Дидакт на мгновение приостановил работу своих сканирующих датчиков, чтобы прислушаться. Коммуникации Предтеч никогда не осуществляются на электромагнитных длинах волн, а сан’шайуумы отказались от всех других методов. И потому он мог изучить, что просачивается через границы карантина. Его анцилла переводила.
– Все тихо, – сказала она. – Я не воспринимаю ничего, кроме электромагнитных пульсаций и транспозитивных сигналов.
Просматривая виртуальный дисплей, анализируя ту информацию, которую доставляли датчики, сканировавшие всю систему, Дидакт через несколько минут нашел пост Воинов-Служителей в системе на орбите внутри границ карантина.
– Они перевели сюда, на покой, «Глубокое почтение»? – пробормотал он. Появилось увеличенное изображение, дополненное спецификациями и другими данными. «Глубокое почтение» было знаменитым судном класса «крепость» длиной в пятьдесят километров, в эксплуатацию корабль был введен еще до войны с союзом людей и сан’шайуумов. – Я проходил на нем курс подготовки, будучи кадетом. Здоровенная древняя посудина. Служба в карантине – ужасающее дело. Я чуть ли не надеюсь, что мои друзья уже ушли со службы… Подозреваю, что мои неприятности сказались и на них. Подозреваю, что они были наказаны.
Движением руки он убрал дисплей.
– Мы должны сломать защитную оболочку и подойти поближе. Это рискованно, но мне нужно разобраться. И мне нужна вся помощь, какую удастся получить.
– Но мы пытались…
– Есть и еще один способ. Твоя наследная отцовская информация скрыта глубоко, она недоступна манипуляру. Чтобы впитать мои знания, ты должен получить доступ к наследным знаниям и всему богатству домена. Для этого ты должен расширить свои способности. Если ты хочешь… если соглашаешься добровольно.
– Вы хотите сказать… мутировать до более высокой касты.
– Максимальное приближение, которого нам удастся достичь здесь, – сказал Дидакт. – Это называется внеочередная мутация. Такое делается нечасто, но это входит в число возможностей Воина-Служителя. Корабль способен провести церемонию. Без этого я не смогу передать тебе нужные знания, а ты не сможешь получить доступ к тому, что поместили в тебя твои предки или попасть на домен, который содержит все.
– Предполагается, что я должен отпереть наследие с помощью отца.
– Традиционно так и происходит. Но поскольку я тут единственный Предтеча и нам вряд ли удастся найти поблизости строителя…
Он мог обойтись и без подробностей. Он предлагал мне мутировать и вырасти в отсутствие моей семьи и даже касты. Он предлагал стать моим ментором. А это означало, что я получу генетический отпечаток Дидакта.
– И я мутирую в Воина-Служителя, – сказал я.
– Отчасти, по меньшей мере. Вернувшись в семью, ты всегда сможешь подать запрос на коррекцию, отмену.
– Я никогда о таком не слышал.
Я слышал о неудачных мутациях, о личностях, спрятанных в семейных анклавах, выполняющих только всякую черную работу. Не очень привлекательная перспектива.
– Есть такой выбор.
В сложившихся обстоятельствах мне не казалось, что у меня есть выбор.
– И что… что я буду чувствовать? – спросил я.
– Все мутации нелегки. А внеочередная особенно неприятна.
– Это опасно?
– Нам придется проявлять осторожность. Но когда мы закончим, мы сможем опуститься и посмотреть, какова ситуация на «Глубоком почтении».
– Я еще не дал согласия, – напомнил я ему.
– Не дал, – сказал он. – Но Библиотекарь всегда хорошо разбиралась в характерах.
Глава 15
Во время мутации нательную броню снимают. Ты не должен слушать советов или мнений анциллы. Всё и все вокруг погружается в тишину и не реагирует на издаваемые тобой звуки боли или нужды, тебе только могут подать чистую воду, если ты закричишь, что тебя мучает жажда.
Каждый Предтеча проходит за жизнь минимум две мутации. У многих их пять, а то и больше. Число пережитых мутаций во многом определяет твое место в иерархии семьи, манипулы и гильдии. В коллектив гильдии можно войти только после мутации в первую форму. К какой гильдии, к какой касте я буду принадлежать?..
Дидакт отвел меня в маленькую камеру, приготовленную кораблем в носовой части, потому что такие мутации, согласно ритуальному закону, должны происходить под прямым светом звезд… или их адекватной замены.
Нос корабля стал прозрачным. Я снял броню, то же сделал и Дидакт. Ее детали были перемещены на корму, и палуба закрылась под нами. Казалось, что мы, обнаженные, стоим вдвоем на самой высокой точке узкой горы в древнем свете миллионов звезд.
И видим этот свет только мы: я, проситель, и мой ментор. Потому что кастовая мутация каждого Предтечи должна была осуществляться по лекалу ментора, а кроме Дидакта, других Предтеч рядом не было.
Но я не чувствовал этой иронии. Сознательно я никогда не надеялся, что это случится, но в глубине души всегда предвкушал этот момент, словно был уверен, что в конце моих глупых похождений меня ждет более высокое положение и повышение, а может быть, и новые методы поисков веселья и развлечений.
Никогда в голову мне не приходили мысли о долге или ответственности. Но теперь эти мысли просыпались. Я чувствовал себя неадекватным, совершенно незрелым – готовым к переменам.
И все же я не мог подавить в себе глубинное негодование оттого, что ментором является представитель более низкой касты, чем моя собственная – каста строителей. В этом я, как и мой отец, был в конечном счете истинным Предтечей.
– Внеочередная мутация сопряжена с риском, – сказал Дидакт. – Корабль имеет все необходимое для стимулирования надлежащих факторов роста, но ты не получишь отпечатка твоих ближайших родственников… Некоторые детали твоего развития, возможно, будут утрачены или искажены. Это понятно?
– Я соглашаюсь… под давлением, – ответил я.
Дидакт сделал шаг назад.
– Тут нет места для опасений, – сказал он. – Мутация – персональное путешествие, оно не может совершаться принудительно.
– Если я не сделаю этого, то, как ты говоришь, может погибнуть вся Галактика… Разве это не принуждение?
– Подчинение долгу – высший инстинкт и цель Предтечи. Именно это и дает нам силы защищать Мантию.
Я не собирался оспаривать лицемерие сказанного. Если Мантия – этот благородный сохранитель жизни по всей вселенной – лежит в основе всей нашей философии, является причиной нашего существования, то почему тогда творцы жизни – низшая из наших каст?
Почему так высоко стоят строители, работающие главным образом с неодушевленной материей?
Нет, я наелся ханжеством Предтеч по самое горло… Но если я мог предотвратить страдания моей семьи, если я мог предотвратить опустошение, какое мы видели на Чарум-Хаккоре и Фаун-Хаккоре, если я мог спасти от уничтожения странную и неотразимую красоту Эрде-Тайрина… естественно, все эти возможности, неизбежности слишком ясно возникали перед моим мысленным взором…
