– Справа – моя половина. Спальня и кабинет, он же и библиотека. Если захочешь взять какую-то книгу – не стесняйся. Там много изданий на русском языке. – Гордана сделала приглашающий жест, поведя рукою влево. – А вот тут – твои апартаменты.
Это и в самом деле были «апартаменты», Яна едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Войдя, она оказалась в большой комнате, где стояли диван, стенной шкаф, столик, кресла, – это была гостиная. Пройдя через нее, можно было попасть в спальню: большая кровать, прикроватные тумбочки, трюмо, кресла, толстый ковер на полу, большое квадратное окно и дверь, выходящая на балкон.
– Нравится? – спросила Гордана.
– Не то слово! – искренне ответила Яна. – Лучше не придумаешь!
Гордана улыбнулась и погладила ее по щеке.
– Ты красивая девушка. Наверное, поклонники толпами ходят. Самое время развлекаться, а ты приехала сюда, в глушь. Возиться с больной старухой.
Яна хотела было возразить («Какие поклонники? Какие развлечения?»), но Гордана не дала ей такой возможности:
– Спасибо, дорогая. Я надеюсь, что не успею сильно надоесть тебе.
От этой фразы, в которой было столько сдержанного, ненавязчивого мужества, у Яны навернулись слезы на глаза. Она порывисто обняла Гордану, не найдя подходящих слов. Но та, видимо, и без того все поняла.
– Хорошая ты. Сразу видно. – Гордана немного помолчала, а потом вдруг усмехнулась, превратившись в задорную девчонку, какой, видимо, была когда-то, и сказала:
– Все, хватит слезливого пафоса. Не хватало еще с рыданиями упасть в объятия друг друга. На третий этаж сходишь сама, если захочешь, мне тяжело. Но смотреть там не на что, это самый обычный чердак, заваленный старым хламом. Там вещи моих родных – все, что уцелело… – Она запнулась и поспешно договорила: – В общем, ничего интересного – пауки да пыль.
Яна улыбнулась и кивнула, решив про себя, что обязательно сходит туда позже. В течение следующих двух часов она раскладывала вещи, принимала душ, приводила себя в порядок после дороги. Гордана сказала, что к семи вечера из ресторана привезут праздничный ужин по случаю прибытия гостьи.
– Не стоило! – запротестовала она.
– Очень даже стоило, – возразила Гордана. – Я сто лет не была в ресторане и сюда ничего не заказывала. В этом заведении отлично готовят, тебе понравится.
После душа Яна надела домашнее трикотажное платье и вышла на балкон. Темень была почти непроглядной – стемнело как-то сразу, одномоментно. На ясном небе будто кто-то рассыпал сверкающий бисер, узкая полоска луны переливалась призрачным голубоватым светом.
Дороги отсюда видно не было. Если бы не горный рельеф, можно было бы увидеть далеко вдали сверкающие огоньки – в той стороне находился крошечный городок Мали Зворник, до которого было около пятнадцати километров. Между жилищем Горданы и Малым Зворником лежали такие же дома и небольшие поселки, но ничего этого было не разглядеть: обзор закрывал выступ горы.
Внезапно Яна почувствовала, что ей не по себе. Днем здесь было прекрасно – покой и простор, но ночью это место казалось слишком уж уединенным. И хотя она знала, что буквально в километре – оживленная дорога, по которой в обе стороны мчатся автомобили; почти вплотную к ней несет свои воды пограничная река Дрина, за которой – Босния и Герцеговина, а слева и справа – дома, селения, люди, это ничего не меняло.
Все вокруг казалось застывшим, неживым, а она сама словно заблудилась тут, в мрачном заброшенном месте, на краю ночи, откуда ей уже никогда не выбраться. Яна поспешно отошла от окна и задернула шторы – смотреть в темноту было жутко.
Зазвонил телефон, и она поспешно бросилась к прикроватному столику, на который положила его. Схватилась за мобильник, как за спасательный круг. Это была мама – хотела узнать, как дела.
– Я тебе много раз звонила, номер был недоступен.
– Тут связь плохая, мам. То ловит, то нет. Хорошо, хоть Интернет есть.
Мама беспокоилась, спрашивала, как настроение, передавала приветы Гордане. Слушая родной голос, Яна постепенно успокаивалась, а рассказывая, насколько прекрасен дом, где ей предстояло теперь жить, сама уже не могла понять, что ее так напугало и расстроило пару минут назад. Типично бабское поведение: сама придумала – сама обиделась. Или, как в данном случае, напугала сама себя – и переволновалась.
– Мамуль, все супер, как говорят сербы. Место чудесное, я рада, что попала сюда. Дом великолепен, виды кругом – закачаешься, глаз не отвести. А с Горданой мы, похоже, уже отлично поладили, – сказала она и поняла, что ничуть не кривит душой.
Глава 3
Первый месяц, проведенный у Горданы, пролетел незаметно и больше напоминал отпуск. Яне даже было совестно: приехала вроде бы ухаживать за больным человеком, а только и делает, что наслаждается жизнью, гуляет по саду да читает книги. Правда, она еще начала учить сербский, но это тоже оказалось скорее удовольствием.
До дальних концов поместья, как Яна про себя называла владения Горданы, она пока так и не добралась. Предлагала Гордане вместе пройтись, но та не выказывала особого желания, предпочитала сидеть на террасе или проводить время в саду.
– Пока я могу сама себя обслуживать, от тебя ничего не требуется, Яночка. Просто будь рядом, чтобы в случае чего вызвать врача, – сказала Гордана в первый вечер, когда Яна только приехала в Сербию.
– Зачем тогда… – начала девушка, но Гордана мягко перебила, накрыв ее ладонь своей рукой.
– Мне нужно было посмотреть на тебя. Приглядеться, понять, сможем ли мы жить под одной крышей. Люди ведь должны быть внимательны, осмотрительны, подбирая себе партнера для дальнейшей жизни, верно? Так вот, выбирать того, кто будет рядом с тобой в момент смерти, тоже нужно тщательно. Ты согласна?
Яна неуверенно кивнула.
– Если я вам не подойду, вы отправите меня обратно в Казань? – не подумав, брякнула она.
Гордана тихонько засмеялась.
– Не отправлю. Ты мне уже подошла. Я вижу такие вещи с первого взгляда и обычно не ошибаюсь в людях. – Она приподняла бровь и ухмыльнулась. – Может, поэтому так и не вышла замуж.
– Тогда я буду заниматься хозяйством, – решительно сказала Яна. – Если у вас есть помощники, скажите, что теперь их услуги не потребуются. Я сама буду готовить, убирать, стирать.
– Нет у меня никого. Никто не приходит, – говоря это, она вроде бы как-то потемнела лицом. – Я все всегда делала сама и отлично справлялась. Но если хочешь помочь, возражать не стану.
На том и порешили. Кроме того, Гордана объявила, что собирается платить Яне, чтобы та не чувствовала себя приживалкой, и попросила дать номер карты и счета. На следующий день Яне пришел перевод на три тысячи евро.
– Тебе наверняка что-то понадобится, не будешь же ты каждый раз клянчить у меня. Потом, после моей смерти, все, чем я владею, отойдет тебе, но и до той поры ты не должна ограничивать себя в тратах.
