– Товарищи! Я обращаюсь к вам от имени своих товарищей, от имени всех, кто сейчас борется с врагом с оружием в руках. Мы понимаем, что борьба сейчас ведется за само наше существование, за то, чтобы мы и наши дети не стали рабами, за то, чтобы у них было будущее. Вы можете быть уверены, мы не дрогнем, мы скорее умрем, чем сдадимся! 23 сентября в одном бою два летчика нашего полка, расстреляв боезапас, таранили вражеские самолеты. Враг в панике очистил небо, бежал с поля боя. Он еще силен, на него работает вся Европа, но и мы стали опытнее и злее, мы как сжатая до предела пружина, которая скоро выпрямится. Я вот тут записал, сколько мы вылетов сделали, сколько немецких самолетов сбили, а сейчас подумал, вы ведь и сами все видите, к чему эти цифры. Тыл для фронта, фронт для тыла. Пока мы вместе, нас не победить! Спасибо вам за ваш самоотверженный труд, товарищи!
В прошлой жизни Северов совершенно не умел говорить тосты и зажигательные речи, в этой, видимо, тоже.
– Товарищ Северов и сам позавчера совершил таран! – вдруг сказал работник обкома.
Олег поспешил отойти в сторону под улыбки заводчан, ему было очень неловко. Внезапно к нему бросился какой-то человек в спецовке, схватил за руку:
– Спасибо, спасибо вам большое!
– Да что вы, – оторопел летчик, а рабочего соседи похлопали по плечу, и он, еще раз тряхнув Северову руку, тоже стал выбираться из зала.
– Вы его жену и сына из-под обстрела вынесли, – сказал работник парткома, – ему уже сообщили.
Северов попрощался с работниками завода и направился к выходу. Пройдя через проходную, он зашагал в сторону Балтийского вокзала, но не успел пройти и двух кварталов, как нос к носу столкнулся с Мариной.
– Ой, это вы! Как голова, не болит, повязка не съезжает?
– Держится, но вид у меня дурацкий.
– Не дурацкий, а героический, – засмеялась девушка.
– Ну, раз вы смеетесь, точно дурацкий.
Собрание закончилось, из-за обстрела Олег сумел прийти на самый конец, так что теперь надо было пробираться обратно на аэродром. Для этого первым делом следовало вернуться к Балтийскому вокзалу. Марина тоже возвращалась обратно, так что пошли вместе. Она оказалась студенткой мединститута, хотела стать детским врачом. По дороге девушка поинтересовалась, почему его представили как морского летчика, ведь Северов явно сухопутный, форма-то не морская. Олег показал тельняшку и заметил, что душа у него теперь морская. Так, беседуя, они дошли до дома Марины, от него до Балтийского вокзала было совсем рядом.
По приезде в полк Северов был подвергнут тщательному осмотру полковым эскулапом, после чего он был отстранен от полетов на трое суток. Голова особо не беспокоила, а вот бок болел сильно, выплыл огромный великолепный синяк, так что доктор был прав, летать было бы очень затруднительно. А 29 сентября Сотников объявил, что полк должен получить пополнение и новую технику, для чего выводится в Кубинку, вылет завтра, 1 октября ранним утром.
Так что тридцатого не летали, приводили в порядок себя и технику, готовили ее к передаче в другой ИАП, хотя самолетов в полку и на полную эскадрилью не набралось бы. На следующий день, 1 октября, Сотников, взяв с собой все оставшиеся экипажи, отправился на ПС-84 в Кубинку за новыми машинами и пополнением.
Глава 9
Летели долго, забирая восточнее, чтобы исключить встречу невооруженного транспортника с вражескими истребителями, сопровождения не было, так что на месте были только после полудня. Пока улаживали формальности, личный состав пообедал. Кормили по тыловым нормам, так что молодежь досыта не наелась. Командир полка даже не понял, что дали на обед, мыслями он был на аэродроме. Какую технику дадут? Этот вопрос очень волновал его. Чтобы снова принять «И-16», в Подмосковье лететь не надо. Значит, новые самолеты, «МиГи», «ЛаГГи» или «Яки». Больше всего Сотников мечтал о «Яках», легкие, скоростные, маневренные. Мечта, а не истребитель.
Когда было получено разрешение, Сотников ринулся рассматривать новые самолеты. Мимо мордастеньких истребителей, похожих на сильно удлиненные «ишаки», он прошел, даже не обернувшись, его интересовали «Як-1». Эта машина представлялась ему каким-то летающим чудом, которая молнией носится среди врагов и сеет среди них смерть и опустошение. Вот и несколько «Яков» стоят в ряд, сияя новой краской. Подойдя к предмету своей мечты, он гладил его фюзеляж, трогал крыло, на лице его расплылась мечтательная улыбка. От этого занятия его отвлекло чье-то покашливание за спиной. Обернувшись, он увидел двух командиров в таких же, как у него, кожаных регланах, полковника и подполковника, с улыбкой его разглядывающих.
– Майор Сотников, командир 4-го истребительного авиационного полка ВМФ. Прибыл для получения новых машин и пополнения личным составом!
– Полковник Мороз, Штаб ВВС. Здравствуйте, майор. Что, нравится птичка?
– Не то слово, товарищ полковник! Очень хочется на таком воевать!
– А сами на чем воевали?
– На «И-16».
Подполковник тем временем листал документы, которые достал из своего планшета. Наконец, найдя нужный лист, протянул его полковнику. Тот, посмотрев на документ, сдвинул брови:
– Хм, майор. Не судьба тебе на «Яке» летать! Эти уже распределены, а новых до конца года не дадут. Занимайся пока комплектованием, а там и решать будем, какую технику полк получит.
Сотников растерялся:
– Как же так! Товарищ полковник, это, наверное, ошибка!
– Никакой ошибки, сам смотри! – И сунул под нос командиру полка бумагу. – Видишь, черным по белому написано! До Нового года, что ли, тебе тут сидеть, «Яки» ожидая?
В этот момент не было на свете человека более несчастного, чем майор Сотников. Когда он летел в Кубинку, ему уже рисовались картины, как он ведет целый полк «Яков» на врага, как горят вражеские истребители и бомбардировщики, как мечутся в панике вражеские пикировщики. Он видел себя в кабине этой замечательной машины, он пускал по врагу реактивные снаряды, очереди его пушки и пулеметов вдребезги разносили технику врага. И вот все это оказалось недостижимым и бесконечно далеким. Другие будут водить в бой эти стремительные самолеты, другие будут наносить по врагу неотразимые сокрушительные удары, а он, майор Сотников, будет по-прежнему коптить небо на своем «ишаке», нести потери и писать похоронки на своих мальчишек. Ах, до чего же несправедлива жизнь и тяжела его судьба!
Эти мысли, видимо, достаточно явно отразились на его лице, поскольку стоявший рядом Мороз в глубине души его пожалел, но вида не подал и сурово произнес:
– Ну-ну, майор! Что за упаднические настроения! Отставить эту мерихлюндию! Сейчас идите, размещайте своих людей в общежитии. Затем идите вон туда, – он показал на большое трехэтажное здание, – в комнате № 303 найдете капитана Михолапа. Он поможет вам доукомплектовать полк.
Мороз сделал знак, и подошедший младший лейтенант повел бесконечно расстроенного Сотникова к общежитию.
