«Может, потому, что Эсси мертва?» – подумалось Ли. Он посмотрел на оставшиеся две банки, стоявшие на столе. Воспоминания, темневшие в них, принадлежали тому же пациенту. Какова вероятность того, что и они тоже об Эсси Хастинг?
Ли бывал порой неуклюжим и забывчивым. И банки с воспоминаниями уже разбивал. Только за всё время не украл ни одной. А теперь собирался стащить сразу две. Это решение пришло к нему даже раньше, чем он закончил подметать с пола остатки первой банки. Пока он шёл в лес с совком в руках и закапывал осколки под кучей красных листьев, он успел придумать детальный план. А к возвращению в кладовку избавился от всех сомнений. И взял обе банки. Они по‐прежнему обжигали кожу, но на этот раз он держал их крепко и руки у него ни разу не дрогнули.
Ли пробрался к себе в спальню, спрятал банки под кроватью, запихнув их как можно дальше, и вдруг на него напали страшная слабость и тошнота, а живот болезненно скрутило. Ли забрался в постель и закрыл глаза.
– Значит, надо пока подождать, – прошептал он вслух, чтобы отвлечься от боли. – Дождусь, пока мне полегчает, а потом открою остальные воспоминания. И если в них тоже появится Эсси, нужно будет узнать, чьи они.
Слова вдруг стали тяжёлыми и неповоротливыми, как, впрочем, и мысли, и Ли провалился в сон. Но перед тем, как мальчик уснул, в ушах отчётливо прозвучало: «Встретимся в парке».
25
Гретхен
– Эй! Уиппл!
Услышав свою фамилию, Гретхен резко обернулась. При этом носок её ботинка застрял в грязи, и она чуть не упала.
– Ты что, ходить не умеешь? Тут нет ничего сложного: ставишь вперёд правую ногу, потом левую, делов‐то.
Гретхен искренне пожалела, что обернулась.
– Разговаривать она, кажется, тоже не умеет, – заключила Эмма.
Дилан недобро усмехнулся:
– Уиппл, ну что ты, в самом деле язык проглотила?
– Я говорю только с теми, кто этого заслуживает! – отрезала Гретхен, натягивая капюшон своего пальто и внимательно оглядывая парковку. Только бы Эйса поскорее приехал!
Что‐то больно ударило её по плечу. Она повернулась и увидела у своих ног калькулятор. Экран был разбит, а батарейки разлетелись вокруг.
– Ну молодцы! Вы вообще в курсе, что это собственность школы? – спросила она у Эммы и Дилана.
– И что? – переспросил Дилан. – Папа у тебя богатый. Да он купит школе сразу десять калькуляторов, когда узнает, что ты натворила.
Ну где же Эйса? Он ещё никогда так не опаздывал. Гретхен сдерживалась как могла, но понимала, что рядом с Эммой и Диланом её надолго не хватит. Было совершенно очевидно, какой вопрос они хотят от неё услышать.
Они ждут, что она спросит: «Что же я натворила?» И тогда Дилан скажет: «Ты сломала калькулятор бедняжки Эммы! Кто тебе поверит, что ты не виновата? Во всём нашем классе у тебя больше всего замечаний по поведению!» Поэтому Гретхен и не собиралась им отвечать. Ведь она дала себе слово: больше никаких замечаний! Никаких дерзких выходок. Хватит обращать внимание на Эмму, Дилана и других завсегдатаев оранжевого столика! Как же ей хотелось, чтобы Эмма с Диланом скорее ушли и оставили её в покое!
Гретхен засунула ладони поглубже в карманы пальто, пряча их от пронизывающего ветра. Костяшки правой руки врезались во что‐то жёсткое. Девочка нахмурилась, обхватила пальцами непонятный предмет и вытащила его. Ну конечно! Как она могла забыть?! В кармане лежал уголёк, который она нашла в Тополином Лесу, – уголёк, который сперва показался ей серой лисицей.
– Ой, что это? – оживилась Эмма. – Что это у тебя такое?
«Не твоё дело», – подумала Гретхен и поспешно бросила уголёк в карман. А когда вновь нырнула в него рукой, уголька внутри уже не было. Пальцы Гретхен схватились за ткань совершенно пустого кармана. Девочка нахмурилась и распрямила пальцы. И впрямь пусто. Наверное, уголёк попросту выпал.
И тут Эмма вскрикнула:
– О боже! Дилан! Гляди! Вон там!
Тут уже и Дилан закричал:
– Назад! Скорее, прячемся!
Гретхен со странным спокойствием наблюдала за тем, как они в ужасе несутся к школе. Их паника ей не передалась. Она бесстрашно повернулась, чтобы посмотреть, что так напугало её обидчиков.
«Ну конечно! – подумала она. – Как я сразу не догадалась!» Рядом с ней, оскалившись и поблёскивая глазами, сидел дикий серый кот. Скалился он не на Гретхен, а на стеклянные двери, за которыми стояли заметно побледневшие Эмма и Дилан и в ужасе смотрели на улицу.
Гретхен рассмеялась. Происходящее вдруг показалось ей чрезвычайно забавным. Она знала, что дикий кот не причинит ей вреда. Знала так же твёрдо, как и то, что совсем недавно этот зверь был кусочком уголька, лежащим у неё в кармане. Гретхен понятия не имела, что такое возможно, поэтому‐то ей и стало так смешно. Так, значит, тогда, в лесной чаще, серая лиса ей вовсе не привиделась! А в самом деле возникла из кусочка угля!
Дикий кот смотрел на Гретхен большими жёлтыми глазами. Он закрыл пасть и тихонько заскулил, будто извиняясь за свой грозный вид. А потом встревоженно поднял и прижал уши. Он явно что‐то услышал, и Гретхен вскоре тоже уловила новый звук – шум мотоцикла.
– Эйса?
Гретхен застыла и уставилась на брата, который затащил мотоцикл на тротуар. Она видела, что Эйса что‐то кричит, но рёв мотора заглушил все его слова. Эйса перевёл взгляд с сестры на кота, сидевшего рядом, и быстро выключил двигатель.
Гретхен повернулась к коту, но увидела лишь уголёк, лежащий в траве.
– Что это было? – спросил Эйса, подбежав к Гретхен.
Гретхен схватила уголёк и быстро сунула его в карман.
– О чём ты? – спросила она.
– Тут рядом с тобой кое‐кто сидел. Где ты его нашла?!
Гретхен пожала плечами:
– Не понимаю, о чём ты.
– Вынь руку из кармана.
Гретхен выпустила уголёк из пальцев и показала брату пустую ладонь. Она знала, чтó Эйса сделает дальше, и отскочила назад, когда он попытался схватить её за пальто.
– Он не твой! – крикнула она. – Я нашла его в лесу, так что теперь я его хозяйка!
– Ну что за детский сад, – сказал Эйса, но не предпринял новой попытки её схватить.
– Почему ты опоздал? – с укором спросила Гретхен. – Где Уиппл-Шмыппл?
– Пришлось отвезти его в ремонт. Только прекрати ныть, а?
– Вовсе я не ною!
Эйса кивнул на карман сестры:
– Навечно он там не останется. Лучше отпустить его прямо сейчас.
– То есть отдать тебе? – фыркнула Гретхен. – Нет уж, спасибо.
– Можешь и не отдавать. Он всё равно ко мне вернётся, потому что он мой.
