– Я весь внимание, весь-весь! – Хан проявлял чудеса радушия.
Романа прищурилась на планшетку, наморщила лоб.
– По дороге сюда я заметила, что вы сожгли несколько больниц.
Хан просиял.
– Есть такое, – пропел он елейным голоском. – Когда я объявляю очередной планете войну, эта война – тотальная! Я враждую даже с местной медициной. – Он окинул взором пустоши кругом. – Таковая моя политика чистого листа.
– Со школами тоже враждуете?
– Конечно. Народ вечно укрывает в их стенах детей. Знаете, как я это зову? – Хан явно вскочил на любимого конька. – Я зову это актом ужасной жестокости. – Подавшись вперед, деспот скорчил предельно серьезную мину. – В конце концов, какая жизнь была бы у бедняг без родителей? Гораздо справедливее просто отправить всех в один конец, не кажется ли вам?
Романа смолчала, поставив еще одну галочку.
Хан вдруг прыгнул вперед. Будь на его месте кто-то другой, вы бы поклялись, что он пытается заглянуть в планшетку, но к Великому Хану подобная ересь была неприменима.
Романа провела ногтем по распечатанному списку пунктов.
– Я заметила, что вы немного отстаете от графика в вопросе завоевания планеты…
– Эге-ге! – воскликнул Великий Хан голосом утомленного циника. – Снова победят эти несносные Нагибаторы. Говорю вам, леди, лучше делать все как следует. Завоевания – это тоже искусство. Всякое разорение говорит само за себя. Одно дело – стоять на холме с видом на идиллическую долину, с лугами и ветряными мельницами, домами с идущим от труб дымком, детьми и курочками, носящимися по двору. И совсем другое – точно знать, когда приходит надобность все снести, разровнять и опустошить. Не хочется показаться слишком нетерпеливым, но и в стороне оставаться – не вариант. Вот взгляните-ка на этого парня, – Хан от души дернул за веревку, которой был примотан Доктор. – Накинулся на меня, нес какую-то чушь. Я ведь мог просто прикончить его на месте. Но вместо этого я его поджариваю. Да, времени это занимает больше, но в итоге он станет восхитительным на вкус. Если, конечно… – тут Хан с видом заботливого папаши подался вперед. – Леди, вы, часом, не голодны? А то, если что, прикажу подать его в один миг…
– Нет-нет, – открестилась Романа. – Я поела перед тем, как явиться.
– Очень разумно. – Хан задумчиво потеребил мех на животе. – Я вот всегда хочу есть – думаю, только еда мной и движет. Еда и крики моих жертв!
Романа, внеся последнюю пометку, открепила верхние два листа от планшетки и передала их Хану со словами:
– Хочу, чтобы вы заполнили пару анкет. Это все, конечно, необязательно, но в нашем судействе они учитываются. Мы просто хотели бы получить опись того, что осталось тут, прежде чем вы это сметете.
– О, хорошо! – Хан просмотрел анкеты, а потом ленивым жестом передал их визирю. – У нас остались небольшой рыбацкий городок, маленький остров и тотемный столб.
– Тотемный столб?
– О да, – кивнул Хан. – Непростая такая штуковина из стали. Говорят, что она – как метафора мощи мира, который невозможно победить. Вообще, я, конечно, преувеличиваю – но за ее снос мне насчитают дополнительные баллы, правда ведь? – Глаза у Хана были как у маленького зануды с синдромом отличника. – А он вот, – Хан показал пальцем на визиря, который даже сейчас возился с бумагами, – хотел, чтобы я пошел и снес его сразу. Но мне это сейчас не видится хорошим предложением. Хочу, чтобы выжившие надеялись, что в последнюю минуту тотемный столб спасет их. А потом – я возьму и взорву его ко всем чертям! – Хан устало вздохнул. – Так мало времени, так много миров, которые надо бы сокрушить, я ведь прав?
– Еще бы, – кивнула Романа, закладывая ручку для пометок за ухо. – Что ж, опросом я довольна. Мне пора идти. – Она уже было повернулась, но вдруг помедлила. – О, знаете, Великий Хан, я хотела бы попросить вас об одной вещи… – Романа захлопала ресницами.
– Что прикажете – то и сделаю! – гордо прорычал Великий Хан, размашисто лизнув лапу и проведя ею по гриве.
– Можно мне вот этого пленника? – Она указала на Доктора. – Знаете, для допроса о ваших методах, и все такое прочее…
– Ха! Я знаю, что у вас на уме, леди. – Хан постучал себя когтем по носу.
– Правда, и что же?
– Вы его потом съедите на закуску – и не подавитесь.
Романа вела Доктора через лес. Он потирал запястья и покачивал гудящей после всех тумаков головой.
– Я так тебе благодарен! Какой ужасный человек, – простонал он. – Из-за него я по-другому стал смотреть на кошатников. Да и на кошек – тоже…
Они растворились в ночи.
Кстати, у галлифрейских кошек – тринадцать жизней, и большую часть каждой из них они проводят во сне.
Доктор и Романа брели к берегу. Встав у кромки воды, они стали смотреть, как шар идеальной формы – местное солнце, – исчезает за далеким туманным островом.
– Последний оплот против Великого Хана, – вздохнула Романа. Ей показалось, что остров выглядит довольно-таки романтично. Мысль о том, что вскоре орда положит конец его мирному существованию, казалась не просто абсурдной, но греховной.
Доктор облокотился на корпус ладьи – одной из многих, построенных по велению Хана специально для завоевания острова. Он вертел в пальцах спичечный коробок и как-то шкодливо улыбался – как родитель, прячущий рождественские подарки, или как только что придумавший хорошую историю сочинитель.
– Остров может оказаться необитаемым, – молвил он, – но, чтобы утвердить право на эту планету, Хану нужно завоевать его. – Он похлопал по борту ладьи. – Могучие дубы, из которых сделали эти корабли, мирно росли на полянах тысячи лет, никого не трогали – и никто не трогал их. А вот теперь их отправляют на войну. Обычно мне нравятся судна, но деревья мне нравятся больше. Забавно осознавать, что всякое изделие из дерева – это, по сути, его изуродованный труп.
Он скорчил скорбную мину, а Романа закатила глаза, пообещав себе припомнить эти слова Доктору, когда он снова надумает сесть в свое любимое кресло.
Она снова обратила взгляд к острову, сияющему впереди, под чертой заката. Какая-то неведомая прихоть разместила его в самый центр горизонта. Бедный старый островок, подумала она, и в чем же твоя вина? Хан бы мог тебя и не заметить, если бы не…
Заходящее солнце коснулось стального столба, торчащего из островной земли, и тот засиял. Он действительно прямо-таки лучился силой и мощью. Еще один глупый символ, заставлявший идиотов вроде Великого Хана захватывать, опустошать и покорять.
– Мне, конечно, не хочется помогать Хану, – заметила Романа, – но мы можем пойти и просто потребовать его у него. Сохраним кучу сил. Ну что, в ТАРДИС?
Доктору не хотелось снова иметь дело с солдатами армии Хана.
– Грязная игра. – Он помотал головой.
