Проснулся от собственного хриплого вопля, и в первое мгновение никак не мог сообразить, где он и что с ним. Сел на диване, дрожа и озираясь по сторонам. Дыхание сбилось, в горле саднило: видимо, он не только кричал, но и плакал во сне. Впервые в жизни рыдал от невыносимого, сумасшедшего ужаса. Постепенно успокаиваясь, он сполз с дивана, натянул джинсы с футболкой и побрёл на кухню. Выпил залпом два стакана воды, ополоснул лицо, посмотрел на часы. Полшестого утра. «Вот и отлично», – подумал Руслан, прекрасно понимая, что уже не сможет заснуть. Взял сигареты и вышел во двор.
Было ясно, свежо и холодно, по спине сразу побежали мурашки. Зато утренняя прохлада помогла окончательно прийти в себя. Он сел на влажную от росы скамейку и с наслаждением затянулся. Прошедшая ночь была из ряда вон. Не следовало есть столько мучного на ночь, не снилась бы всякая ерунда.
Он вспомнил о приступе бешеного возбуждения. Такое впечатление, что Маруська подсыпала что-то в свои пирожки. Абсурд, конечно. Он докурил и вернулся обратно в дом. На цыпочках пробрался в спальню – посмотреть, как там жена.
Спала она в той же позе, плотно закутавшись в одеяло, спиной к двери. По-прежнему поперёк кровати. Странно. Он нахмурился, подошёл ближе. Воспоминания о недавнем сновидении заставляли нервничать.
Руслан наклонился и пригляделся к спящей. Маруся легко и почти беззвучно дышала, в этом сомнений не было. Не желая сам себе признаваться в своих страхах, он, тем не менее, вздохнул с облегчением. Медленно, стараясь не разбудить, обошёл кровать, чтобы заглянуть ей в лицо. Оно было спокойно и безмятежно. Вроде бы всё нормально. Но он почувствовал, как разрастается тревога.
Проспать как минимум восемь часов и не перевернуться с боку на бок, не пошевелиться? И зачем ложиться поперёк кровати? Он окинул спальню взглядом. Ночью было темно, и он не мог этого заметить, но сейчас… Раздеваясь на ночь, Маруся обычно оставляла домашнюю одежду на стуле возле кровати. Как в пионерском лагере. Сейчас стул был пуст. Руслан осмотрел комнату внимательнее.
Тапочки, как и положено, стояли возле кровати, а одежды нигде не было. Может, она повесила её в гардероб? Он прошёл к шкафу и открыл дверцы. Платья, в котором вчера ходила Маруся, там не оказалось. Он не мог его не заметить: оно было ярко-апельсинового цвета, в весёлую клеточку. Жена сшила это платье сама и очень любила надевать дома.
Руслан озадаченно уставился на спящую жену. Хотя, собственно, никаких особых задач. Других вариантов просто не имелось: платье могло быть только на ней. Она улеглась спать в одежде. Но почему? Была пьяна? Алкоголем не пахло, и вообще это не похоже на неё. Выпила много снотворного, не успела раздеться, упала в постель и заснула?
Он быстро пересёк спальню и отвернул край одеяла. Фигура на кровати не шелохнулась. Мелькнул кусок оранжевой материи в синюю клетку. Руслан опустился на кровать и бессильно уронил руки на колени. Что происходит? Сил терзаться оставалось всё меньше, нервы после бессонной ночи были на пределе.
– Маруся! – шёпотом позвал он. – Малыш!
Потом ещё и ещё – уже громче. Потрепал за плечо. Она не реагировала. Стараясь подавить подступающую панику и отбросить навязчивые параллели с ночным кошмаром, он принялся трясти жену, с размаху перевернул на спину. Её тело было безвольным и податливым.
Неожиданно Маруся шумно, со свистом вздохнула и широко распахнула глаза.
Глава 4
Стыдясь себе в этом признаться, Руслан покинул дом с облегчением. Находиться там было тяжело, почти невыносимо. Будь он ребёнком, так и понёсся бы к калитке. Усевшись за руль, завёл двигатель и некоторое время просто сидел, раздумывая о том, что произошло с ними за последние сутки.
