Секунды бежали, однако ничего не происходило. Вдруг ведьма взвыла и захрипела, запрокинув голову под невозможным углом. Диана смотрела на неё, не понимая, что видит. Комната завибрировала, воздух пошёл волнами. Корчащийся силуэт ведьмы, который только что был прямо перед ней, оказался намного ближе к двери. Прямо в центре груди Азалии появилась огромная дыра – и её словно бы засасывало в эту воронку, втягивало внутрь себя самой.
«Она возвращается в своё тело!»
Заворожённая, Диана смотрела на то, как ведьма становилась меньше, выворачивалась наизнанку, таяла… Пока всё вдруг не прекратилось так же внезапно, как и началось.
Азалия сгинула. Она снова оказалась одна. И зажёгся свет.
– Карина! – в голос завопила Диана и кинулась к двери.
Карина выскочила из комнаты, сжимая в руке свой нож, бегом промчалась в кухню, раскрыла шкафчик и выхватила самую большую кастрюлю. Несколько ковшей, тазиков и кастрюль, свалившись с полки, с грохотом покатились по полу, но она даже не оглянулась: уже неслась назад в спальню. Пока ведьма не может ей помешать, нужно хотя бы уничтожить её гадкие колдовские причиндалы! Разгромить жертвенник!
Она вбежала в комнату, поставила на пол кастрюлю и принялась громить алтарь. С острым наслаждением с размаху разбила о стену над чёрным комодом старинный кубок. Тот мелодично звякнул и рассыпался на сотни осколков.
Девушка стремительным движением вонзила свой нож в толстую чёрную свечу, и кромсала до тех пор, пока не превратила в кучу ошмётков. Сметя их в кастрюлю вместе с обломками кубка, взяла в руки подставку для свечи. На металлическом круге была выгравирована пентаграмма. Карина несколько раз ткнула её ножом, но успеха не добилась. Нож внезапно разломился пополам. Она вскрикнула («Это же серебро!»). Но удивляться было некогда. С досадой швырнула подставку в кастрюлю.
Сломанному ножу быстро нашлась замена: девушка схватила лежащий тут же на комоде ритуальный нож Азалии. У него было острое блестящее лезвие и украшенная непонятными знаками и узорами костяная ручка. Нож мягко и удобно улёгся в руку, словно заискивая, соблазняя, предлагая себя. Уговаривая прекратить, не безобразничать, подумать о перспективах…
Эти мысли не принадлежали ей. Они были чужими, но такими успокаивающими! Нежно стучались в виски, гладили череп изнутри. Карина гортанно крикнула, тряхнула головой, отгоняя то, что просилось внутрь, и принялась резать на части кусок кожи, которым был накрыт алтарь. Не могла понять, каким образом, но не сомневалась, что ему больно.
«Неужели это человеческая кожа?» Она постаралась не думать об этом, потому что точно знала ответ.
Судорожно стряхивая искромсанные куски кожи в кастрюлю, уронила на пол предмет, который поначалу не заметила. Он был сделан из той же кожи коричневого цвета. Небольшой мешочек, про который говорила Диана. Сжав его в руке, Карина подумала, что займётся им чуть позже, пока же нужно разжечь огонь. На одном из подсвечников она раньше приметила спичечный коробок.
Скользнула к туалетному столику, взяла спички, покосившись на лежащую Азалию. Та была по-прежнему безучастна к происходящему в комнате.
Огонь загорелся сразу же и принялся пожирать всё, что Карина кинула ему на потребу. Непонятно, как, но то что было в кастрюле, поддавалось пламени чересчур легко и быстро, словно было ненастоящим. Скукожилась, сморщилась и быстро истаяла кожа. Растопился, пузырясь, как кислота, чёрный воск свечи. Оплавилась и почернела подставка-пентаграмма. Весело, как сухие ветки, сгорели осколки кубка.
Она следила за смертоносной работой огня не более минуты. Интуитивно, необъяснимо, но совершенно определённо знала: самое важное сейчас сжимает в ладони. Преодолевая смутное отвращение, развязала тесёмки и заглянула внутрь. Озадаченно нахмурилась и сунула руку в мешочек.
В этот момент ведьма на кровати конвульсивно дёрнулась и вздохнула. Карина замерла, но больше ничего не произошло. Решив, что она верном пути, девушка быстро вытащила что-то из мешочка.
Азалия больше не напоминала каменное изваяние: глаза её оставались закрытыми, но руки непроизвольно сгибались в локтях, вскидывались за голову, кулаки сжимались и разжимались. Дыхание стало шумным, ноги судорожно вздрагивали.
Стараясь не смотреть на ведьму, она постаралась сосредоточиться на том, что оказалось в её руках. Это были нанизанные на суровую нитку чёрные и красные крупные бусины, тонкая верёвка с завязанными на ней узлами, скрученные спиралью огарки тонких церковных свечей. Разглядев, что ещё лежит на ладони, Карина вскрикнула: перед ней были скрученные в комки волосы, ногти и зубы. Она высыпала жуткое содержимое обратно. В мешочке находилось много предметов, и это нечто хрустело и позвякивало, перекатываясь внутри.
Поначалу ей показалось, что нужно швырнуть отвратительный мешок в огонь. Но в следующую секунду она передумала. Как будто знала, как и что надо делать. Что-то вело её, направляло уже не впервые за этот вечер. И она послушалась. Покрепче перехватила рукоятку и со всего маху вонзила в мешочек ритуальный нож.
Воздух покрылся рябью, сместился, задвигался. Возникло ощущение, что комната находится под водой. Контуры предметов стали размытыми, очертания – неясными. Кожу покалывало иголочками, как если бы Карина попала под напряжение. По потолку поползли тени, пол перестал быть твёрдой опорой и ускользал из-под ног. Пытаясь удержаться, она сделала несколько неверных шагов, и оказалась возле кровати.
Ведьма теперь не лежала. Сидела, вытянувшись в струну, и хватала ртом воздух. Глаза были широко распахнуты и вращались в глазницах, то и дело закатываясь, так что оказывались видны белки. На груди расплывалось большое красное пятно.
С ужасом, смешанным с жгучим первобытным восторгом, Карина сообразила, что непостижимым образом нанесла ведьме рану. А сообразив, с мстительным удовольствием принялась втыкать нож в мешок снова и снова.
– Это тебе за папу! И за меня! И за Диану! И за всех!
С каждым ударом дыра в теле Азалии делалась шире, кровь бурлила и кипела, выливаясь из раны. Ведьма беспомощно размахивала руками, пытаясь прикрыть прореху в теле, но это было бесполезно.
В комнату вбежала Диана.
– Что здесь… – закричала она, но подавилась словами, уставившись на агонию.
Карина, искромсав мешочек так, что находящиеся в нём предметы стали высыпаться, зашвырнула и его, и нож в огонь. Костёр лениво тлел в кастрюле, но получив новую порцию пищи, радостно заурчал.
Азалия откинулась на кровать и затихла, неловко раскинув руки и ноги. Рана на груди бесследно исчезла. Жёлтая ткань оказалась нетронутой.
Не сговариваясь, они приблизились к ведьме. Воздух казался таким же наэлектризованным, даже слегка потрескивал, но больше ничего необычного не было.
– Она… умерла? – шепнула Диана.
Будто отвечая на её вопрос, Азалия открыла глаза и нашла взглядом Карину. Та испуганно отшатнулась, наткнулась на Диану, стоявшую чуть сзади. Но, встретившись взглядом с ведьмой, не смогла отвернуться.
