И тут замок был буквально снесен взрывом вместе с доброй половиной двери – она еле-еле успела отпрыгнуть.
– Ох ты ж! – вырвалось у нее.
– Воистину – удар судьбы! – Схватив спутницу за руку, Доктор шмыгнул в пробой.
Тяжело дыша, они огляделись. Хранилище впечатляло размерами. По эту сторону переборки оказалась еще одна дверь с настраиваемым кодом, и Романа, поспешно введя первые пришедшие на ум цифры, заблокировала ее. На их с Доктором счастье, эта, вторая дверь, оказалась прочнее первой. С той стороны что-то стучало, громыхало и взрывалось, но перегородка, пусть и содрогаясь, сносила все стоически.
– У нас есть семь с половиной минут до их прорыва, – быстро прикинула Романа. – Если они все-таки начнут расшифровывать код – почти девять минут. Если у них нет за душой доступа к информационным системам здания – может, растянем на полчаса.
– То есть, по факту, у нас есть по-настоящему безопасных две минуты на то, чтобы найти план Бомбы Сверхновой, отыскать вентиляционную шахту и смыться.
– Да, где-то так. – Романа оглядела шкафы, нависающие над ними колоссами. – Что ж, ты – налево, я – направо?
– У меня есть идея получше. Ты – направо, а я – налево.
– Какая, к черту, разница?
– Никакой, я просто развлекаюсь. Я буду искать в картотеке букву П – Планы, гриф «Секретно». А ты ищи букву Б – Бомба, гриф «Сверхновая».
– Они упорядочены не по алфавиту, – удрученно заметила Романа, – и картотеки нет.
Колочение по двери усилилось – теперь в нем читалась злонамеренная, присущая всем роботам-убийцам расчетливость. Переборка уже прогибалась под силой взрывов.
– Ну раз так, – Доктор окинул архив истории криккитской воинственности долгим взором, – либо хватаем что-нибудь наугад, либо ты выходишь к криккитцам и просишь у них подсказку.
Десятью минутами позже Доктор с Романой ползли по вентиляционной шахте, уже потихоньку заполнявшейся густым черным дымом.
– С одной стороны, – пробубнил Доктор сквозь шарф, – нам очень повезло. С другой – хотел бы я, чтобы эти роботы хоть изредка сначала думали, а потом – делали.
– Раз уж ты не всегда действуешь согласно этому золотому правилу, – слова Романы то и дело перебивались болезненным шипением – шахта раскалялась, и она уже наставила себе пару волдырей, – то чего ждать от этих ведер с шурупами?
Получилось так, что криккитцы в итоге снесли-таки дверь, что повлекло за собой целую охапку последствий. Взрывная волна опрокинула несколько стеллажей в архиве, случайно явив миру многообещающий зарешеченный люк, открывавшийся в шахту
[33]. Едва ворвавшись в архив, криккитцы не только уронили пару-тройку шкафов, но и подожгли почти весь архив. К счастью, задымление сыграло на руку Доктору и Романе – они сняли крышку люка и дали деру, захватив с собой чуть подпаленные, но все же обнаруженные и спасенные планы Бомбы Сверхновой.
Жаль только, что шахта так быстро превращалась в дымоход.
– Как думаешь, когда нам стукнет по тысяче лет, мы все еще будем маяться такой вот дурью? – спросил Доктор.
– Очень на это надеюсь, – ответила Романа.
В главном здании парламента поднялся шум. В коридорах бушевало пламя, и, судя по запаху горящих холстов, мятежники пренебрегли советом Доктора не трогать картины. Криккитцы вышагивали сквозь дым, паля по сторонам наугад. Мятежники прятались за статуями и неуверенно отстреливались. Зрелище вышло эстетически ироничным, так как криккитцы перестреливались со статуями самих себя.
Доктор и Романа решили сделать амбразуру из стола.
Послышался шорох. Романа оглянулась. Доктор, с энтузиазмом ребенка, нашедшего под елкой подарки, просматривал планы.
– Ты невозможен, – сказала она, когда над ними пролетел криккитец, кричащий и объятый пламенем.
Доктор потыкал пальцем в чертежи печатных плат.
– Это должно тебя заинтересовать.
Романа, щурясь сквозь дым, вгляделась. Проклятый криккитец в огне все никак не унимался – вопил и вопил. На их счастье, громыхнуло несколько взрывов – собственный боезапас робота-убийцы сдетонировал, – и безумный электронный вой наконец-то смолк.
– Сделано на тяп-ляп, – вынесла она вердикт. – Половина цепей даже не соединена. Крайне небрежная работа.
– А я о чем! – Доктор улыбнулся. – Романа, здесь что-то нечисто.
– Что-то нечисто, Доктор, – согласилась она.
Они кивнули друг другу, наслаждаясь редким моментом полного взаимопонимания. Планы создания Бомбы Сверхновой оказались возмутительно неграмотны с технической точки зрения.
– Кажется, – заметила Романа, – старейшины Криккита не шутили, когда объявляли, что их наука пришла в конечную точку.
– Я почему-то не особо этим расстроен, – ответил Доктор. – Не сегодня уж точно.
Что-то пролязгало по коридору в направлении их амбразуры – роботизированное и враждебно настроенное. Романа осторожно выглянула наружу.
– Это криккитец? – спросил Доктор.
Она кивнула, затем, безо всякого предупреждения, поднялась на ноги.
– Стой, – велела она.
Криккитец сделал еще три шага вперед, а потом остановился. Алое свечение внутри его шлема призывно уставилось на нее.
– Докладывай, – твердо сказала Романа.
Робот продолжал молча ее разглядывать.
– Ты слышал меня, – повторила Романа. – Докладывай!
Криккитец застыл, обдумывая приказ. Доктор, благоразумно оставшийся в укрытии, пытался адекватно оценить то, что сейчас происходило. Возможно, Романа так шутила. Возможно – все это время пребывала на стороне роботов. Эта неопределенность вселяла в Доктора досаду, потому что ему жуть как хотелось еще полистать планы: из них он добыл как минимум две интересные вещи, и ему не терпелось узнать третью.
– Ты больше не под нашим контролем, – объявил криккитец, поднимая биту.
Любая другая на ее месте испугалась бы, но только не Романа.
– Я и не говорила, что нахожусь под вашим контролем, – заметила она. – При этом, я все равно была бы признательна за доклад.
