– Карина! – окликнули её.
Она обернулась и увидела Звонцову, преподавательницу с их кафедры. Как всегда, в очередном парике. В холодную погоду она использовала парики как головные уборы. На работу предпочитала приходить брюнеткой или шатенкой. Если ожидалось какое-либо мероприятие, превращалась в блондинку. На этот раз маленькую головку с птичьим личиком украшали пышные рыжие кудри. Куда это Галина Викторовна намылилась в образе роковой красотки Анжелики?
Эта встреча так не ко времени! Надо бы сделать вид, что не расслышала, но сейчас уже поздно. Придётся подойти и поздороваться.
– Добрый день, Галина Викторовна!
– Здравствуй, милочка моя! А я к сестре собралась, в гости. Зашла за тортом: здесь очень вкусные продают. Ты, смотрю, уже с покупкой!
Воспитание не позволяло ей спросить напрямую, но садово-огородный инвентарь в руках коллеги, несомненно, интриговал. Звонцова то и дело возвращалась к лопате взглядом. Незачем наталкивать человека на ненужные мысли, провоцировать лишние вопросы. Скажем полуправду.
– На кладбище собралась. К папе. Надо там прибрать после зимы. Вот, лопату купила.
Звонцова немедленно состроила сочувствующую мину.
– Конечно, дорогая… Только ты рано. Там, наверное, снег не сошёл. И грязно.
– Ничего, справлюсь. Раз уж пока в отпуске… Время есть.
– Молодец, – сказала Галина Викторовна, утрачивая интерес к разговору. – Ну, мне пора. А то скоро рабочий день закончится, народ набежит. Всего доброго, дорогая!
Звонцова улыбнулась напоследок и растаяла в толпе.
Кладбище располагалось в черте города. Мимо ограды из красного кирпича проносились автомобили и автобусы. Рядом стояли высотные дома, неподалёку мигал неоновыми огнями рекламы торговый центр. Карина вспомнила, как Иркина подруга-риелтор однажды рассказывала, что целых полгода не могла продать квартиру в одном из этих домов. В квартире был шикарный ремонт, отчаявшиеся хозяева снизили цену ниже нижнего, но желающих не находилось. Окна выходили прямо на кладбище, и потенциальные покупатели сбегали. Кому понравится несколько раз в день наблюдать траурные процессии?
На кладбище было тихо. Звуки большого города не тревожили покой усопших. В этом было что-то мистическое: только-только раздавались автомобильные гудки и рёв двигателей, но всего несколько шагов по пустынным аллеям вглубь кладбища – и тишина начинала давить на уши. Её хотелось назвать «мёртвой».
Было холодно и промозгло. Недавно закончился дождь, на асфальте темнели лужи. Карина оступилась и немедленно промочила ноги. Ничего, так и так вся перепачкается, да и ноги вряд ли остались бы сухими: повсюду на могилах виднелись неряшливые пятна нерастаявшего снега.
Она шла торопливо, и её не покидало ощущение, будто она собирается сделать что-то плохое. Могила мамы и папы была на второй аллее. Дорогу девушка помнила с самого детства, поэтому шагала уверенно, не боясь заблудиться. Тем удивительнее было, что прошла-таки нужный поворот и вынуждена была вернуться.
Карина ещё больше разволновалась. Что бы это значило? Ходила на мамину могилу сотни раз, одна и с папой, и ни разу не спутала дороги! Может, Азалия путает её? Или родители сердятся, что она собралась их потревожить?..
Она постаралась заглушить неуверенность и сомнения.
Два последних поворота, большая разлапистая ель, широкий могильный памятник с четырьмя овальными снимками – и вот она, знакомая ограда, а за ней – гранитный памятник с маминой фотографией. Почудилось, что сегодня мама улыбается ей грустно, а во взгляде сквозит тоска.
Глупости, конечно. Она всегда смотрит с гранитной поверхности с одинаковым выражением. И будет смотреть вечно.
Снега на могилах родителей не было. Папина, заваленная почерневшими венками, выглядела неопрятной и неприютной. Сердце сжалось. С момента похорон отца она здесь не появлялась. Собиралась навести порядок весной, когда будет тепло и сухо. Даже не предполагала, что придёт разрыть могилу…
Абсурдность ситуации чуть было не заставила её развернуться и убежать. Но Карина пересилила себя, открыла калиточку и зашла внутрь ограды.
– Привет, мам. Привет, пап, – поздоровалась она дрожащим голосом.
И поняла, что пути назад уже быть не может.
Глава 16
Пора начинать, совсем скоро стемнеет. Карина перевела дух, опустилась на одно колено и с силой пронзила лопатой стылую землю.
– Пап, прости, – прошептала она, – но так надо.
Страха не было, только стыд. Слёзы катились по щекам, но девушка не останавливалась. Действуя как автомат, вскрывала коричневую землю. Та поддавалась плохо. Наверное, не желала раскрывать своих секретов, отдавать то, что было в ней спрятано.
«Вдруг не там копаю?» – испуганно подумала Карина.
Жанна сказала – у изголовья. Не думать, ни о чём не думать. Ямка была уже довольно глубокая. И широкая: на всякий случай она делала её больше в диаметре, чтобы не пропустить тот предмет. Лучше разрыть одну большую дыру, чем копать в разных местах.
На правой руке быстро вздулась и лопнула мозоль. О перчатках она, разумеется, не подумала. Не обращая внимания на боль, продолжала рыть. Стало жарко, и она расстегнула куртку. Немного испачкала её рыжей грязью, и джинсы тоже, но это ничего. Отстирается.
«Я раскапываю папину могилу! Что я творю!» – подумалось в очередной раз.
Карина работала как заведённая, поэтому не сразу услышала шаги и голоса. И даже когда раздался крик, отреагировала не сразу. Первая мысль была – помешали. Придётся теперь объяснять, чем она занята. Но когда увидела, кто приближается к могиле, так и остолбенела. Этих людей никак не могло здесь быть! Никак!
– Кариночка! Девочка! Как же это… – Азалия бессвязно выкрикивала что-то невразумительное и торопливо приближалась к ней. Несколько раз споткнулась и едва не упала. Её бережно поддержал за локоть… Жан! С ними шли ещё трое незнакомых мужчин.
Она выпрямилась и смотрела на маленькую группу, ничего не понимая. Стояла на краю разрытой ямы, вся перепачканная в грязи. В руках по-прежнему была лопата, вокруг валялись комья земли.
Мачеха добралась первой и сразу бросилась вырывать лопату. Карина машинально вцепилась в неё и не разжимала рук.
– Да ты ведь… Разве можно его тревожить?! Вы видите? – с плачем обернулась она к незнакомым мужчинам. – Надо что-то делать!
– Вы это, девушка, нехорошо… – неуклюже произнёс один из них, – не положено. Осквернять.
– Что? Осквернять? – Неужели кто-то мог подумать такое? – Но я не…
– Манюня, пойдём отсюда. Зачем ты… – Жан выступил вперёд. В глазах плескались тревога и растерянность.
Карина ничего не понимала. Они обступили её, словно захватили в кольцо.
– Халимов, ты полицию вызвал? – спросил самый старший из мужчин. – Это же вандализм! Я как директор кладбища…