Вроде бы поводы для переживания смехотворны. Что мы имеем? Отрывок непонятно для чего и кем написанного текста. Местные легенды, страшилки, домыслы, бредовые россказни и практически ничем не подкреплённые предположения. Нелепые порождения собственного пьяного рассудка, вряд ли существовавшие в реальности. Ночные кошмары. Неожиданно возникшая антипатия к женщине, которая прежде нравилась. Это, кстати, и вовсе яйца выеденного не стоит: дело, очевидно, в пресловутых муках совести и чувстве вины перед женой.
Маруся – вот с кем точно не всё ладно. И с этим срочно нужно что-то делать. Она чересчур замкнута и погружена в себя. Ничего вокруг не замечает. Слишком много таблеток. Слишком мало ест, высохла, как щепка. Слишком часто плачет и слишком мало (не считая сегодняшней ночи) спит. Слишком много «слишком»…
Сегодня утром она его, признаться, напугала. Эти огромные, невидящие глаза…
Она так ничего и не сказала, не ответила, когда он обратился к ней. Некоторое время бессмысленно созерцала пространство позади его плеча, ни разу не встретившись с ним взглядом, а потом снова повернулась на бок и моментально заснула. Руслан сомневался, что Маруся его видела, слышала, поняла, что он рядом. Наверное, это из-за таблеток: они продолжали действовать. Вероятнее всего, жена переборщила с дозой. Что ж, пусть выспится. Придёт в себя, и они поговорят: хватит уже этих тайн мадридского двора. Потом они вместе решат, как быть дальше. Остаться или уехать.
Оставив Марусю дома, Руслан собрался в магазин. Надо было проветриться, кроме того, он решил купить молока, сыра, свежего хлеба. Приготовить к завтраку горячие бутерброды с кофе. Это, конечно, слабая компенсация за эгоистично съеденные вчера пирожки, но на большее его кулинарных способностей в любом случае не хватит. Главное, жене наверняка будет приятно.
Лишь притормозив у дверей магазина, он сообразил, что тот вряд ли открыт. Так и есть. Магазин открывается в восемь, а на часах семь двадцать три. До открытия больше получаса.
Сидел в машине и раздумывал, ехать обратно или подождать, когда ему в голову вдруг пришла одна идея. Время есть, так почему бы не проверить свои предположения? Несколько минут спустя он выезжал из посёлка, направляясь в сторону кладбища. После похорон Алисы они с Марусей были здесь дважды. Оба раза с ней случилась истерика, она никак не могла успокоиться, и он с огромным трудом, но всё же сумел её убедить пока не ездить на могилу дочери. Жена долго не соглашалась, рвалась на кладбище, а потом на неё напала апатия, и больше она об этом не заговаривала.
Удивительно, почему ему сразу не пришло в голову искать ответ на свой вопрос именно здесь? Если предположить, что в найденном им тексте – чистая правда, что это не отрывок из нового романа начинающего автора, то есть большая вероятность обнаружить на местном кладбище могилу Зои Давыдовой. Ведь написано же, что она умерла. Женщина («гарпия»), которая оказалась в её кровати, прямо сказала об этом Андрею.
Неизвестно, что стало с ним самим, но если Давыдова в самом деле скончалась, то её могли похоронить только здесь. Вряд ли гроб с телом повезли на родину. А если риелтор лжёт, и Давыдов тоже мёртв, то здесь должна быть и его могила. Руслан собирался проверить это, чтобы раз и навсегда убедиться во всём самому.
Он не знал, как поведёт себя, если обнаружит захоронения. Вероятно, опротестует сделку. Может быть, даже наверняка, обратится в полицию, прихватив с собой письмо. Если Давыдовы и в самом деле мертвы, обстоятельства их смерти могут оказаться криминальными. Возможно, по Дубцову, который проворачивает тёмные делишки, давно тюрьма плачет.
