И именно сегодня он и прозвучал.
В лице капитана не дрогнул ни мускул, когда он принял вызов. Он уже готов был услышать, что Британия пала и все силы экипажа нужно бросить на месть врагу.
С ним заговорила премьер-министр – на удивление оптимистичным голосом:
– Капитан, мы хотели бы попросить вас о небольшом одолжении…
Флот Криккита уже бороздил Солнечную систему, успешно пробившись за спираль Маттер
[43]. В его шлейфе волочились одиннадцать теней – всем было интересно глянуть на то, что будет дальше.
Первой остановкой на пути мщения всему живому была намечена Земля. Сначала ее планировалось обстрелять лучами смерти, а потом – высадить на плаенету боевые отряды криккитцев в целях поиска и устранения уцелевших. Так должно было произойти везде, где хранились священные части ключа-калитки: как только пять планет будут зачищены, ярость роботов-убийц переметнется на всю остальную Вселенную.
Флотилия сгрудилась на орбите Земли и приготовилась к бомбардировке. Но не тут-то было – Земля умудрилась выкинуть финт.
Она взорвалась.
– М-да, накалилась обстановочка, – протянула Романа.
Премьер-министр смотрела в окно на огромный огненный шар, несколько секунд назад бывший ее родной планетой. Еще она держалась за скамейку, пока павильон мотало туда-сюда. Она пыталась придумать, что сказать, но впервые за всю жизнь только и могла, что открывать да закрывать беззвучно рот.
В конце концов ей удалось выговорить:
– Земля… что случилось с Землей?
– Все в порядке, – сказала Романа, глядя на огненный шар. Ее пальцы порхали над контрольными узлами. – Ну, почти в порядке. Я взорвала весь ядерный арсенал.
Премьер-министр встала, яростно схватила ее за руку, потом – снова села.
– Что ты натворила?..
– Во-первых, – строго отчеканила Романа – оружие выполнило свою работу. Для чего, как не для этого самого, оно было построено? Во-вторых, я сейчас сдерживаю взрыв и использую его энергию для кое-чего другого.
– Для чего?
– Вы не поймете. – Романа задалась вопросом, как Доктор мирится с тем, что всякое его решение постоянно подвергается сомнению. Как-то немного утомительно. – Вы же не квантовый физик.
– Нет, но я училась на химика. – Тон премьер-министра стал холодным, как сталь. – Вы, наверное, привыкли общаться на покровительственных тонах со всеми встречными, но…
– Ясно-ясно. – Романа закатила глаза. Ход павильона выровнялся. – Раз вы химик, то должны знать, что большая часть реакций происходит при разрушении межмолекулярных связей.
Премьер-министр снова посмотрела на огненный шар.
– А ядерная реакция – это неконтролируемое расщепление веществ на атомном уровне. Обычно у нас есть три состояния вещества – твердое, жидкое и газообразное. Но во время ядерного взрыва появляется четвертый вариант – неопределенность. Как раз в этот момент квантовая физика и вступает в игру – высвобождается огромное количество неопределенности. Хотите верьте, хотите нет, но работа этого аппарата основана на таких же принципах, так что в настоящее время я улавливаю огромное количество колебаний на атомном уровне и использую их с умом.
Премьер-министр шагнула к пульту управления и указала на огненный шар.
– То есть, ты не уничтожила мою планету?
– Конечно, нет. Это такая впечатляющая завеса – на время, пока я использую силу взрывов. Конечно, если я не смогу ее контролировать – тогда да, планета Земля взлетит на воздух, как ночнушка из марли.
– Что вы собираетесь делать?
Романа вытащила из панели управления отрез кабеля. Для всего человеческого мира он выглядел как удобный кусок веревки, не более. Она соединила его с чем-то другим, а затем с сомнением отступила.
– Я заворачиваю Землю в своего рода… силовое поле, скажем так. Хитрость в том, что долго оно не продержится.
Премьер-министр наклонилась вперед, ее острый взгляд сверкал.
– Дорогая моя, могу я кое-что предложить?..
Флотилия криккитцев едва ли позволила взрыву замедлить свой неумолимый ход. Далеко не первая планета на их пути предпочитала взорвать сама себя и не познать мощь их натиска. Тем не менее, стоило проверить, не уцелел ли кто. И фаланги боевых звездных кораблей продвинулись еще ближе к огненной завесе, окружившей Землю.
Скорость росла.
Вот только.
Странная вещь.
Происходила.
Флот определенно.
Ускорялся.
Но.
При.
Этом.
Не сдвигался с места.
Ускорялся.
И не сдвигался.
Ускорялся.
И не сдвигался.
Никак.
– Сработало! – Романа захлопала в ладоши, схватила графин премьер-министра, чуть отпила и закашлялась. – Всегда в движении, но без конечной точки! Блестящая идея!
– Брюссель научил меня таким выходкам. Значит, теперь они там надолго зависнут? – уточнила премьер-министр, глядя на корабли.
– Да, надолго. Поначалу я думала упрятать Землю целиком в ловушку замедленного времени, что дало бы пару часов передышки, но теперь флот застрял в этом подвешенном состоянии до тех пор, пока ваше Солнце не рванет. Тогда их ждет грубое пробуждение из муторного сна – жаль только, что недолгое.
– Флот всегда меньше, чем площадь, которую он стремится атаковать, – заметила премьер-министр. Она наполнила бокал из графина и на мгновение залюбовалась видом. Флотилия криккитцев висела там, где висела, и не трепыхалась. Ее вдруг преисполнило осознание того, что она решительно встала на пути между родной планетой и злобными пришельцами, которые явились, чтобы уничтожить ее.
– Было бы легко посбивать их, как костяшки домино, но я бы хотела, чтобы флот там и висел, – объявила она. – Я не любительница безделушек, но, думаю, для других космо-агрессоров он послужит хорошим сдерживающим фактором.
Романа кивнула.
– Да, будет сразу напоминать о глупости войны.
– Именно. – Премьер-министр улыбнулась, а затем понурилась. – О боже, а что же я скажу Ронии о его ядерных ракетах? Он так гордился ими.
Романа пожала плечами.
– Есть два варианта – признать, что их больше нет, и как-то с этим жить, или же тот, который, я подозреваю, вы выберете – не говорить никому не слова. Пока все верят, что оружие все еще у вас – что может произойти плохого?..
Во второй половине дня премьер-министр провела пресс-конференцию – уверенно и бескомпромиссно. Она отмахнулась от вопросов о сегодняшних странных атмосферных возмущениях, окружив удивительным, практически трепетным вниманием подоходные налоги и все с ними связанное – как будто отдавая дань уважения некому старому другу, побывавшему на волосок от гибели.
