Конечно, были и, как выразилась она, «тонкости».
Избранные могут существовать только близ Камня. От подробностей Шустовская всякий раз ловко уходила, упоминала об этом лишь вскользь. Однако Руслан без труда сложил два и два. Он отлично помнил слова Наумова о том, что жители Каменного Клыка по неясным (теперь, правда, более чем очевидным!) причинам не покидают пределов посёлка. Они обречены на существование в периметре Каменного Клыка, как в клетке зоопарка.
Люди, желающие здесь поселиться, сами того не подозревая, становились объектом тщательного анализа. Если у человека отсутствовала перспектива стать Избранным, его либо не допускали сюда вообще, отказывая в покупке, либо, как это случилось с несчастными Давыдовыми, использовали и уничтожали. Как использовали? Например, они строили Избранным дома (по проектам местного архитектора Ильи Северского), обставляли их (с помощью дизайнерских идей Валика) и исчезали, продав новообретённое жилище местной администрации.
Детали улаживал Дубцов и ещё какие-то граждане с подвижной совестью.
– Но разве не было никого, кто заметил бы, что вы не меняетесь с годами? – спросил Руслан. – Пусть вы никогда не покидаете посёлка, но ведь есть же люди, которым приходится приезжать сюда по разным вопросам. Неужели они не обращают на это внимания?
– Ты прав, есть вещи, которые невозможно игнорировать, – согласилась Ирина. – Слухи среди местного населения ходят постоянно, ты ведь и сам убедился, Наумов просветил тебя на этот счёт. Я тебе больше скажу: есть люди, которые не просто подозревают – отлично знают, что мы… не такие, как все. Нам не удалось бы этого избежать, таковы уж правила игры в современном мире. Однако эти люди молчат и будут молчать дальше, поверь. Одним хорошо платят, чтобы нас не беспокоили. Другие боятся и знают, что лучше держать язык за зубами. Можешь не переживать: нам ничего не грозит – ни преследования, ни обвинения, ни вмешательство извне. Сила Камня хранит своих последователей.
Второй «тонкостью» Ирина назвала неспособность Избранных к деторождению.
– Откуда тогда в Каменном Клыке дети?
– По-разному бывает, – пожала плечами Ирина. – Чаще всего это дети, рождённые Избранными до обращения. Но бывает и так, что ребёнка… скажем так, усыновляют или удочеряют. Некоторым очень хочется иметь детей. Варваре, например, захотелось.
– Погоди, их что, воруют?
– Упаси Бог. Этого ещё не хватало. Рано или поздно следы могли бы привести сюда. Нет, просто покупают. Я тебе говорила. Есть люди, готовые нам помогать в разного рода деликатных ситуациях.
– Уж куда деликатнее, – пробормотал Руслан.
– Выросшие дети могут быть обращены, когда достигнут восемнадцатилетия. Но никто не проходит обряда в таком юном возрасте. Это нерационально, учитывая, что после обращения мы не можем покидать пределов посёлка. Дети стараются на благо общины, получают образование… Ладно, это уже детали. Схема прекрасно отработана, – деловито оборонила Ирина.
Слегка вытянула перед собой руки и полюбовалась безупречным маникюром. Почти все пальцы были украшены красивыми золотыми кольцами: она явно неравнодушна к дорогим побрякушкам. Руслан прокручивал в голове её последние слова. Сейчас в Каменном Клыке живут около ста пятидесяти человек, обращённых в разное время. Он содрогнулся при мысли о количестве Сакрумов.
– Неужели никто не отказался? От обращения?
Ирина неприятно рассмеялась:
– Я же говорила тебе о необыкновенной притягательности Избранных. Стоит хоть раз заняться с кем-то из нас сексом, как отношения с людьми покажутся пресными и скучными.
Он промолчал, не желая её сердить, но всё же она догадалась, о чём он думает. До этого ведь может и не дойти. Практически влюбив его в себя поначалу, позже Шустовская стала ему отвратительна. Ирина слегка нахмурилась и неохотно пояснила:
– Для сложных случаев у нас есть Варвара.
– И что? – не понял Руслан.
Ирина объяснила. Вспоминать об этом было так же невыносимо, как и о беременности Маруси. Задвинуть бы это воспоминание подальше, запрятать поглубже… Но сейчас он не мог позволить себе такую роскошь.
Итак, Варвара. Дочь Евы. Как любят сейчас писать в объявлениях доморощенные маги и волшебники, потомственная ведьма. Дар, передававшийся в роду по женской линии, проявился в раннем детстве. Девочка умела останавливать кровь, вытекающую из раны, выявляла и лечила разнообразные хвори, понимала язык животных, видела события прошлого, обладала сверхъестественной проницательностью. Ева быстро поняла, что магические, как сейчас сказали бы, экстрасенсорные, способности дочери куда сильнее её собственных.
– У нас с Варей шесть лет разницы, она моложе меня. Но её посвятили, когда ей исполнилось тридцать три. «К этому возрасту полностью раскрывается, расцветает колдовской дар», – говорила Ева. Такой она и осталась навсегда. Меня посвятили в двадцать девять. Поэтому сейчас кажется, будто она чуть старше. До посвящения мы учились, путешествовали. Я, например, несколько лет жила в Петербурге, а потом в Париже. Занималась живописью, между прочим. Говорили, у меня есть данные. Позже покажу свои картины. Чудное было время, – ностальгически произнесла Шустовская, – мир так изменился с тех пор… А Варенька – о, она умница! Всячески развивала свои способности. Обучалась медицине и психиатрии, и сейчас продолжает своё образование. Уверена, она могла бы заткнуть за пояс любого профессора. И материал для исследований и опытов богатейший. Взять хотя бы твою дражайшую супругу. – Ирина качнула головой в сторону комнаты, где спала Маруся. – Поверь, чтобы грамотно ввести человека в состояние полнейшей прострации, подавить волю, отключить разум, заставить функционировать за счёт инстинктов, требуется немалое мастерство. Ведьма и опытнейший психиатр в одном лице – взрывоопасное сочетание. Она несколько недель нажимала на болезненные точки, расшатывала психику, размягчала мозг – и вуаля! Лёгкий завершающий штрих – и кто теперь твоя Маруся? Не то растение, не то животное. В таком состоянии она прекрасно исполнит роль Сакрума для тебя, дорогой.
…Ночь была на излёте, постепенно начинало светать. Руслан стоял возле забора, огораживающего территорию, которая должна была стать садом. Как Маруся радовалась, как мечтала посадить здесь сливы, персики, яблони. Развести огород, кормить их с Алиской овощами с грядки…
«Несколько недель», – небрежно бросила Ирина. Маруся так долго жила в аду! Когда это началось? Один Бог знает, что творила с ней Варвара, какие ужасы внушала, как издевалась… А он, занятый собой, погружённый в свою «влюблённость», ничего не желал замечать. Руслан вцепился в изгородь, до боли сжал руки. Искупить свою огромную вину можно только одним способом. Найти выход.
Он с тоской вглядывался вдаль. Где-то там шла нормальная, привычная, такая желанная и недоступная теперь жизнь. Это была одна из окраин Каменного Клыка, и дальше простирались километры целины – луга, перелески, овражки. Неосвоенная земля, никаких автодорог. Ну и что, бросил бы всё и пешком отправился, будь такая возможность. Куда-то да добрался бы. Но Маруся…
