Романа оглядела крикетную площадку в поисках каких-нибудь высоких чинов.
В воздухе здесь по-прежнему вился дым, слышались крики и стоны. Либо подобное происходило здесь всегда, либо она прибыла во время сразу за ее предыдущим визитом. Столь узкие темпоральные рамки значили, что Земле грозило второе вторжение за день
[41].
К Романе подбежал какой-то напыщенный тип и стал кричать, чтобы она не топтала траву. Она взглянула себе под ноги, потом – на землю, где лежали раненые, страждущие и просто очень огорченные. А потом – на тлеющую траву. И наконец – на напыщенного типа, что был так зол, что даже его свитер казался разъяренным.
– Вы просите, чтобы я не топтала траву? – спросила она медленно, с расстановкой.
– Совершенно верно, мисс. – Мужчина глянул на нее исподлобья. – Это не какая-то там простая трава, это – Трава.
– Вы ее так превозносите только потому, что она растет на этом поле?
– Тысяча чертей! – Ярость мужчины была неописуема. – Эта площадка – святыня для ценителей крикета! Что бы здесь ни произошло – беречь стоит каждую былинку!
Мимо него с ревом прокатилась «скорая», наружу высыпали санитары с носилками.
Мужчина уставился на темные отметины протекторов. Его губы мелко задрожали – не под стать суровому лицу.
Романа серьезно посмотрела ему в глаза.
– Думаю, – сказала она, – тебе стоит отдохнуть. У тебя был трудный день.
Кивнув в согласии, разгневанный мужчина лег прямо на траву и уснул.
Созерцая хаос и вслушиваясь в крики, Романа вдруг отчасти поняла, почему все-таки предпочитали ни во что не вмешиваться Повелители Времени. Спасая кого-то отдельно взятого, помогая тут и там, было легко отвлечься, упустить из виду общую картину. Но она все-таки пообещала себе помочь хотя бы пятерым – и отправилась на поиски главного по планете.
По прошествии следующего часа Романа пришла к мысли, что наивная столетняя девушка – та, какой она была до встречи с Доктором, – еще не до конца выветрилась из нее. Доктор умел безошибочно выделять Главного – едва ли не в первые десять минут после выхода из ТАРДИС. Правда, охрана зачастую заставала его над бездыханным телом очередного правителя, но важно было не это. Куда важнее было то, что Доктор обладал превосходным чутьем на Главных.
Оказалось, что блуждание по крикетной площадке и расспросы незнакомцев в духе «а не вы ли, случаем, отвечаете за эту планету, которую вот-вот атакут роботы-убийцы?» – не лучший способ заручиться поддержкой местных. А вот пристегнуть тебя к каталке и велеть не мешать спасать жизни вполне могут.
– Но ведь я тоже пытаюсь спасти жизни! Много-много жизней! – протестовала как могла Романа. В конце концов, фельдшер отбежал куда-то, и она, выпутавшись из ремней, осмотрела машину скорой помощи. Она предположила, что та должна была быть каким-то образом связана с позитронным инфофреймом – в конце концов, двадцатый век на дворе, а не средневековье.
Она села на переднее сиденье за «руль» (Доктор научил ее нескольким техническим терминам, а также тому, что при всем желании никогда не стоит включать ручной тормоз в погоне за Мастером) и попыталась вникнуть в интерфейс. Ее взгляд упал на что-то вроде микрофона на вьющемся колечками проводе, издающего потрескивание. Романа потянула его на себя, поднесла к губам и осторожно заговорила:
– Компьютер? Сообщи мне направление к правителю планеты Земля.
Микрофон потрещал еще немного, потом – неуверенно отозвался:
– Пэт, это ты?
Поколдовав с разными кнопками, Романа много раз повторила свою просьбу. Голос на другом конце вскоре стал озлобленным и попросил ее «не валять дурака на служебной линии». Романа заверила невидимого собеседника в том, что ситуация чрезвычайная и что она прибыла спасти планету от вторжения из космоса. После этого ей перестали отвечать.
Романа откинулась на спинку стула и оглядела машину скорой помощи, барабаня пальцами по сиденьям из кожзаменителя. Она могла бы приказать бортовой операционной системе отвезти ее во дворец правителя Земли, но на это могло потребоваться время, а людям могла понадобиться эта машина для ухода за больными. Тем не менее, у нее была красивая сирена сверху. Во время своих путешествий с доктором Романа пристрастилась к сиренам.
– Все, что мне нужно, – объявила она, – это имя и адрес. Больше ничего.
Тут ей на глаза попался компьютер. Он находился слева от рулевого колеса и кучки полезных кнопок и циферблатов. Она покрутила верньеры настройки и стала ждать, когда он загрузится и сможет обрабатывать ее запросы.
Вместо приветствия он сообщил ей, что его зовут Вон, и что он вернется к ней через минуту после прогноза погоды. После этого пошла реклама мармелада со вкусом пунша.
Романа нахмурилась. Очевидно, то все-таки был не компьютер. Она собралась уже было выключить его, выкрутив верньеры в прежние положения, но тут раздался какой-то новый голос, сообщивший:
– Премьер-министр обращается к нам с Даунинг-стрит, 10…
Романа откинулась на спинку сиденья и улыбнулась. Имя и адрес. Все, что нужно.
– Добрый день, не могли бы вы одолжить мне ваше оружие?
Премьер-министр уставилась на женщину, сидевшую в кресле. Затем, по причинам, не имевшим для нее никакого смысла, она поняла, что спрашивает:
– Не могли бы вы сказать мне, почему в моем кабинете – павильон для крикета?
Очаровательная юная леди пожала плечами.
– Я так путешествую, – сказала она. В ее глазах мелькнуло такое выражение, будто она понимала, насколько нелепо это все выглядит и звучит, но при этом категорически не желала приносить извинения. Премьер-министр оценила подобную смелость.
– Вы, я так понимаю, иностранка?
– Совершенно верно. Меня зовут Романа, а вы – удивительно прямолинейны. – Юная леди просияла.
Премьер-министр задумалась. Гостья была явно какой-то странной. И еще охранник куда-то делся, а дверь в кабинет оказалась заперта. Неважно, с этим можно разобраться и позже. Сейчас премьер-министру больше всего хотелось узнать, почему…
– Я здесь потому, что эта планета вот-вот будет уничтожена вражеским космическим флотом. Есть небольшой шанс на то, что мы приостановим вторжение, если вы снабдите меня поддержкой местных оборонительных сил. – Юная леди подняла руку. – Нет, сажать в застенки меня не стоит. День у меня был трудный, и мне не хочется тратить последние свои минуты, твердя «я же говорила», понимаете? Кстати, уточняющий вопросик. Вы же правите этой планетой, верно?
