасно! – только и смог сказать Владимир в ответ на исповедь молодой женщины.
– Скажите, что я должна была делать? Узнай моя сестра правду, она немедленно свела бы счеты с жизнью, да и переливания ей помогли, задержали развитие болезни. Правда была бы губительна для сестры и отца, которых я люблю больше жизни. В тот вечер, когда мы с вами встретились, я ездила в церковь помолиться и спросить у Господа, что мне делать? Как дальше жить, как поступить? Просила дать знак. И когда вы подошли ко мне, перепутав меня с сестрой – в первый раз она встретилась вам в парке, – я посчитала, что это и есть тот Знак, который дал мне Господь. Поэтому на балу я сама подошла к вам и не отпускала от себя.
Владимир слушал Ирину, и у него возникло ощущение дежавю. Это была его третья встреча с Ириной, и каждый раз эта женщина была другой. Первый раз – загадочной, притягательной незнакомкой; второй раз, на балу – взбалмошной, избалованной эгоисткой, которая привыкла, чтобы все было по ее желанию, издевалась над бедным художником и игнорировала чувства своей сестры; сейчас она казалась заблудшей овечкой, переживала за своих близких и ради них закрывала глаза на чудовищные преступления. Когда она была настоящей? Сколько в ней еще скрыто разных ипостасей? Но, как бы то ни было, только благодаря ей он остался жив!
– Сложно вам дать совет – положение, в котором вы очутились, весьма… необычное, – тщательно подбирая слова, сказал Владимир. – Но зачем ехать так далеко, в Воронежскую губернию? Поедемте в Киев, мой отец адвокат, он подскажет, как лучше поступить.
– Мой дядя там имеет большой вес, и он очень любит нас с сестрой. Мы там будем в безопасности. Неужели вы думаете, что этот злодей, Геннадий Львович, не захочет с вами покончить, узнав, что вы живы? Я делаю все это только ради вас!
«И ради себя, своего отца и сестры. В Воронежской губернии я окажусь полностью во власти ее всесильного дяди и ничего не смогу сделать. А в Чернигове тем временем будут находить обескровленные тела несчастных женщин. Меня она спасла, но сделала своим пленником. Она, конечно же, готова на все для спасения сестры, но не слишком ли много смертей ради одного человека?»
